class="empty-line"/>
Глава 11
Город был огромным – это я выяснила, рассматривая Вельфаст в дыру в полотняной стенке монастырской повозки, расшатанной – даже расхристанной, до невозможности. Мы с Аурикой прятались внутри с самого выезда из ворот монастыря, и делать нам это пришлось довольно долго.
Дорога в столицу проходила через деревню Колги, затем потянулись крестьянские хозяйства и другие городишки. Поэтому наружу высовываться мы не стали – не хотели привлекать к себе внимание. Сидели, обнявшись, на соломе в окружении десятка винных бочек.
От запаха у меня сперва кружилась голова, но потом я привыкла. Аурика тоже не жаловалась – сказала, что ей пахнет сладко, поэтому я успокоилась.
Так и сидели вдвоем, потому что Эван прятаться с нами не стал. Вместо этого ехал верхом, одетый в черную рясу, подпоясанный белым кушаком и с натянутым на голову капюшоном, изображая из себя одного из монахов Ордена Святого Иеронима.
Правда, от остальных братьев его отличало отсутствие бороды и гладко выбритое лицо, но монахи заявили, что до этого никому нет дела. Никто не обратит на него внимания, а вот оружие Эвану стоило припрятать, вон как оно топорщится на боку под той самой рясой!
Но, так как лорд Хардинг, подозреваю, без оружия чувствовал себя непривычно, да и в принципе никому не доверял, снимать перевязь с мечом он наотрез отказался.
Даже не стал об этом разговаривать.
Так мы и ехали – он снаружи, два монаха правили лошадьми, и еще один тащился следом за повозкой верхом на старом мерине. Вскоре нас с Аурикой на тряской дороге разморило настолько, что мы заснули и проспали до самой столицы.
Возле крепостных стен Вельфаста Эван нас разбудил. Заглянув в повозку, заявил, что время пришло. Впереди проверка документов, поэтому Аурике пора спрятаться в одной из пустых бочек, со специально просверленными дырочками для воздуха.
Без единого возражения принцесса полезла внутрь, а я задвинула за ней тяжелую крышку, поразившись выражению спокойной решимости на лице маленькой девочки.
Вскоре повозка остановилась, а я, прислонившись к дощатому боку, принялась шептать Аурике слова утешения. Успокаивала ее, твердила, что все будет хорошо. Она у меня большой молодец, так что у нас все обязательно получится.
Но на сердце было тревожно.
Шептать я перестала, когда за тонкой стенкой раздались громкие и недовольные мужские голоса. Повозка скрипнула – кто-то залез внутрь, и мне стало окончательно не по себе.
Но искушать судьбу и выглядывать из-за пузатого бочонка я не стала. Вместо этого закрыла глаза, уговаривая себя успокоиться, а заодно и приглушить всколыхнувшийся внутри магический пожар.
Прямой угрозы пока что нет, так что не стоит поджигать все вокруг!
Тут в повозку залез и второй…
На миг я подумала, что явились по нашу душу, но вместо этого мужчины взялись за бочонки. Выкатили сперва один, затем другой – но монахи все равно собирались их отдать городской страже. Голоса за полотняной стенкой подобрели, после чего повозка тронулась с места, и мы наконец-таки въехали в Вельфаст.
Еще через пять минут заглянул Эван и подтвердил, что опасность миновала.
Вернее, мы миновали проверку. Сама опасность никуда не исчезла, но монахи постараются провезти нас как можно ближе к порту.
И вот еще, Аурику можно выпускать из бочки. Проверок больше быть не должно, но если по дороге наткнемся на Черных Псов, то мы с принцессой знаем, что делать и где прятаться.
Полог за Эваном запахнулся, и я помогла Аурике выбраться наружу. После этого мы с ней вновь сидели обнявшись. Я прижимала к себе маленькую храбрую девочку и смотрела на мелькавшие в дыре средневековые виды.
Ну что же, столица оказалась огромной, этого у Вельфаста не отнять, правда, видно его из повозки было не слишком-то хорошо.
В основном в дыре мелькали каменные дома – серые, иногда выкрашенные в другие тусклые цвета. Они стояли впритык друг к дружке, словно у жителей Вельфаста было ограничено место под строительство, поэтому жилые кварталы походили на пчелиные соты.
Вскоре потянулись длинные ряды лавок и рестораций, и я решила, что мы либо подъезжаем, либо въехали в центр города. Людей тоже становилось все больше и больше, и наша повозка едва тащилась. Мы постоянно останавливались, давая кому-то дорогу.
И еще время от времени кричали гуси.
Гуси почему-то меня особенно впечатлили.
Наконец, устав от однообразного вида на дома, лавки и людей, я закрыла глаза и… Нет, не задремала, а впала в состояние, похожее на тревожный анабиоз.
Ждала.
Знала, что однажды покачивание и скрип колес прекратятся. Повозка, достигнув конечной точки пути, остановится, и нам с Аурикой придется ее покинуть, чтобы двинуться навстречу опасности уже пешком.
Либо верхом, потому что моя лошадь – та самая, которую нам отдал не слишком-то любезный фермер из Малых Рожков, – была привязана к деревянному боку повозки.
До самого порта монахи нас не довезут. Дороги будут перекрыты, паспорта станут проверять с особой тщательностью, как и накладные бумаги на перевозимые грузы.
Но так как ни паспортов, ни бумаг на винные бочки не водилось и в помине, то этот пугающий момент однажды настал.
Повозка остановилась, а заглянувший в нее Эван подтвердил, что время пришло и мы с Аурикой можем выбираться наружу. Я нервно кивнула, но затем решила, что сначала оценю обстановку, а потом уже заберу ребенка.
Поэтому попросила Аурику еще немного подождать внутри.
Оказалось, мы остановились в узком переулке по соседству с оживленной улицей, и мимо нас то и дело проходили люди, а чуть дальше, по проезжей части, с ветерком пронеслись две черные лакированные кареты.
К тому же, помимо стойкого запаха мочи, идущего из глубины проулка, моего носа коснулся и другой, но тоже довольно сильный аромат.
В нем был горьковатый привкус морской воды, смешанный то ли с запахом соленой рыбы, то ли солонины.
Влажность тоже оказалась приличной – такой, что я моментально вспотела, – и это лишь подтвердило мою догадку о том, что порт совсем близко.
Но поняла я не только это – окончательно утвердилась в мысли, что в расторопности Эвану Хардингу не отказать. Помимо монахов, вознамерившихся нас покинуть, но помолиться за наше здравие, а также присмотреть за нашими лошадьми, я увидела трех вооруженных незнакомцев.
Мужчины были дорого и добротно одеты. О чем-то негромко разговаривали с лордом Хардингом, но, заметив меня, тотчас поклонились.
– Леди Ривердел! – сорвал с головы шляпу с пером стоявший ближе остальных высокий молодой мужчина.
На вид ему оказалось лет тридцать.
