Бояться ошибок — вовсе не значит не совершать их.
Возможно, лишь тогда, когда мы перестаем бояться, мы начинаем жить по-настоящему. Возможно, лишь тогда мы начинаем поступать действительно правильно. А когда страх уходит, мир становится шире. Он становится бескрайним.
* * *
Небо было низким и серым, как нависший над городом дымовой купол. Евгений ненавидел такое небо, потому что оно всегда заставляло его почувствовать себя старым и несчастным. Сегодня он не чувствовал себя несчастным, лишь немного уставшим.
Ему вдруг очень захотелось зайти в библиотеку. Он очень скучал по своим девочкам, вспоминая обеих у него и появилось такое желание. Он помнил, что свободное от занятий время Ирина посвящала чтению. Школьной библиотеки всегда было мало, и она ходила в городскую, а потом читала на переменах взятые книжки.
Иногда они говорили о литературе, не очень часто, ведь новости фигурного катания, постановка номеров всегда были их главными темами, но все же говорили. И еще не раз потом, когда его дочь читала те же книги, что и Ира, Евгений вспоминал эти их разговоры.
Ему хотелось поговорить с Ирой снова. Только сейчас, когда она опять уехала, он понял, как ему не хватало все эти годы их разговоров. Ему всегда был интересен ход мыслей Иры, ее рассуждения, ему было интересно слушать ее.
«Подумать только, что я едва не потерял ее. Едва не спугнул ее хрупкую птичью душу. Если бы она улетела от меня, я уже никогда не смог бы стать счастливым. Даже если бы Аня вышла замуж, родила мне внука. Никогда не был бы я счастлив без этих разговоров с Ирой».
Евгений не знал, чем таким важным наполняло его всегда присутствие этого человека в его жизни. Он устал думать об этом, а потому решил просто сдаться. Еще не так давно Евгений мучительно спрашивал себя, мог бы он пожертвовать чем-то важным ради Иры? Любит ли он ее настолько сильно, чтобы жертвовать?
Он понимал, что вряд ли можно назвать жертвой то, что он не препятствовал связи Иры с его дочерью. Скорее можно считать жертвой его планы на собственную дочь. Его мечты о ее замужестве и рождении внуков. Эти мечты он отдал Ире, но нисколько не ощущал себя обделенным или опустошенным. Эта жертва отчего-то была для него приятной.
— Погодка сегодня не очень, да? — чей-то хрипловатый голос рядом оторвал Евгения от мыслей о собственной жертвенности.
Растерянный он повернул голову. На лавочку рядом с ним села старая женщина в черном пальто и с черным платком на голове. Она смотрела на него и улыбалась.
Надо сказать, что Евгений не очень любил, когда другие люди вторгались в его личное пространство, и не имел привычки заводить беседы с незнакомцами. Но к этой женщине не чувствовал неприязни.
— Да, не очень, — сказал он и посмотрел на небо. — Даже не верится, что скоро придет весна…
— Придет, не волнуйтесь. И даже скорее, чем вы думаете. Весна в этом году будет ранней, — сказала старуха и тоже посмотрела на небо.
Евгений, пользуясь моментом, рассмотрел женщину, и что-то в ее лице показалось ему смутно знакомым.
— Мы с вами раньше не встречались? — спросил он.
— Какой же вы молодец, почувствовали сразу… — улыбнулась старуха, и с удивлением Евгений увидел блеснувшие в ее бесцветных глазах слезы. Но слезы быстро исчезли, и Евгений уже был не уверен, видел он их или нет. — Можно сказать, что встречались. Только вы этого не помните. Но ничего страшного. А знаете, мне всегда было интересно, каково это быть старше вас… Странное ощущение, должна я вам сказать.
Евгений уже слабо понимал происходящее. С неким беспокойством он подумал, что, возможно, у старушки просто маразм.
— Я знаю, вы думаете, что я чокнутая и размышляете, как бы потактичнее от меня избавиться. Вы такой милый. Вспоминаете Аниу?
И тут Евгения словно током ударило.
— Вы та старуха, про которую мне рассказывала Аня, да? Волшебная фея? Вы из другой вероятности?
— Эх. Как быстро вы меня раскусили, — она усмехнулась. — А мне так хотелось просто поболтать с вами, как ни в чем не бывало. Я так давно ваш голос не слышала…
— Кто вы?
Но старуха не спешила с ответом. Она огляделась. Библиотека была просто громадной.
— Мне не хотелось бы, чтобы вы знали, кто я, — сказала она, наконец. — Но пока мы болтаем здесь, можете называть меня Анной. И пообещайте, что не скажете никому о нашей встрече. Никому, даже Аниу.
— Ну хорошо, не скажу. И все же… если вы не хотите говорить мне, кто вы, хотя бы скажите, зачем пришли? Ведь не просто же… чтобы поболтать.
Она снова улыбнулась.
— Если вы хотите спросить, есть ли у меня важное послание из другой вероятности, то скажу прямо — нет. Если к вашей дочке и к Ире я приходила, чтобы подтолкнуть к важным действиям, то к вам я пришла просто… чтобы успокоить.
— Успокоить? — Евгений вздрогнул. — Но я ни о чем не беспокоюсь…
Она покачала головой.
— Я отвечу на ваш вопрос. Вы ведь все время задаете его себе, не так ли? И я отвечу: да. Вы все сделали правильно. И еще. Хочу сказать, чтобы вы никогда не жалели о том, что открыли Ирин свое сердце. Сейчас она еще не понимает этого, но на самом деле это окажет влияние на всю ее дальнейшую жизнь. И то, как вы отнеслись к тому, что она любит вашу дочь. Это на самом деле правильно. Поэтому не сомневайтесь, не мучайтесь. Вы замечательный отец. Вот, собственно, и все, что я хотела вам сказать.
— Вы говорите такие вещи… — пробормотал Евгений чужим голосом. — Откуда они известны вам?
— Не беспокойтесь, ваших мыслей я не читаю, если вы об этом. Просто мы с вами были близко знакомы. Мы были действительно хорошими друзьями.
Настоящими, — голос ее стал тише, и старуха, как будто выключилась из реальности — таким отсутствующим стал ее взгляд.
— Если вы действительно все знаете, то скажите… Ира… она простила меня? На самом деле простила за то, что я не дал ей достаточно тепла? За то, что я делал для нее не все, что мог бы делать. Простила ли она меня?
Старуха кивнула.
— Она и не обижалась на вас. Она так сильно любит вас, что никогда не ждала от вас ничего большего. Ей всегда было достаточно одного вашего существования в этом мире.
— А мне всегда казалось, что я не достоин ее любви…
— А ей казалось, что она не достойна вашей.
Евгений посмотрел на небо.
— Почему же люди ведут себя так странно? Так глупо и необъяснимо?
Старуха усмехнулась и сказала с горечью:
— Увы, на этот вопрос я не знаю ответа.
И они помолчали какое-то время, рассматривая низко плывущие серые облака. А потом Анна произнесла негромко:
— Мне тоже хотелось бы кое о чем спросить вас… Только хорошо подумайте и не спешите с ответом.
