и не тысяча лет, а «всего» пятьдесят семь. А вот его брату перевалило за двести.
На вопрос, почему между ними такая разница, принц со смехом переадресовал её вопрос к родителям. Почему-то Кате показалась несколько стрёмным встречаться с пятидесятисемилетним, уж лучше бы ему было сто пятьдесят семь! Так романтичнее как-то что ли. Хоть он и выглядел на двадцать пять, но в голове это звучало не очень: «моему бойфренду пятьдесят семь лет».
Где-то после тридцати возрастные изменения переставали беспокоить эльфов и те жили себе, сколько душе угодно. Ну если не война или ещё какие-то катаклизмы.
На самом деле эльфов было значительно меньше чем людей. Наверное, это какая-то эволюционная штука в этом мире. Размножались они, к слову, тоже не особенно часто. Ребёнок чаще всего рождался где-то раз столетие. Вероятно, поэтому у Шинтара с братом была такая большая разница в возрасте. Интересно, сколько лет Вэлару? То, что они с Шинтаром учились вместе, ведь не говорит о том, что они ровесники?
Но спрашивать у принца про мага она не рискнула. Вдруг отшлёпает её за столь активный интерес к другому мужику прямо на балу.
Блондинка тем временем, изящно шелестя складками платья, подплыла к ним. И, сверля Катю взглядом, поинтересовалась у Шинтара:
— А это кто такая с тобой? Человеческая девчонка? Зачем ты ее с собой таскаешь? Почему она одета в нижнее белье?
— А ты вообще кто? — неприязненно поинтересовалась Катя, решив впрочем, что перед ними очередная воздыхательница принца.
— Его невеста, — надменно ответила девица.
У Кати упала сперва челюсть, затем — бокал.
Глава шестнадцатая. Стоит ли драться из-за парня
Для начала Катя залепила пощёчину Шинтару. Точнее — попыталась, принц быстро перехватил её руку. Может, у эльфов такая великолепная реакция, а, может, он этого и ожидал.
Девушку это разозлило ещё больше. Cналичием у него пары батальонов наложниц она ещё худо-бедно смирилась. Ну или просто пыталась об этом не думать, но невеста…
Она не встречалась с теми, у кого есть серьёзные отношения. А невеста — это ведь серьёзно?
— Ты, конечно, скажешь, что я все не так поняла, и это вовсе не твоя невеста, а городская сумасшедшая, которая случайно забрела на королевский бал, — ядовито прошипела Катя, чтобы сразу отсеять самые популярные отмазки.
Но он её удивил.
— Не скажу. Лиена — действительно моя невеста. И уже довольно давно.
Блондинка после этих слов торжествующе засияла улыбкой. Выбить бы ей зубы! Но за что? Это ведь Шинтар — козел и обманщик!
— Я тебя не обманывал, — словно прочитал её мысли принц. — Просто не сказал про неё. Это было у меня в планах, но позже… Я не думал, что встречу сегодня здесь Лиену.
Последнюю фразу он произнес со значением, явно обращаясь к эльфийке. Но ответить та не успела.
— И когда ты планировал про неё рассказать? Когда натрахаешься со мной досыта?
Может быть, ей показалось, но, кажется, он немного смутился. Значит она угадала?
— Ты притащил на приём в честь своего брата человеческую наложницу? Да ещё и позволяешь ей так с собой разговаривать на глазах у всех? — визгливо вставила свои пять копеек эльфийка, надувая пухленькие розовые губки.
— Я не собирался скрывать от тебя наличие невесты… Катя — не моя наложница. Вернее — она не совсем…
У Шинтара не получилось ответить одновременно обеим девушкам, и он потерял мысль. А те нить беседы не теряли и ухватились за неё обеими руками — только каждая за свою.
— Любимый, я думаю, будет прилично удалить отсюда эту… человеческую женщину. Пусть побудет в крыле, где живут наложницы твоего отца и брата. С себе подобными.
— Я тебе сейчас лишние зубы удалю! — прошипела Катя. — И тебе тоже, брехло ушастое! Не говорить он мне решил! Ещё о чем ты решил умолчать? Может быть, у тебя уже есть какая-нибудь первая жена и куча детей? Но о них не сказал, потому что как-то к слову не пришлось?
— Что тебя не устраивает? Разве я тебе что-то обещал?
— Ах так!
Катя выдала сложную, трёхэтажную матерную тираду, подслушанную у одного рецидивиста, надзор за которым она осуществляла. Он тогда ругался с соседом за право курить в подъезде, но тирада была универсальной и подходила к любому случаю.
Она не была уверена, что на эльфийском языке всё звучало точно так же, как на её, но общий смысл был понятен. Всем, кто услышал. А услышали многие. Даже музыка, которая тут оказывается, была живой, стала потише. Оркестр, члены которого были одеты в стиле помощника шинтаровой мамаши, приглушили инструменты и навострили уши.
— Она только что бранилась? — с ужасом, полушёпотом спросила у принца Лиена.
— До нее что — только что дошло? — передразнила Катя, обращаюсь к Шинтару.
— Милый, из какой канавы ты вытащил эту дикарку? — не унималась блонди.
Катя даже не стала анализировать, что взбесило её больше: оскорбление девицы или её обращение к Шинтару.
Она намотала щедрую горсть золотых волос на кулак, резко дёрнула к себе эльфийку и врезала ей кулаком в нос. Точнее — попыталась в нос, но попала, скорее всего, куда-то рядом.
— Она меня ударила! — заверещала красотка.
— Сколько ещё ты будешь повторять очевидные вещи⁈ — усмехнулась Катя, пиная и её по коленке. Ну или туда, где она должна была быть — куда-то по подолу платья.
— Она меня…
Видимо, эльфийка хотела выдать очередную сентенцию в духе Капитана Очевидность, но осознала, что, комментируя чужие действия, не спасёт себя от них.
Разозлившись то ли на себя, то ли на Катю, девица подбодрила себя визгом и попыталась тоже вцепиться Кате в волосы. Но не достала.
Она начала бестолково размахивает пятернёй, пытаясь зацепить хоть какую-то часть катиного тела. Но достать ей удалось только платье. Зато — удачно. Она рванула одну из бретелек, и та с треском отделилась от лифа. Шёлковая ткань, почувствовала свободу и предательски ринулась вниз.
Катя, поняв, что это означает, крутанулась и с силой оттолкнула от себя эльфийку и бросилась ловить ускользающую ткань.
Ещё немного и затихшая в ожидании зрелищ публика узнает, какого цвета у неё соски.
От своего резкого движения она сама не удержалась и, покачнувшись, уселась на попу. А раскрученная ею за волосы соперница отлетела в сторону Шинтара. И тот, конечно же, её поймал, подлец!
Сидя тут, среди любопытной толпы, Катя некстати вспомнила его руки с тонкими музыкальными пальцами, которыми он ласкал её тело и уже несколько раз доводил до грани. Сейчас они бережно
