— Однако я действительно не могу припомнить, чтобы среди вас были отступники. Мы чего-то ждем?
Некр невесело усмехнулся и поглядел вверх — туда, где темнел кругляш очищенного от туч неба с тремя крупными и явно нездешними, судя по зеленоватому свету, звездами.
— Разумеется, ждем. Прорыва. Ты, надеюсь, не стремишься, лезть под землю?
Роман качнул головой.
— Я так и думал. Потому партию начнет тварь, а пока есть время побеседовать, наслаждаясь поистине волшебной ночью, — он указал на небо: — Подобное разве лишь динозавры видели, наверное. Так, о чем мы?.. Ах, да. Живые способны изменять себе хоть десятки раз за день. Они слишком подвержены страстям, их срок жизни очень короток, знаний нет, зато самомнения — хоть отбавляй. Отъявленный мерзавец может проявить благородство, как и наоборот: тот, кто жаждет блага для всех, с легкостью станет воплощением страданий целых народов. С вами, рыцарями, сложнее, ведь вы тоже возвращаетесь, совершив Переход. Разочарование в цели существования разрушает ваше бессмертие, силу и тела. Некроманты же неизменчивы с течением времени. Вообще. Мы учимся, накапливаем жизненный опыт, обрастаем связями, делаем и исправляем ошибки, но и все. Видимость свободы воли — не она сама. Сколько уже существует Гильдия? И ни разу никто из нас не предал. Самое большое, на что хватало, если решение главы не устраивало, — скрыться, уехать, не общаться ни с кем из своих, но при этом не сойти с Рубежа. Даже в Ордене случались «дворцовые перевороты», ваши магистры грызутся за власть, а мы, даже находясь по разные линии фронтов, никогда не убивали друг друга. Посылали наемников, бывало, указывали, куда стоит нанести удар, но никогда не противостояли соплеменникам лично. Мы всегда на страже, чтим законы Нави и ее Владык и не даем попрать мироустройство. Тот, кто колеблется, сомневается или имеет червоточину, просто не возрождается.
«Как твой ученик», — Роман не сказал этого, и Некр был благодарен ему.
— Те, кто устраивали капища, не позволяли душам перейти в потусторонний мир, удерживали на Границе и пили их мощь. В Гильдии такое можно счесть тягчайшим преступлением против Нави. В твоем Ордене… не знаю.
— В моем — убили бы без разбирательств и судов.
— Оборотни и ведьмы с колдунами тоже уважают свободу душ. Последние, как и некроманты, стараются осторожнее относиться и к телам.
— Это ты тому рабочему скажи, — посоветовал Роман и оглянулся туда, где остаточным голубоватым сиянием мерцали останки.
— И все же, — возразил Некр. — Заточить вместе с телом душу, а затем высасывать из нее жизненную силу, могущество, знания и чувства; обезличивать, обесчеловечивать, превращать в нечто худшее, чем любой злой демон или ангел мщения в людских сказках?.. Я могу назвать лишь одно существо, способное на такое.
— Ну?
— Человек! Тот, кто не обладает магией, но жаждет ее. Именно среди людей рождается множество тварей, полагающих, будто сила несет не ответственность, а вседозволенность. При этом тварей недальновидных, искренне верующих, будто после смерти тела, не будет уже ничего, или уверенных, что грехи можно отмолить или стереть, если дать денег служителю очередного культа, выстроить храм какому-нибудь божку, постоять на коленях у размалеванной доски или статуи.
Роман засопел носом, стиснул кулаки и челюсти, но приступ гнева задушил быстро.
— Ладно, — сказал он, кое-как успокоившись. — Кто сотворил уже неважно. Меня гораздо больше интересует, чего и кого ждать.
Некр развел руками.
— Тот, чье капище разбудили, ждал этого часа тысячи лет, кроме того... он сумел как-то докричаться до собственных стражей и договориться с ними.
Некр резко замолчал и отскочил в сторону, не забыв увлечь за собой и Романа. В шаге от них провалилась земля и из образовавшейся ямы полезла оранжевая гелеобразная масса с треугольным желтым глазом на тонком волоске. Глаз, вопреки законам гравитации, стремился ввысь, словно воздушный шарик, наполненный гелием.
— А это вообще возможно?
— Поднимается же, — философски заметил Некр. — Значит, возможно. Ты гляди, как на нас вылупился. А сожрать не сможет: пасти ведь нет.
— Я не про эту дрянь!
— Нейфрис не дрянь, а существо, обитающее на Рубеже. Кстати, безобидное, если в него не вляпаться, — просветил Некр.
— Вода камень точит — слышал, наверное? — встрял Демон. — А по ту сторону вовсе не монстры, а существа со своими мыслями, амбициями, чаяниями, мечтами. Не все застыло, как кажется таким, как ты! Смерть вообще — понятие, выдуманное глупыми людьми, боящимися неизвестности.
— Да что вы оба на меня накинулись?! — опешил Роман.
Земля чуть дрогнула под ногами. Из глубины донесся то ли гул, то ли стон.
— Я пока лишь объяснял, — возразил Некр. — А Демон просто среагировал на твои эмоции. Не нужно оскорблять ни меня, ни мне подобных. Нам только эпичную битву птицы и змея не хватает разыграть.
— Кое-кто наверняка порадуется, — заметил Демон.
— Ты уверен? Насчет стражей, — уточнил Роман.
— С двоими мы уже встретились, — Некр прищурился и наконец разглядел то, что никак не давало ему покоя: сияние над котлованом. — А вот и третий… третья. Идем.
Земля продолжала подрагивать под ногами. Некр старательно выбирал места суше, но грязь все равно налипала на дорогие ботинки, выискивала щели, отвратительной холодной жижей подбиралась к пальцам на ногах. К счастью, хотя бы обычная, не тронутая дыханием Нави.
Ромал следил за ним и осторожничал именно там, где следовало. Пару раз перемахнул опасные лужи, подозрительно колышущиеся и светящиеся — но в мире некромантов, не в Яви.
— Насколько хорошо ты чувствуешь себя на Рубеже?
— Нечетко, но вижу, — ответил Роман. — И, если ты ждешь от меня истерики и паники, не дождешься.
Некр шумно выдохнул, затем покачал головой.
— Что такое?
— Радуюсь, — не стал лукавить Некр. — Когда мы выберемся отсюда, я возьму тебя в обучение. Если ты пожелаешь, конечно.
— А как же запрет?..
Он поморщился и отмахнулся:
— В Бездну! Я был неправ, бросив тебя в Ордене.
— Спохватился, — с неопределенной интонацией в голосе проговорил Роман. — Что нам делать?
— Наш единственный шанс — найти оберег. Надеюсь, он не сильно пострадал. Время ему ничего не сделает, а вот если раскололи или повредили…
— Ковшом экскаватора, — вставил Демон. — Вполне могли.
— Не накликай! — в один голос шикнули на него Некр с Романом.
Земля затряслась
