году им был выпущен путеводитель "Новгород Великий", один из лучших для своего времени. Скончался Муравьев в 1932 году от сердечного приступа после ареста его жены. Похоронен на Новодевичьем кладбище. Место захоронения в период блокады Ленинграда было распахано под огороды.
В основание своего Холма-пирамиды Полистьев поместил образы новгородцев Сергея Рахманинова и Антония Аренского. Не забыл и Александра Суворова, сколько лет он провел тут в изгнании в имении своего отца — Кончанском. Следующий ярус заняли:
— уроженец Новгорода генерал-фельдмаршал Иосиф Владимирович Гурко — герой Балканской кампании, командующий освобождением Велико-Тырново, Плевны, Софии и Пловдива. Останки Гурко и домочадцев выкопаны, разбросаны по саду, могилы разграблены;
— уроженец Боровического уезда Новгородчины, ученый металлург, математик, изобретатель заводчик, основатель Обуховского и Путиловского заводов Петербурга и Петербургского порта Николай Иванович Путилов. Могила Путилова разграблена;
— уроженец села Селищи Новгородской губернии, гениальный антрепренёр, организатор фантастических балетных «Русских сезонов» в Париже Сергей Павлович Дягилев.
Тут же, рядом нашли своё место:
инженер-строитель мостов в Новгороде и через реку Мсту Казимир Рейхель, заводчик русского фарфора Кузнецов, инициатор и организатор первого новгородского водопровода Сметанин, наш современник, мужественный борец-эколог Инесса Почётова, уроженец Новгорода, с улицы Посольской, математик, астроном, директор Пулковской обсерватории Борис Нумеров. По так называемому «Пулковскому делу» Нумеров был арестован, осужден и расстрелян в тюрьме Орла при отступлении наших войск. Потомки Рейхеля уничтожены в революционном огне 17 года.
Думал Полистьев и том где воздвигнуть этот Холм, где его заслуженное место? Как-то у друзей он увидел факсимильно скопированную книгу конца 17 века, один из её списков — «Ключ разумения» Тихона Макарьевского из собрания рукописных книг протоиерея Д.В. Разумовского. В других списках она называлась и «Сказание по нотным гласобежании». Тихон, как музыкант, специалист по знаменным распевам, знаток древней крюковой нотной записи, в этой книге выполнил их «перевод» на язык нот «квадратных». Яромиру тогда запомнилась одна гравюра в этой книге — символический ключ. Однажды, прогуливаясь по Дворищу, он поразился своему открытию. Окружье Кремлевской стены, пешеходный мост через Волхов и сооружения Дворища, того места, где прожил он десять трудных лет, если взглянуть сверху, являли собой в натуре точную копию того ключа. Была ли тут какая связь, случайно ли это? Ответа не надумал. Но окрепла уверенность, что «бородка» ключа, деталь с его потайным шифром, расположена тут на Дворище не случайно. Ему показалось, что сакральное наполнение этого небольшого пространства как нельзя лучше подходило для «возведения» Холма славы.
К разгадке Ключа-города приблизился Евгений Курдаков. Недаром они жили с Полистьевым рядом, в пространстве «Ключа», оба бродили по этим местам, да и творили почти на параллельных курсах. Курдаков был убежден, что города с незапамятных времен строились, как модели предыдущего жилого пространства, как образы некой Прародины. А Великий Новгород — один из немногих городов сохранивший полную мифостадиальную модель Прародины — и в территориально-архитектурном плане и в сохранившейся сакральной топонимике.
Вид карты центра древнего Новгорода, его ключевых объектов без натяжки позволяет разглядеть форму ключа, где головка-кольцо это крепостные стены кремля, стержень-шейка это мост через Волхов и дорога по Ярославову дворищу, бородка — это Вечевая площадь, близ ц. Успенья и Воротной башни. Конечно, считал Курдаков, город задумывался не как конкретный ключ, но сакральная форма была именно такой, недаром ключи входят в символические наборы священных металлических женских подвесок из раскопов русских средневековых поселений, может поэтому, и сдача города противнику обязывала выдать от него символический ключ. Выстроить город в те времена без глубокого смыслового плана было невозможно, ведь, это было пространство обитания, как скрытый обряд в соответствии с определенными, нам пока неизвестными канонами. Это проявлялось и в обряде двойного градоуправления (посадник — тысяцкий) и обряде сакрального собирания людей в единое ядро — Вече, и имитационные бои на мостах, и троекратное призвание князей, которые должны были жить вне города на городище, и обряд самоназваний горожан из разных его частей.
Ключ-город создавался строго следуя пути человека от Острога.
По летописным данным Острог находился в юго-восточном углу города на окраине Славенского холма где ныне стоит храм Ильи.
Оттуда условное движение идет по направлению к Детинцу через особую площадку — бородку ключа у храма Успенья, затем поворот у церкви Георгия к Торгу, потом идет Кривой мост, обтекающий Детинец, — это кольцо ключа. Именно в пространстве бородки — тайном шифре города 10 лет прожил Яромир.
Археологическая новгородика также подтверждает факт ключевого восприятия Новгорода. Известняковая пластина из раскопа 1948 года в Неревском конце города имеет символический рисунок ключа.
Исследования Курдакова подтвердили правильность замысла Яромира о выборе места для Холма.
— Так тому и быть! — окончательно решил Полистьев, — здесь на Дворище.
Символические пантеоны в различные эпохи возводились с времен античности, древней Эллады. Конечно, в основном богам. Затем «подтянулись» и властные кумиры. Да, ими, этими властными, правителями и жрецами, формировалась идеология, религиозное представление о мироустройстве. Они выкраивали и предъявляли плебсу список фигурантов очередного пантеона как данность, никого не спросив. Народные поверья часто хранили в памяти других героев, бывало, отверженных и запрещенных. Под разными именами они рассыпаны по страницам сказок, живут в мифах, преданиях, поговорках, в сохранившейся топонимике. Что имеем мы сегодня? — имена «советских» захоронений у Кремлевской стены, статусные столичные кладбища, «красные» могилы на Марсовом поле и блокадные на питерской Пискаревке, прочих «утвержденных» героев разных времен. Наиболее впечатляющее собрание многовековой истории вождей и героев в бронзе на «срезе» начала 20-го века — это многофигурный памятник-колокол «Тысячелетие России». А что, раньше, глубже этого горизонта не было вождей и героев? А где герои, не угодившие на тот момент власти при отборе персонажей этого монумента? Все подобные мемориалы без исключения — продукты властных решений. Да, также, как и пополняющийся список Почетных граждан разных городов. Как воспринять нахождение тут творцов, жертв гонений, часто, — репрессий и одновременно их гонителей, и палачей? Среди Почетных найдутся тут и прилипалы от власти, и недавние запретители, бывшие функционеры КПСС, ныне без стеснения «авторитетно» повествующие о церковных светочах и догматах. Так быть не должно. Это не памятник-объединитель «красным» и «белым», жертвам непримиримого противостояния, как в Долине Павших под Мадридом. Там-то было по-честному, с оружием в руках они гибли в боях за свои убеждения. Здесь же граница должна пройти по человеческим душам, отсечь добро от зла. Такой памятник — Холм-реквием, должен сложиться по-настоящему народным. И «Почётом» тут будет увенчан только тот, кто его заслужил по-праву. Пусть пока он будет мыслеобразом, со временем обретет свою плоть, вберёт и другие достойные фигуры настоящего и
