сражения воин грациозно закинул меч на плечо и, крутанувшись, срубил подрезанной «мышке» голову.
– Попробуй взять меня!!!
Грозно крикнул воитель, крепко сжимая в руках, поднятый кверху клинок. Эхо тут же разнесло его клич по всему городу. Его заметили и услышали! В том, что у тварей есть разум Мавелс сильно сомневался, ведь их со Сторгом тактика по уничтожению этой нечисти всегда работала безотказно. Варвар рубил и кромсал этих выродков одного за другим, и покрытого шипами, ящера и мёртвого, сгнившего на половину льва. Ярость переполняла Сторга, и он позволял ей литься свободным потоком. Боги даровали ему такое могущество, обременив рамками, но здесь, именно здесь, Немёртвая голова чувствовал себя дома. Его родина – это поле боя, его мать – война, а его судьба – сеять смерть.
Но Сторгу посчастливилось найти компромисс с госпожой смертью, он сумел сохранить свою душу и, не смотря на проклятье, жизнь. Варвар резал и рубил, разрывал на части, не обращая внимания на собственные раны, ведь всё мгновенно исцелялось. Да он убивал, но по плану спасал жизнь Мавелса – и эта небольшая хитрость стала его бессмертием.
Бой, битва, резня длилась минут двадцать. Только после того, как варвар отрубил последнюю уродливую голову, Мавелс выбрался из-под прилавка, отряхиваясь от пыли. С тяжело вздымающейся, могучей грудью Сторг, залитый, залипший и сплевывающий даже изо рта чёрную кровь тварей, неспешно приближался к напарнику. Рыжий тут же прекратил отряхивать штаны, поймав на себе странный взгляд друга.
Перед ними возвышался каменный дворец с высокими стенами и крепкими воротами, что, к счастью, были открытыми. Самоуверенные ведьмы и не думали, что кто-то на них нападет!
Большой зал был почти пуст, не считая пары драдрий, одна из которых, восседала на троне, а вторя, стоя рядом на коленях, внимала речам первой. Среди белоснежных колонн, длинных, расшитых геральдикой гобеленов, развешенного оружия, охотничьих трофеев и чудных фресок, витал мрак. Он струился, будто туман и чем ближе к трону, тем он становился гуще.
В распахнутые двери вошло двое: рыжеволосый бард, разодетый в зелёный бархат и обвешенный украшениями, и его друг – варвар с голым торсом и здоровенным мечом в руках. Здесь Мавелс ничем не мог помочь, а потому сразу же спрятался за колонной и затаился. Сторг, попеременно напрягая и расслабляя бронзовые мышцы, был подобен мраморным статуям в пышных залах замка – идеальный воин, и его присутствие не осталось незамеченным.
– Дамо дух ре те-шим.
Произнесла ведьма на троне, указывая на жертву костлявым пальцем. Вторая, медленно поднявшись с колен, развернулась и кинулась навстречу врагу. Её тощее, высокое тело, напоминало человеческое, но она им не была. Чёрно-голубая кожа, жёлтые глаза с горизонтальным зрачком, отсутствие каких-либо волос – типичная драдрия.
Буквально за несколько секунд она преодолела, разделявшее её и человека, расстояние напав на него. За пятнадцать футов от Сторга она остановилась, мерзко хрипя, ведьма стала махать руками, будто царапаясь, и воину пришлось укрываться за широким лезвием клинка, который жалобно звенел от невидимых ударов.
Варвар устал ждать, как говорит Мавелс: «удобного момента», и кувыркнувшись вперед, нанёс размашистый удар слева направо. Ловкая ведьма ушла без единой царапины, но на то и был расчет. Мрак, клубящийся вокруг неё – это оружие, защита и источник силы. И вот он-то и не успел за ведьмой, лишив ту всей силы, лишь на взмах ресниц, но этого хватило с лихвой. Варвар мгновенно пронзил живот драдрии кончиком длинного меча. Ведьма глупо и удивлённо уставилась на клинок.
Тьма, наконец, вернулась к ней, только слишком поздно. Сторг поднял ведьму на мече, насадив поглубже резким движением и сделал короткий резкий взмах. Труп драдрии, а точнее две его половины разлетелись в разные концы зала.
Увидев гибель подруги, другая драдрия, не поднимаясь с трона завизжала с такой силой, что из ушей пошла кровь. И если у Сторга это быстро прошло, то Мавелсу явно повезло меньше!
Непроглядная темнота клубилась за её спиной, становясь всё более темной. Сторг встряхнул головой, зарычав будто зверь, и медленно пошёл навстречу, чуть склонившись вперёд, сопротивляясь мраку, словно ветреному потоку. Тьма проходила сквозь него, наполняя своей чернотой, стремясь превратить его в марионетку. Всё худшее и ужаснейшее в Сторге сейчас вылезло наружу, самое отвратительное и потаённое брало волю над сознанием, превращая могучего варвара в пророка темноты.
Мавелс даже на таком удалении чувствовал это и изо всех сил крепился, но его воли не хватало. С каждым мгновением он забывал себя и стремился войти в черноту, окончательно стать её частью и продолжением.
Тем временем варвар приближался к цели, прямо сейчас осознав, что всю свою жизнь он и жил ради этого момента. Драдрия не веря глазам, обескураженно взирала на странного воина, не поддавшегося, не склонившегося перед тьмой и мраком. Не веря, что в человеке нет пороков, она заглянула в его лицо и поняла свою ошибку – нельзя наполнить сосуд, который и так полон до краев....
Тень правды или песнь о Сторге – Немёртвой голове
– Деда, привет!!!
– Здравствуйте, мои дорогие, мои любимые, проходите в дом! Я сейчас только скажу Матильде, чтобы присмотрела за лавкой.
– Давайте, папа, мы будем вас ждать.
Крехтя старичок зашел в свою таверну со звучным названием «Варвар» и деловито крикнул.
– Матильда!
К дверям подбежала стройная женщина лет сорока.
– Да, хозяин, что-то случилось?
– Да нет, не совсем. Внуки и дочка приехали, следи за лавкой, я буду дома.
– Будет сделано, не беспокойтесь ни о чём.
Матильда положила руку старику на плечо и, хитро улыбаясь, слегка подтолкнула.
– Идите-идите, всё будет хорошо. Идите!
– Ага… Ага, спасибо.
Поблагодарил хозяин и, придерживая рукой спину, побрёл к дому, что был на другом конце улицы в шесть домов. Через десять минут старческий забег привёл его в свое отнюдь не скромное жилище, где его уже ждала почти вся его семья, вся за исключением сына, он служит у самого короля и шибко занят!
– Дед, давай про Сторга – Немёртвую голову!
– Что, так вот с порога, даже не покушаем?
– Ну, ладно… Давайте кушать.
Нехотя согласился маленький Квилк, надув губы, его сестра сделала тоже самое. Близнецы, им было по пять с половиной лет, оба были рыжими, прямо как дед, в своё время. Он потрепал их по огненным головам и серьезным тоном потребовал:
– Бегом, несите инструмент, дед играть будет.
Ребятишки, засияв пуще солнца, наперегонки бросились исполнять такой желанный приказ строгого дедушки. Хохоча, визжа и балуясь, они таки принесли требуемое, хоть и не сразу. Прежде они
