Федулов бьет по рулю. — Гнида.
— Паш, прошу, успокойся. Сейчас я рядом, жива и здорова.
— Если бы хоть волос упал с твоей головы, Алиса, — он качает головой, — Алиса… Я бы ему сердце вырвал голыми руками. Клянусь.
На миг представляю Пашу, стоящего на коленях перед бездыханным телом Игната и сжимающего его еще теплое сердце. И меня бьет мелкая дрожь. Павел — опасный человек, я никогда себя не тешила мыслями, что он жил все предыдущие годы честно и по правилам. Но все это не помешало мне открыть свое сердце и пустить его туда. Чувствую, как пальцы покалывает от желания прижаться к нему, поцеловать, вдохнуть запах табака и его парфюма с нотками мускуса.
— Остановись на обочине, — мой голос тихо, но настойчиво звучит в салоне автомобиля.
Он не задает вопросов, резко сворачивает и тормозит. Смотрим друг на друга неотрывно, сейчас его глаза красноречивей, чем когда-либо. Они кричат о желании и чувствах. Так меня еще никогда не хотели.
Он проводит костяшками пальцев по моей скуле, нежно сминая кожу. Удивляюсь, откуда в этом мужчине со звериным характером такая чувственность. Опускаю голову вбок и кладу ее в его ладонь, целуя внутреннюю сторону. Решаю поиграть и, высунув кончик языка, прохожусь по фаланге большого пальца, губами прикусив подушечку на конце. Паша дергается, и тут же, намотав мои волосы на кулак, притягивает к себе. Секундная заминка, и его губы уже терзают мои. Стону, даже рычу.
Прохожусь рукой по его бедру, уводя ее ближе к паху. Под нежной кожей ощущается грубая ткань брюк, сминаю ее, сжимая в кулаке. Пальцы на ногах тоже поджимаются от неимоверных эмоций, что кружат голову. Это самое настоящее помешательство. Мы на грани.
Я позволяю себе двинуться дальше и кладу руку на пах, ощущая как тверд мужчина. Как сильно он желает меня. Паша стонет, стонет как мальчишка, что дорвался до запретного плода. Хватает меня и усаживает к себе на колени.
— Идеальная, — он приспускает кофту чуть вниз, обнажая верхнюю часть груди. Проходится языком по впадине. Сжимает сосок через ткань, а меня ударяет током. Я никогда не любила манипуляции с грудью, потому что чувствительность низкая. Сейчас же от одного касания тело взрывается, между ногами все стягивается в нервный комок, который незамедлительно нужно расслабить. Я хочу кончить.
Я хочу его руки на моей плоти.
— Паша, пожалуйста! — вымаливаю, как настоящая шлюха.
Он не заставляет себя ждать, тут же проскальзывает рукой в штаны, оттягивая трусики в сторону и касаясь самого потаенного места. Так далеко мы еще не заходили.
— Да, да, да, — стону и извиваюсь, ощущая его пальцы на влажных складках. — Родной…
— Повтори! — входит двумя пальцами так резко, что я вскрикиваю.
— Родной мой!
Федулов жестко трахает меня пальцами, нет и намека на ласку или нежность, сейчас мы просто сходим с ума. Я в порыве страсти чуть ли не рву пуговицу брюк, исступленно дергая ширинку вниз.
Хочу скорее прикоснуться к его плоти. Мы должны быть в равных условиях. Паша помогает мне справиться с ненавистными брюками, и его член оказывается у меня в ладони. Не представляю, как он поместится в меня… Красивый, крупный, я бы даже сказала слегка широковат.
— Ты уверена, что хочешь здесь, в машине?
— Сейчас я уверена, как никогда и ни в чем, — провожу вверх-вниз, растирая смазку.
— Никогда бы не подумал, что все может быть так, — он закатывает глаза, кадык дергается.
— Как так? — прикусываю мочку уха, активнее двигая рукой.
Паша подхватывает мой темп и вдалбливает свои пальцы, ловя ритм.
— Так ахуенно…
Не выдерживаю, хватит нам ходить вокруг да около. Он нужен мне сейчас, хочу, чтобы он чувствовал, как тело горит именно в его руках, и знал, что я пала в этом бою и отдаю себя полностью. Что я его.
Одним движением стягиваю с себя штаны и трусы до колен, и тут же насаживаюсь на его член. Стонем в унисон. Это невозможно. Невозможно так хотеть человека, невозможно так подходить друг другу. Чтобы все пазлы совпали. Мы — как один механизм, кажется, что не хватало только двух деталей, чтобы он заработал. И мы двигаемся ритмично, пошло, громко.
Это не просто лучший секс в моей жизни. Это вообще не секс. Это полет. Я отрываюсь от земли и лечу. Тело больше не принадлежит мне.
Кончаем быстро, словно подростки. Разве бывает, что пара кончает вместе? Думала, это все выдумки сексологов и особенно впечатлительных барышень. Теперь я на их стороне. Это возможно, пусть и необъяснимо.
— Что это было? — искренне недоумеваю, как мы это сделали.
— Это были мы, маленькая, — он нежно проводит губами по виску.
— Тогда я хочу, чтобы мы существовали всегда.
— Другого варианта и не будет, Алис, — смотрит прямо в глаза. — Либо со мной, либо ни с кем.
Звучит угрожающе, нужно бежать от такого, а я умираю. Потому что сама не готова больше никогда и ни с кем. Только с Павлом Федуловым. Только с мальчишкой, что сломал меня. Только с мужчиной, что починил меня.
Глава 29
Наши дни.
Когда мы подъезжаем к дому Павла, я немного напрягаюсь. Все еще помню, как здесь в нас стреляли, как мы бежали отсюда в ту лесную хижину, где я начала влюбляться в мужчину. Осматриваюсь по сторонам — охраны стало больше, но это не приносит облегчения.
Выхожу из машины, навстречу бежит Кингстон, запрыгивая на меня и облизывая с ног до головы.
Сердце тут же сжимается, и перед глазами встает картина окровавленного тела Блейда. Я сглатываю комок горечи, и в немом вопросе поворачиваюсь в сторону Павла, смотря на него. Он понимает, чего я хочу от него.
— Алис, мне жаль, его не удалось спасти, — пытается сделать шаг в мою сторону.
Я протягиваю руку вперед, останавливая его, отчего он тут же тормозит. Кингстон продолжает радостно вилять хвостом и крутиться вокруг. Я не могу винить Пашу, но сердце рвет. Как ножом пырнули. Терять любимого питомца — сродни потери близкого человека. Он до последнего пытался меня защитить, а сам…
Смахиваю слезу, плакать буду позже. Сейчас мне нужно быть собранной, опасность повсюду — это я теперь знаю наверняка.
— Мы справимся со всем, маленькая, — Паша обнимает меня со спины, прижимая к себе. В кольце его рук и правда проще дышать, но боли от этого меньше не становится.
— Паш, — разворачиваюсь к нему лицом, кладя руки на его стальную грудь, — пообещай, что все будет хорошо!
— Обещаю, я сделаю все
