девочку.
Не вдаваясь в скучные архивные подробности, сообщу, что Ульяна Мамонова (кряжистая тетка) оказалась дочкой сестры бабушки Валерьяна, а девочка на коленях и была Прасковьей, ребенком самой Ульяны. Фамилию Лузько она получила, выйдя замуж. Причем выходило, что замуж она вышла уже далеко не молодой девицей. Но это меня мало интересовало. Главное я поняла: Лузько Прасковья приходилась моему старику троюродной сестрой по отцу.
Для дальнейшего выяснения обстоятельств пришлось прибегнуть к секретному способу. Валерьян, выпив рюмочку коньяка, оживал и становился очень общительным. То есть он по-прежнему мычал, но как-то понятно. И наводящими вопросами получалось добиться от него связной истории. К этому секретному способу я почти не прибегала, потому что опасалась за здоровье старика. Но тут пришлось, и вот что выходило…
Связи с Мамоновыми Пии поддерживали, пока жив был отец Валерьяна. Мой же супруг с Прасковьей толком не виделся. Разве что фотокарточками обменивались. Точнее, маленького Валерьяна как-то возили в гости к Мамоновым, но он это помнил только из рассказов матери. А вот Прасковья, которая была постарше, брата, наверное, запомнила.
Женщина провела жизнь в одиночестве, только ближе к шестидесяти годам связав себя узами брака с мужчиной по фамилии Лузько. Но и он умер примерно пять лет назад.
– Так что, едем? – деловито осведомилась Лерка, когда совместными усилиями мы восстановили картину событий.
– Вы совсем? Ладно мы, но тащить старика незнамо куда я не могу. Дом, скорее всего, требует ремонта. Может, там вообще условий нет.
Пална тактично кашлянула:
– Хочу напомнить, Агата, что у нас сейчас туго с финансами. Загородная жизнь поможет сэкономить. Там грибные и ягодные места, Лерка рыбу ловить умеет. Я зелени насажу. А может, там сад? И потом, не хотела тебя пугать, но на днях я видела машину этого проходимца. Черная «Рено» стояла в подворотне.
– Племянничек? – ахнула я.
– Да, следит за домом. И мне это не нравится.
– Сдать бы его полиции! – разозлилась Лерка. – Да что ему предъявишь? Скажет, скучает по дяде.
– Лучше уехать на время. Глядишь, он из города свалит.
– Гениальный план, – съязвила я, хотя у самой уже который день на душе скребли не просто кошки, а гепарды.
В довершение Пална сообщила, что как раз вчера прошла техосмотр на своей старушке «Ниве» и готова везти нас, куда прикажем.
И я сдалась. Дома собрала кое-какие вещички, свои и Валерьяна, пропылесосила в обеих квартирах и оставила ключи соседке с просьбой поливать цветы и никому не сообщать, куда я уехала.
Когда настало время загружать багажник, я с грустью посмотрела на окна квартиры. Меня терзали смутные предчувствия. Зато подружки, кажется, собрались на курорт. В багажнике ютились четыре чемодана, удочки, мангал, надувная лодка и прочий хлам, что обычно везут с собой в отпуск.
* * *
Уютный городок, находившийся в двадцати километрах от деревни Лапки, встретил нас ярким солнцем и запахом цветущей липы. Несмотря на жару, эти самые липы создавали в центре приятную прохладу. Девчонки даже возжелали съесть мороженое с Валерьяном, пока я ходила в местную адвокатскую контору за ключами.
Несмотря на компактность города, услуги адвокатов оказались неожиданно востребованными. В очереди передо мной сидела заплаканная девица, вспоминавшая с подругой «козла, что ушел к соседке», а у окна переругивалась пара, бурно обсуждавшая развод и раздел имущества. Высокий мужчина, красный и злой, обзывал ее хищницей, а она его – неудачником.
– Мне из-за тебя вообще из города уехать придется. Такой позор… – шипела женщина в солнечных очках.
Я философски вздохнула, прослушав краткий курс счастливой семейной жизни, и подумала, что Валерьян в качестве мужа не так уж и плох. По крайней мере, он не уйдет к соседке и не обзовет меня волчицей.
Наконец я попала к адвокату и смогла задать свои вопросы. Этот лысоватый мужчина с усиками ниточкой напрямую занимался завещанием и знал побольше Ключикова.
– Лузько была третьей владелицей дома в том виде, в котором он сейчас. Сама рассказывала, когда ее привозили составлять завещание. Весь их хутор когда-то принадлежал одному купцу. Он как раз жил в этом доме и с двух сторон построил дома своим детям, чтобы жить одной семьей. Если надумаете продавать имение – звоните. Найду клиентов.
Получив ключи, мы снова выдвинулись в путь. Перед этим заглянули в супермаркет и затарились продуктами на ближайшие несколько дней. Ехали мы с песнями и ветерком, на указанном навигатором повороте свернули. Очень быстро асфальт сменила песчаная, но вполне пригодная для поездок дорога, а уже через пару километров вдалеке показались первые дома.
На въезде в деревню нас встретил крест, перевязанный вышитым полотенцем. По дороге чуть впереди шла пожилая женщина с палкой. Рядом с ней плелся детина в рубахе навыпуск с глуповатой улыбкой, тащивший сумку. У них мы и спросили дорогу.
– Новые владельцы? – всплеснула женщина руками. – Гляди, Витька, приехали. Неужто жить будете?
– Пока не знаем, – дипломатично ушла я от ответа. Витька радостно загукал и вполне толково объяснил, как проехать к нашим владениям.
В окружении пушистых елок и сосен, вдали от основных улиц, оказалась спрятана наша усадьба. Дом был большой, двухэтажный. Территория, окружавшая строение, представляла собой заросли, сложно было сразу различить, что растет на участке, и оценить состояние этих насаждений. Зато скамейки по обе стороны от входа были подновлены.
Из-за веток вишни выглядывали старинные окна с резными наличниками ручной работы и потемневшие от масла бревна, которые сохранило время, но не пощадил шашель.
Пока мы молча созерцали сие великолепие, из-за дома показалась мужская фигура. Я быстро оценила нового персонажа. Уже не юнец, но еще не достигший тридцатилетнего возраста. У парня был совсем не деревенский вид и не слишком приветливая улыбка. Светловолосый, с карими глазами и небольшим шрамом, что рассекал правый край губы.
Наверное, мы очень уж удивленно уставились на него, потому что парень, подумав, заявил:
– Меня зовут Елисей. Новые владельцы?
Я кивнула.
– Адвокат позвонил, сказал, вы едете. Я пришел все показать.
Теперь, когда появление Елисея на участке стало понятным, мы по очереди представились. И только Пална додумалась спросить, кем Елисей приходился Лузько.
– Я ее с детства знал, когда у нее еще муж был. Последние годы бабка Прасковья меня часто просила что-то по дому делать. До ее болезни подвалом занимались, да так и не доделали…
Пална благосклонно кивала, а Лерка поглядывала на соседа с подозрением. Как видно, прикидывала, не объявился ли еще какой-то племянник на нашу голову. Я же устала в дороге и хотела одного: умыться, напиться и покормить Валерьяна теплой кашей.
– Дом совсем
