А сейчас, если вы — да-да, именно вы! — тот самый зевака, который пропустил этот исторический матч, быстрее обращайтесь к своим друзьям за комментариями! Мы уверены, они будут такими же пылкими и эмоциональными, какими были чувства болельщиков во время игры…»
— Хм. Такими же пылкими… Победа казалась невозможной… Потрясающим игроком… Готов поспорить, что автор этой статьи — человек небольшого ума. К тому же видно, что текст писала девчонка. И судя по ее восторженным воплям, матч был не историческим, а истерическим!
— Ах-ха-ха!
— Джефри, ты тоже видишь эти слюни на газете? Приятель, думаю, нам лучше отойти подальше, чтобы в них не изгваздаться. Еще немного таких воплей, и я не удивлюсь, если в школе появится алтарь имени Мэтью Палмера!
Сейчас время большой перемены. Сегодня понедельник, и свежий выпуск школьной газеты «Ellison news» со всеми новостями прошлой недели уже висит на всех информационных стендах в коридорах школы.
Хью Граймс, который стоит с приятелем возле одного из таких стендов и изучает газету, не просто так распаляется, скорчив на лице презрительную усмешку. Мы как раз с Эмбер проходим мимо парней, направляясь в столовую, и заметив нас, они умело используют шанс быть услышанными.
— Если тебе не нравится, что там написано, Граймс, то просто не читай! — советую я высокому и тощему парню, приостанавливаясь напротив стенда. Газета — наше общее дело с Эмбер, так что любые колкости задевают и меня тоже. — Я была там, на стадионе, и скажу, что игра «Беркутов» вовсе не была похожа на истерику, как ты тут изображаешь.
— О, привет, Уилсон! — парень поворачивается и сует руки в карманы брюк, с насмешливым интересом оглядывая нас с Коуч. — Так я и не сомневаюсь насчет игры, я там тоже присутствовал. Ты ведь не забыла, что я друг Шона? Меня смущают вот эти вопли… — он достает из кармана руку и показывает большим пальцем себе за спину, обращая наше внимание на статью. — С ними явный перебор!
Эмбер тоже остановилась и возмущенно складывает руки на груди, оскорбленная замечанием.
— Привет, Коуч! — здоровается с ней Хью и язвительно интересуется: — Твоя работа? Погоди, дай сам догадаюсь!
Он шагает вперед, наклоняется к девушке и произносит приглушенным голосом:
— Детка, ты приняла что-то возбуждающее и не смогла с этим справиться? Так позвала бы кого-нибудь помочь тебе снять напряжение. Признайся, это либидо заставило тебя так вопить? Или неуверенность в себе?!
Всем известно, что у Хью Граймса отвратительный характер и острый язык, однако Эмбер с ним давно знакома, еще со средней школы, и ему не удается ее смутить своими плоскими шутками.
— Хью, когда ты вот так вытягиваешь шею, мне хочется повесить на нее сумочку, а тебе в зубы сунуть перчатки! Не завидуй, Граймс. Тебе-то точно никто дифирамбы петь не собирается и восхищаться твоей остроумностью. Мы все там были и видели, как Палмер играл. Скажешь, я вру? Никто и не заметил твоего… друга!
Ну, Эмбер слегка преувеличивает — Шон тоже неплохо играл, однако Мэтью был ярче, вот с этим поспорить сложно, и ответ девушки задевает парня. Он сразу разгибается и отступает от нее, перестав ухмыляться.
— Я скажу, что либо ты втюрилась, Коуч, и твои мозги стали похожи на свечной воск. Либо ты и твоя подруга делаете это намеренно. Что, Уилсон? — переводит Хью на меня недовольный взгляд острых глаз. — Подговорила Коуч отомстить своему бывшему?
— Что? — я немею от обвинения. — Что ты сказал?
— Ловко, говорю, вы придумали использовать Палмера против авторитета Рентона! Все знают, что эти двое не ладят! А тут еще твои фото в газете вместе с воплями. Скажи ей, Джефри! — толкает он локтем в бок своего приятеля, и тот послушно кивает:
— Ага, я тоже заметил. В вашей газете на центральных фото один Мэт — и в подаче он, и в броске. Такое впечатление, Эшли, что ты только за ним весь матч и охотилась! Все крупные планы его!
Надеюсь, они не замечают, как я при этом обвинении отчаянно краснею, потому что сказать в ответ нечего. Я и без их замечания знаю об этом своем промахе, вот только отчитываться перед ними не собираюсь. К тому же меня никто не обязывал фотографировать одного лишь капитана команды и его золотую тройку.
— Полный фоторепортаж матча есть на сайте газеты — пожалуйста, заходи и смотри! — холодно отрезаю. — А если вам с Хью не нравится, как мы освещаем школьные факты, вы можете пойти и пожаловаться на это Закари Бэйкеру! — я вдруг сержусь на парней, вспомнив о том, что, между прочим, в пятницу четыре раза упала носом в траву и порвала джинсы, пока бегала по краю поля с фотокамерой, стараясь запечатлеть важные голевые моменты игры и ничего не пропустить. — Он непременно рассмотрит вашу жалобу, а нам это слушать не интересно!
- А еще лучше сразу топайте к секретарю Моран! — важно поддакивает мне Эмбер, деловито перебросив на плечо копну розовых косичек. — Она обожает выслушивать сплетни и претензии от учеников. Давай, Граймс, выдай нашей грымзе версию о мести Уилсон и моей истерической статье. Между прочим, она-то ее в печать пропустила!
Мы обе с Эмбер подобрались и смотрим на парней мрачно, и Джефри Фишер отступает первым:
— Слушай, Хью, а может, и правда, это дело рук старухи Моран и тренера Херли? — с сомнением обращается он к другу. — Ну, то, что Палмера выпячивают? Ты об этом не думал? Типа школа ведет успешную работу с трудными учениками и все дела? И потом, он реально круто играл, так что, вообще-то, — Джефри неуверенно чешет затылок, — я девчонок понимаю…
— А чем Граймсу думать, если у него вместо головы — задница! — фыркает Эмбер. — Может, мои мозги и похожи на свечной воск, но они у меня хотя бы есть!
— Все равно, — не сдается Хью. Он наконец-то поворачивается и отступает от стенда, собираясь уйти, но все равно бросает на прощание: — Вы что-то задумали, Коуч, я по глазам вижу! Но не надейтесь, никто Палмера и не подумает сделать капитаном «Беркутов»! Парни в команде не дураки и прекрасно знают, что он из себя представляет!
Граймс с Фишером уходят, а мы остаемся стоять и смотреть — сначала им вслед, а потом на титульный лист газеты, посвященный пятничному матчу по лакроссу. И на центральное фото красивого темноволосого парня крупным планом, которое я сделала вскоре после игры.
