ночевать.
Резким движением я выключаю воду, открываю створку и выхожу, как есть, голый, чтобы взять полотенце. Настя едва заметно сглатывает.
— Хорошо. — Если она хочет поиграть в эту игру, то мы сыграем в нее вдвоем.
— С-спасибо.
К моему огромному удовольствию, Настя встала как раз перед полотенцами, и мне приходится тянуться через нее, чтобы взять одно из них. Вода капает ей на майку, но она, словно загипнотизированная, смотрит мне в глаза. Зрачки расширены, губы сжаты в тонкую линию.
Знаю: ей так же хреново, как и мне сейчас. И нет чувства слаще.
Губами касаюсь ее уха, отчего у нее изо рта вырывается резкий выдох, и шепчу:
— Не за что, золотце.
Но и Насте удается застать меня врасплох. Не знаю, насколько она отдает себе отчет в том, что делает, но в следующее мгновение я чувствую ее маленькие пальчики на своей плоти. Осознание этого разрывает меня изнутри.
— Господи, Настя, там мои родители, — разочарованно рычу я, мигом потеряв маску уверенного в себе альфа-самца, которую носил, когда хотел ее поддразнить.
Несколько плавных движений вверх-вниз сменяются быстрыми, и это похоже на лучшую пытку в моей жизни. Мы оба быстро дышим, и наше дыхание смешивается.
Больше всего на свете я хочу сейчас ее поцеловать, только — какая ирония — не уверен, что девушку, которая в данный момент держится за мой член, это не отпугнет. Но мои губы так близко от ее, что только какое-то чудо спасает нас от жаркого поцелуя.
Настя ускоряет темп и сама не сдерживается от сдавленного стона, что заводит меня еще сильнее. Теперь она добавляет ногти, время от времени проводя ими по основанию, отчего я чувствую, что мне осталось недолго.
— Прости, — говорит она, и я вижу, что она уже в моменте жалеет о происходящем, — это все гормоны. Мне просто нужно…
Она не договаривает, а у меня уже полностью отключен мозг, чтобы как-то оценивать происходящее.
— Да, детка, — вырывается из меня, — пожалуйста, продолжай.
— Саша, — шепчет она мне в губы, и тогда я понимаю, что хочу, чтобы она так называла меня до конца жизни.
Нет больше никакого Алекса — он остался где-то на острове дождей и туманов.
Когда я уже практически на грани, Настя подается вперед и наконец целует меня. Сама. Ощущения от простого поцелуя сродни фейерверку, и я бесстыдно начинаю стонать ей в рот, языком исследуя каждый уголок.
Моя ладонь сама ложится ей на задницу и жадно сминает, на что она реагирует очередным стоном. С силой оторвавшись от ее горячего рта, я прижимаюсь своим лбом к ее.
— Боже, детка, что ты со мной творишь? — шепчу я.
Эти прекрасные глаза олененка смотрят на меня с удивительной нежностью.
— Саша, я…
Кончая, я окончательно теряю контроль, и из моего рта вырывается то, что я сам меньше всего ожидал:
— Я люблю тебя.
*
Идиот. Продолжая ехать по ярко освещенному вечернему шоссе, я смотрю исключительно на дорогу и без конца повторяю про себя одно и то же слово. Идиот. Идиот.
Настя сидит на пассажирском сиденье и, насколько я могу судить, вполне расслаблена. В отличие от меня.
Идиот.
Нельзя вот так сразу на девушку. Нужно постепенно, приманивать, подождать, пока она клюнет на наживку. А уж потом рассказывать о своих чувствах, кончая ей на эту ее крошечную маечку на бретельках, которая теперь осталась у меня в корзине для грязного белья. Вместо этого Настя надела одну из моих футболок, которая на ней настолько огромная, что закрывает и треклятые шортики.
— Знаешь что? — внезапно нарушает тишину она. — Я отлично провела день.
Краем глаза замечаю, что она широко и вполне удовлетворенно улыбается.
— Ты сейчас серьезно? — недоверчиво спрашиваю я.
— Ну да. Мужчина, перед которым я опозорилась месяц назад, теперь страдает точно так же, как я. Прекрасное завершение этого вечера.
— Нравится играть мужскими сердцами?
Я все еще зол. Но на самого себя.
— Просто в восторге. Слушай, про это твое кресло в спальне…
Я сразу представляю, как мы могли бы продолжить вечер в этом самом кресле, если бы не присутствие родителей. Дернул же черт их приехать именно сегодня!
В моем воображении я сижу на нем абсолютно голый, а Настя насаживается на меня сверху, крепко держа меня за плечи. Упругие груди подпрыгивают в такт толчкам, совсем как тогда, на кожаном диване.
— Волков, прием? Земля вызывает Александра Волкова!
— А? Что?
С меня будто спадает пелена, и я вновь в машине с девушкой, которая, похоже, задала мне какой-то вопрос.
— Говорю, познакомь меня с парнем, который его сделал.
— Ты что, издеваешься? — грохочу я и съезжаю с шоссе. За мной увязался какой-то придурок на «Ладе» — даже из моего салона слышно его долбаный рэп.
— Нет, я вполне серьезно.
— Да я не тебе. Пошел на хрен! — Я вдавливаю кнопку изо всех сил, раздается сигнал. — Прости, придурки всякие на дороге.
Я. Я тут сейчас главный придурок на дороге.
— Так познакомишь?
— Я не знаю.
Ревность предательским змеем обвивает мою грудную клетку.
— Почему?
— Зачем мне знакомить тебя со всякими мужиками? Если нужен секс, ты должна прийти сразу ко мне, а не шляться по непонятным…
— Кресло. Саша, меня заинтересовало только его кресло, а не то, о чем ты подумал. — Настя уютно сползает чуть ниже на сиденье и кладет руки на живот. — Хочу посмотреть, что он еще умеет. Может, стану его агентом…
— Можешь стать моим агентом, — услужливо предлагаю я. — Я отлично проектирую дома. Знаешь, я тут подумал, может, нам построить еще один. Сделаем там все идеально. Не как здесь, готовый таунхаус с обстановкой на скорую руку. Продумаем каждую мелочь. Я — каркас, ты — интерьер. Когда ребенок подрастет, сможем туда переехать…
Настя прожигает меня убийственным взглядом.
— Ладно-ладно, — сдаюсь я, не удержавшись от улыбки, — познакомлю я тебя с ним. Но не уверен, что это тот молодой гений, которого ты себе представляешь. Боюсь, там ловить особо нечего.
— Это уже мне решать, — заключает Настя и, окончательно разомлев, прикрывает глаза. — Завтра можешь?
— Могу.
Кажется, в конце этого тоннеля наконец-то виден свет.
Глава 23. Настя
Звонок раздается раньше, чем я ожидала. С тушью в руках, с одним накрашенным глазом несусь в коридор с наиглупейшей улыбкой на лице. Саша должен приехать только через полчаса, но, видимо, получилось раньше.
Недолго думая отодвигаю задвижку и открываю дверь, чтобы увидеть… Ярослава. Улыбка замирает на губах.
А в том, что это он, сомнений нет. Теперь я поражаюсь,
