девушек, допросов слуг в обоих домах, а также отчётов об обысках, проведённых в комнатах Эвелины Санду и Беатрис Эшту-Кальво.
– Видимо, я отупел и потерял хватку, – резюмировал Абекуа, с отвращением бросая на кофейный столик прочитанный листок. – Не вижу никаких связей. Вообще.
– Должны быть, – упрямо откликнулся Лайош, рассеянно потирая переносицу.
– Должны, – согласился Равири. – Но я тоже пока не вижу ничего общего.
Сыщик вдруг вскочил на ноги и принялся расхаживать перед удивлёнными компаньонами.
– Стойте. Мы неправильно подходим к этому делу. Мы сравниваем только два случая, а надо сравнивать четыре!
– Ну, не факт ведь, что гибель горничной и шофёра… – начал было Вути.
– Почему? Внезапная смерть, мотива как такового нет, способ самоубийства странный, – Шандор поймал скептический взгляд муримурма и покачал головой. – Хорошо. Странный способ самоубийства применительно к случаю с шофёром. И к случаю Санду. Внезапная смерть – это можно сказать про все четыре жертвы. Отсутствие мотива – тоже.
– Ты ведь почувствовал бы это? – на всякий случай уточнил Те Каеа.
– Непременно. Эвелина была в сильном возбуждении, просто невероятная эйфория. Беатрис перед смертью испытала ужас, осознав происходящее – но до того момента она определённо была совершенно спокойна. Знаете, такое чувство, что для неё это купание поначалу было как детская игра: плескаться в ванной, нырять, задержав дыхание, раздувать мыльную пену.
– У меня таких ванн в детстве не было, – фыркнул Вути. – Наша семья имела для купания просто обрезанную до середины винную бочку. И купаться нужно было быстро, потому что в доме нас было девять душ.
– А у меня не было и бочки, – спокойно заметил Равири. – Я в детстве купался прямо в море.
Шандор сокрушённо вздохнул. Драконид зашипел, муримур тихо рассмеялся.
– Очень остроумно, – лёгкая улыбка скользнула по губам человека и тут же пропала, снова уступив серьёзному выражению лица. – Итак, примем за рабочую гипотезу, что во всех четырёх случаях мы имеем дело с одним и тем же веществом, которое попало к предполагаемым жертвам с мятным печеньем. Выпечка, скорее всего, была подана как комплимент в каком-то месте, где будущие жертвы получали некие услуги или приобретали некие товары. Регулярно, безо всяких опасений или подозрений. Что это могло быть за место?
– Да кто его знает, как проводят день дети богатых родителей, – пожал плечами Равири.
– Вряд ли за работой, – предположил Вути.
– Вряд ли… – задумчиво согласился с ним Лайош, прекращая ходить и снова начиная тереть шрамы на переносице. – Ювелир? Покупка драгоценностей?
– Ну, за такими вещами даже богачи не ходят регулярно.
– Верно. Парфюмер?
– Духи расходуются медленно. Тоже не подходит.
– Согласен. Шляпник?
– Ну, может быть, – почесал за ухом Абекуа. – Работа под заказ это как минимум два посещения – сам заказ, примерка. Плюс, возможно, забрать уже готовую шляпку лично.
– Тогда скорее портной или портниха, – отозвался Равири. – На платье требуется несколько примерок, и…
– Платье? – рассеянно переспросил Шандор.
– Ну, или юбка. Жакет. Пальто. Блузка, – принялся перечислять Те Каеа. – Но их шить быстрее и проще, а вот с платьем обычно много возни.
– Что-то ты мне… Про платье… – Лайош хмурился, силясь поймать ускользающую мысль. Сыщик порылся в листках, которые перед тем оставил на кофейном столике и, выбрав один из них, начал быстро пробегать глазами напечатанные строчки.
– Ага. Вот. «В кресле – синее платье с золотым шитьём и кружевом брю, следов повреждений или носки нет; предположительно, снято жертвой самостоятельно».
– И что? – вскинул брови муримур. – Барышня разделась перед тем, как принимать ванну.
– Погоди, погоди… – Лайош торопливо рылся в переданной Ла-Кишем папке, рассыпая по полу остававшиеся в ней листы. – Да где оно, ну вот же только что видел! Ага!
Сыщик бросил папку на столик, торжественно взглянул поочерёдно на каждого из компаньонов, затем прочёл отрывок из показаний горничной, обнаружившей тело Беатрис.
– «После обеда хозяйка велела помочь ей надеть новое синее платье, которое доставили утром. Платье ей понравилось, хозяйка была в хорошем настроении».
– Стоп, – в свою очередь вскочил с дивана Равири. – Шофёр!
– Что шофёр? – всё ещё ничего не понимая, повернулся к компаньону Вути.
– Шофёр забирал заказы, и в том числе платье для хозяйки.
– Похоже, он был очень близко знаком со вкусами своей хозяйки, раз даже развернул свёрток с её платьем и стащил оттуда печенье, – оскалился Абекуа.
Шандор хмыкнул.
– Ну, не в первый раз молодая женщина при пожилом муже крутит роман, – заметил он. – Кстати, портниха или портной имеют возможность спокойно разузнать, что за клиентка к ним пожаловала, и точно определить, подходит ли она на роль жертвы для следующего отравления.
– Резонно, – согласился Равири. – Так что же, начинаем искать ателье?
– Пока это версия, – уселся назад в своё кресло Лайош. – Завтра я попрошу Ла-Киша позволить мне присутствовать при допросе Абрахама Тропса. Если он бывал с Эвелиной в каком-нибудь ателье, это будет весомый аргумент в пользу нашей версии. Можно ещё позвонить советнику Санду и спросить, не обновляла ли его дочь гардероб перед своей гибелью, – задумчиво добавил сыщик. Муримур хмыкнул, и Шандор тут же поправился. – Хотя лучше, пожалуй, попросить Ла-Киша задать этот вопрос советнику.
– Не хочу рушить ваши рассуждения, – заметил Вути, – но даже если Эвелина Санду шила новое платье – это ещё ничего не доказывает. С тем же успехом речь может идти о куафюре, или о галантерейном магазине.
– Согласен, – устало махнул рукой Лайош. – Но если мы будем отталкиваться только от случая с шофером, то что он там привёз в день гибели?
– Часы хозяина из починки, две посылки с почты, платье для хозяйки и фотоальбом, – принялся по памяти перечислять Равири, загибая пальцы.
– Место, которое мы ищем, должно быть в городе. Потому что Эвелина Санду с начала своих отношений с Абрахамом Тропсом из города никуда не уезжала, а мы предполагаем, что стимулом к их роману стало именно вещество в мятном печенье. Ни галантерейные магазины, ни портные, ни ювелиры, парфюмеры и кто бы то ни было ещё из мастеров, обслуживающих дам, не шлёт заказы почтой. Их доставляют с курьерам или передают
