тварь думала, что если ребёнка у нас с Юлькой не будет, то я жену брошу? И насколько нужно быть отбитой тварью, чтобы ребёнку навредить. По мне, так это за гранью. И главное, ради чего? Замутить такую схему только из-за туманной перспективы заполучить мужика в свою кровать? Слабо верится.
Но теперь-то уж я точно раскопаю всё это гнильё, и пусть виновные теряются в ужасе.
Возвращаюсь мыслями в текущий момент.
– А Верка эта сегодня на работе?
– Нет, – отрицательно качает головой Лидия Ивановна. – Она в одной смене с главным всегда, а он сегодня опять приехал, хоть и не должен был.
– А адрес можно мне её узнать?
– Да без проблем. Сейчас, – пишет мне на листочке. – Что-то ещё? – оглядывается с опаской.
– Нет. Я пойду, а вы работайте спокойно. Спасибо за всё.
– Давай, милок, беги, пока тебя не узнал никто. А я позвоню, если что-то раздобуду.
Прощаемся. Ухожу из больницы.
Итак, сейчас прокатимся к этой медсестре, а потом займёмся Славиком.
Глава 24.
Еду по указанному адресу. Это новый микрорайон, все многоэтажки недавно отстроены, и что самое неприятное – имеют закрытые дворы. А значит, так просто на территорию попасть нельзя.
Конечно, не проблема обойти всю эту систему безопасности, но пока я не вижу особенной надобности. Нужно собрать побольше информации, чтобы понимать, есть ли смысл так заморачиваться. Единственный вывод, который делаю – жильё здесь явно недешёвое, и едва ли по карману обычной медсестре.
Нет, понятно, я о ней ничего не знаю, может, у неё родители при бабках или она вообще замужем.
Нахожу в интернете контакты участкового по этому району. Лишишин Роман Андреевич. Рассматриваю фотку. Лицо знакомое, значит, где-то пересекались. Звоню по указанному номеру. Отвечает почти сразу. Представляюсь, называю звание, отдел.
– Чем могу помочь, товарищ капитан? – тут же сечёт участковый.
Называю все данные, которые у меня есть на медсестру. Имя, адрес, место работы.
– Она у меня свидетелем проходит по делу, что-то есть на эту даму?
– Да нет, она по нашим сводкам не проходила, но адрес квартиры знакомый. Подождите, сейчас гляну.
Шуршит чем-то, видимо, данные сверяет.
– Да, точно, – отзывается Лишишин, – братец её проходил у нас по парочке дел. Мошенничество с недвижимостью в основном. Но каждый раз отмазывался, насколько я помню. И эта квартира тоже спорная. Деталей не помню, могу поднять.
– Да, было бы неплохо. Сможешь пока без официального запроса глянуть. А если что-то важное, бумажки потом оформим.
– Да без проблем, – соглашается тут же.
– А как братца-то зовут?
– Уманский Вячеслав Георгиевич.
– О как! – тут же прошибает меня.
– Что, знакомое имя?
– До боли, я бы сказал. И по ходу, с недвижимостью мутить он не перестал. Что-то на него ещё есть?
– Я подниму дело, посмотрю. Почту свою напишите, я скину.
– Окей.
А картинка-то всё интереснее и интереснее получается… Есть ли шанс, что этот утырок прячется у сестры? Проверить в любом случае стоит. А значит, в квартиру надо как-то попасть. Но лезть самому, плохая идея. Он меня знает и если что-то заподозрит, слиняет тут же.
Прикидываю разные варианты, но тут меня отвлекает входящий звонок.
Иваныч. Сердце вздрагивает беспокойством, и как только отвечаю на вызов, сразу понимаю, что не зря.
– Дан, ты бы подъехал, – напряжённым голосом выдаёт Иваныч.
А на заднем фоне я слышу отчётливые рыдания Юльки.
– Что случилось? – спрашиваю, а сам уже руль выворачиваю в сторону больницы.
– Тут Галя ваша заговорила, ну и Юлю расстроила очень. Что-то про ребёнка сказала такое, что жену твою я никак успокоить не могу.
– Чёрт! А на хрена ты её опять к этой ненормальной пустил?
– Ну, мы все безопасно сделали, да и Галя эта сама изъявила желание поговорить и вела себя совсем неагрессивно. Но… приезжай, короче.
– Да еду я уже!
Давлю на педаль газа, а самого трясти начинает. Что эта конченная недомамаша могла сказать? И что если с малышкой действительно что-то случилось?
Глаза застилает красная пелена от мысли, что это может быть наша с Юлькой дочь. От страха кровь в жилах холодеет. Чёрт, как же страшно это всё. И есть ощущение, что спрут запутывает меня всё сильнее, и чем больше я пытаюсь выпутаться, тем сильнее вязну в этой трясине. Чувствую, сам не выгребу. Надо помощи просить. И есть у меня мысли, к кому можно обратиться, но для этого мне нужны какие-то весомые доказательства.
А ещё, мне нужно успокоить Юльку, иначе я не смогу думать о деле, если постоянно буду за неё переживать.
Нарушая правила, несусь в больницу. Резко торможу у больничного крыльца, бегу в кабинет к Иванычу.
Открываю дверь, замираю от увиденной картины. Юлька рыдает на груди у пожилого доктора.
– Юль, – подхожу ближе, – что случилось?
Вытаскиваю её из хватки Иваныча, Юлька всхлипывает и не может толком сказать.
– Ма-ма-машенька, о-она её про-да-ла-а-а, – начинает ещё чаще всхлипывать Юлька.
– Как? Кому? – встряхиваю жену.
Но она только мотает головой, из чего я делаю вывод, что больше она ничего не знает.
– Ключи мне от палаты этой курвы дай, – протягиваю руку к Иванычу.
– Дан, ты успокойся сначала, – смотрит настороженно доктор на моё перекошенное от ярости лицо.
– Иваныч, не беси меня! Быстро! – реву я.
– На! – отдаёт ключи. – Только без рук! Мне трупы в больнице не нужны!
– Не переживай! Такое дерьмо так просто не убить.
Усаживаю Юльку на диван, успокоить мне её пока нечем, поэтому просто целую её пару раз и ухожу.
Открываю палату Галины, захожу внутрь. Эта падаль сидит в углу, дрожит, корчится от ломки. И мне её совершенно не жаль.
– Ну что? Как ощущения? – встаю напротив неё.
– Чего тебе надо, мент? – смотрит исподлобья. – Я твоей жене всё сказала.
– Для начала повтори, что ты там ей наплела?
– Девчонку у меня забрали. Всё. Больше ничего не знаю.
– Кто? Когда? Зачем?
– В тот же вечер, когда жена твоя ко мне приходила с хахалем своим.
– Так, рот про хахаля закрыла!
– Что, не нравится, – усмехается мерзко.
– Ты мне по делу говори!
– Не знаю я, кто
