Начальник охраны пришёл почти сразу после моего вызова. Только по запавшим глазам я мог догадаться, что у него что-то произошло. Но, в общем, он был всё так же спокоен и молчалив.
- Фарчиос, - начал я, не очень зная, как пойдёт разговор. - Я решил поговорить с тобой о Лее.
Мужчина молчал. Видимо ждал продолжения.
- Я считаю, что наказание за её поступок неоправданно жестокое и не вижу смысла в казни потенциального носителя. У нас ведь и так проблемы с рождаемостью.
Фарчиос пристально смотрел на меня. Словно именно сейчас решалась его судьба.
- Я хочу собрать совет с целью пересмотра правил для пар, которые не имеют обязательств. Более того, хочу смягчить наказания для девушек и женщин. Ведь они нужны нам сейчас, как никогда...
И снова тишина в ответ.
- Ввиду всего этого хочу узнать ответ на свой вопрос: ты готов взять Лею в рабыни, если совет поддержит мои предложения.
В глазах Фарчиоса надежда, вспыхнувшая было на короткое мгновение, сменилась глубокой печалью. Да, хорошо, что теперь я мог уловить эти эмоции.
- Спасибо, великий император, - произнес начальник охраны словно через силу. - Твоя дальновидность и твоё великодушие восхищают.
Он прервался, но потом всё же продолжил:
- Только это всё равно без толку. Она не захочет больше меня...
***
Приходила в себя я долго, так и не поняла потóм, сколько меня удерживали во власти Морфея. Но в один момент в сознание всё же ворвались слова:
- Майя, Лею не казнили! Она жива...
Сначала я думала, что это - продолжение сна. Что это такая прекрасная сказка со счастливым концом. Но по мере пробуждения стала понимать, что всё это происходит наяву.
Неужели всё таки мужчины этой планеты сжалились над бедной Леей? Или всё же приснилось?
- Лея? - прошептала еле слышно, потому что горло пересохло настолько, что по ощущениям говорить я теперь смогла бы только через пару лет...
- Майя, не беспокойся. Лея в лечебнице под капельницей. Как только придёшь в себя и приведёшь тельце и душу в норму - сходишь проведаешь...
Я перевела мутный взгляд на говорившего, точнее говорившую. Наталья...
- Спасибо... - ни к кому, в принципе, не обращаясь ответила. Повернулась на другой бок и заснула, теперь уже спокойно и без кошмаров.
Проснулась намного более бодрой. Очень хотелось пить...
Открыла глаза и поняла, что в комнате не одна. Рядом со мной на кресле спал император. Зачем он здесь? Снова трусится над источником? Боится, что я опять начну истерику и потеряю ребёнка? Ну так вы не давайте повод для волнений, и не придётся меня караулить...
Попыталась встать. Руки и ноги слушались с трудом, словно задеревенели, но я всё же смогла сползти с ложа и дойти до столика, где стоял сосуд с водой.
Только выпив, наверное, половину этого сосуда поняла, что жизнь постепенно возвращается в моё тело. Немного кружилась голова, всё ещё подкашивались ноги и дрожали руки, но я точно была жива...
- Майя, - резкий вскрик сзади испугал, и я стала оседать на пол. - Зачем ты встала!
Сильные руки подхватили и прижали к груди. Мне кажется, или сердце императора действительно стучит чаще?
- Ты же могла упасть!..
И в голосе какие-то нотки тревоги...
Как бы хотелось, чтобы это были не просто мои фантазии и глупые мечты. Чтобы этот мужчина действительно что-то чувствовал по отношению ко мне...
Император поднял меня на руки, сделал несколько шагов и, опустившись на ложе со мной на руках, бережно, словно очень хрупкую ценность, снова уложил на кровать.
- Я позову лекарей, то есть твоих врачей, а ты пообещай мне, что до их прихода не будешь вставать.
Я молча кивнула в ответ. Хотя искушение встать и отправиться в санитарную комнату было очень велико. Но не говорить же об этом императору! Надеюсь, девушки придут быстро.
Император вышел, но вернулся буквально спустя пару минут. Видимо послал кого-то, а сам решил меня охранять от меня самой же.
С величественным видом он снова сел на кресло, на котором раньше спал, и стал рассматривать меня с непроницаемым видом. Жалеет, что выбрал? Действительно, зачем ему такая чувствительная и впечатлительная, как я? Взял бы себе местную бесчувственную барышню, которую не беспокоит судьба других рабынь. Да и вообще ничего не беспокоит. И она рожала бы ему детей каждый год и отдавала кому-то на воспитание, чтобы они становились такими же бесстрастными и чёрствыми, как родители.
А тут... столько хлопот со мной... Суечусь, переживаю, чуть ребёнка не потеряла. Хотя слово "ребёнок" тут тоже не в моде. "Наследник" - вот самое лучшее название для малыша...
Через несколько минут в дверь постучали, но не вошли. Император сам подошёл к двери, послушал то, что сказал пришедший, и снова зашёл обратно.
- Врачи не могут сейчас подойти, у них очень много пациентов. Но они велели тебе не вставать до их осмотра.
С этими словами правитель снова опустился в кресло и продолжил молча сканировать меня своим взглядом.
- Но я... - попыталась сказать, но получилось плохо, из горла доносился то ли свист, то ли хрип.
- Майя, нужно лежать, - твёрдо сказал император снова.
Ну что ты будешь делать? Вот как объяснить, что мне в туалет хочется? Неужели он сам не понимает, в какое неловкое положение меня ставит... Он же вроде мысли читает...
- Я... мне... мне нужно... - снова эти хрипы. - Мне в санитарную комнату...
Сказала и покраснела, наверное, до самых пяток. Странно, но было ощущение, что и император тоже смутился. Но, конечно, это всё мои домыслы.
Правитель встал и с гордой осанкой двинулся ко мне.
- Я отнесу... - сказал бесстрастно.
Нет!!! Я хочу остаться без него.!
Я усиленно завертела головой.
- Нет, пожалуйста, - становясь уже не просто красной, а бордовой, попросила я.
Снова долгий внимательный взгляд, словно сканер. Потом согласный кивок.
Поддерживаемая мужчиной, благополучно добралась до санитарной комнаты и скрылась за дверью. Что-то мне эта опека не нравится. Почему было просто позвать кого-то из рабынь в услужении?
Быстро справилась с делами, чтобы, чего доброго, не вызвать тревогу будущего отца наследника. Выходя, поняла, что очень хотела бы принять ванну. Ну или просто помыться под душем.
- Если врачи разрешат, можно будет посетить купальни, - сказал ожидающий меня император, однозначно влезая в мои мысли.
Он помог мне снова лечь, даже поправил валик под головой, местное подобие подушки. Потом сел в кресло и снова пронзил меня взглядом переливающихся глаз.
