проводить время лишь потому, что с ней было легко: поначалу она не требовала внимания, а я не считал нужным давать ей многого — мы просто держали друг друга рядом на тот случай, когда кому-то из нас захочется развлечься. И всё было по взаимному согласию до определённых пор, пока Ости не поняла, что влюбилась.
Я оборвал всё сразу же — не хотел обременять её чувствами ни себя, ни её. По мне так находиться к предмету воздыхания так близко физически, но одновременно так далеко ментально — невыносимо, так что прекращение общения, наверное, самый оптимальный вариант.
И только её надоедливая настойчивость стала причиной, по которой я не отпускаю Ости, но и не подпускаю к себе. Она липнет ко мне, как бы старательно я ни пытался прервать общение, так что попытки эти уже давно стали бесполезными. Игнорировать, кстати, я тоже пробовал. В конечном итоге я пришёл к выводу, что оттого, что я позволю ей проводить в моей компании какое-то время, никто не пострадает, но, видимо, это было лишним — очередная надежда затмила ей глаза белой пеленой.
— Ости, перестань за мной бегать, — бросаю я, хоть и знаю, что прохожусь своими словами как раскалённым ножом по её сердцу. — Я позволил тебе быть рядом какое-то время, надеялся, что всё прекратится. Но ты снова переступаешь грань. Мне всё равно, что ты там чувствуешь, просто оставь меня в покое, и давай прекратим всё на этот раз окончательно.
— Это из-за неё, да? — в глазах Ости появляются слёзы, я уже знаю, что сейчас начнётся, так что не перебиваю её. Пусть выговорится, может быть, полегчает. — Всё из-за Непризнанной? Скажи, Люцифер, я ведь права? Ты не стал бы так часто водиться с ней, если бы тебе было на неё плевать так же, как и на меня!
Ости начинает плакать, громко и навзрыд, но я не буду её успокаивать. Её чувства — не моя зона ответственности, особенно учитывая, что я сразу обо всём предупреждал. Вместо того, чтобы отдалиться от меня, избавиться от чувств или сосредоточиться на себе, Ости во вред себе делает только хуже, всё время бегая за мной.
— Даже если это и так, — негромко произношу я так, что меня практически не слышно из-за её рыданий, — тебя это касаться не должно.
Я нарочно ускоряю шаг и удаляюсь от Ости, оставляя её один на один со своими эмоциями. Меня ждёт Непризнанная, и тратить время на то, чтобы успокоить кого-то, я не собираюсь.
Громкие обсуждения Мими и Вики чего-то слышны ещё у лифта, и я невольно усмехаюсь этому, когда подхожу к их комнате и стучу в дверь. Видимо, они слишком заняты своими делами, потому что мне никто не открывает, так что я захожу внутрь сам.
Встречаюсь с возмущёнными взглядами Непризнанной и её подруги и в своё оправдание говорю, что стучался к ним.
— Надо было ждать или стучать громче! — недовольно ворчит Уокер, а Мими лишь поддакивает.
Но я не обращаю внимания на их раздражение: внешний вид Непризнанной интересует меня куда больше. На неё надеты чёрные кожаные шорты с туго затянутым ремнём и того же цвета лонгслив, что в совокупности подчёркивает её тонкую талию. Ноги, на которые Уокер натягивает ботфорты, визуально удлиняются за счёт удачно подобранной обуви, и на фоне её невысокого роста это выглядит выигрышно.
— Ты что, на показ мод собралась? — спрашиваю я, указывая на её ярко накрашенные бордовой помадой губы и проведённые из уголков глаз стрелки.
— Тебя забыла спросить, — Непризнанная встаёт с табурета, на котором надевала на себя сапоги, и смотрится в зеркало, поправляя цепочку на шее, которая только дополняет хорошо подобранный образ.
Не понимаю, почему Вики грубит мне. Может, я не мастер комплиментов, но её внешний вид более чем завораживает — я не могу отвести взгляд даже тогда, когда она надевает поверх одежды чёрный кожаный плащ длиной чуть выше колена.
Мими лежит на кровати и лишь кивает в знак приветствия. Её мысли далеки от нас, это я понимаю по тому, что их с Вики разговоры вмиг останавливаются, стоит мне появиться на пороге. Ей действительно так тяжело находиться рядом со мной?
— Я готова, — ставит меня в известность Непризнанная и нарочно красуется своим нарядом, выставляя одно бедро вперёд. И я, конечно, не стыжусь разглядывать её. — Мими, мы пошли. Тебе что-нибудь нужно в торговом центре? — заботливо спрашивает она, стоя уже в дверном проёме.
— Умение относиться ко всему с такой же лёгкостью, что и ты, — смеётся Мими, и я прокашливаюсь, напоминая, что пора идти.
На самом деле, мне просто не хочется смотреть на то, как она расстраивается. Если в случае с Ости это раздражает, то в случае с Мими я понимаю, что действительно виноват в том, что она чувствует. И, пусть ей, вроде как, стало чуточку лучше после моего признания, я знаю, что это, в любом случае, не сможет окончательно исцелить её состояние — Мими всегда была очень сентиментальной и эмпатичной, а потому ни одно событие не проходит мимо её сердца.
Мы с Непризнанной выходим на улицу и садимся на скамейку у входа в общежитие, где я достаю из кармана телефон, на котором так и остался открытым наш с ней диалог в мессенджере, и закрываю ненужные приложения, после чего вызываю такси.
— И долго вы будете бегать друг от друга? — спрашивает Вики, положив ногу на ногу, на что я вопросительно выгибаю бровь, не понимая, что она имеет в виду. — Боже, — она закатывает глаза так, будто я ясновидящий и должен был прочитать её мысли. — Мими никогда не подойдёт к тебе первой, ты же знаешь, — Непризнанная говорит это так прямо, что я на секунду сбиваюсь с толку. После множества людей, начинающих непростые темы издалека, это очень непривычно и заставляет даже растеряться. — Не делай вид, что не замечаешь её желания всё вернуть! Да и сам хочешь, вижу же. Ты даже общаться с ней перестал ради её же блага.
Медленно, но верно Вики подбирается к своей цели. Она говорит об этом так спокойно и буднично, словно мы обсуждаем сегодняшний завтрак, а не мои мысли, которые я так старательно и, как мне казалось, умело прятал в себе весь последний год.
Не знаю, может, я просто придумал своё умение хорошо скрывать всё внутри себя, а на самом деле моя душа лежит на поверхности — так, что замечает каждый прохожий, но, по крайней мере, ни один из
