— Бог — судья, я пытался позабыть и о твоей матери, и о тебе, — признался Нед, когда однажды утром Рейвен катила его по зеленой лужайке в инвалидной коляске. — Я даже пробовал утопить свое горе в вине, но мне становилось так плохо… В общем, я и напиться-то как следует не мог… Единственным, что меня в то время спасало, были письма от Сета. Впрочем, он не так уж часто меня ими баловал. Наверное, и писал-то лишь для того, чтобы сообщить, что получил деньги… А между строчками я читал, что, если бы, не деньги, Сет вообще предпочел бы забыть о моем существовании.
Рейвен остановила коляску под свисающими почти до земли ветвями ивы. Это был прекрасный уголок с видом на реку. По воде лениво скользило несколько плоскодонок, а немного вдалеке направлялось в Монтгомери почтово-пассажирское судно. Нед искренне обрадовался, что Рейвен привезла его именно сюда. Каждый день он жалел о том, что слишком слаб и вынужден пользоваться инвалидной коляской вместо того, чтобы ходить самостоятельно.
Расправив юбку, Рейвен уселась на траву напротив отца. Мадам Боне пополнила ее гардероб новыми модными нарядами, однако после того, как девушка известила ее о том, что в одежде предпочитает простоту, через пару дней прибыли новые платья. Сейчас на Рейвен было одно из ее любимых — из нежно-голубого муслина.
Неду оно тоже понравилось.
— Ты во всем так похожа на свою мать, Рейвен! Помню, в первый же день, как мы с ней приехали на поселение, мне захотелось купить для нее модное платье. Я увидел его в витрине — такое красивое, все из атласа и кружев, с пришитыми к подолу жемчужинками. Я так уговаривал Лакому его купить, что даже забыл прочитать письмо из дому. Но она заявила, что ей нравится более скромная одежда. Наверное, тебе — тоже.
— Да, но неплохо также иметь возможность выбора. — Рейвен взглянула на огромный роскошный дом. — Наверное, мама со мной согласилась бы. Ей бы здесь понравилось, — добавила девушка.
Пальцы Неда впились в поручни коляски.
— Жаль, что у меня не хватило на это мужества.
— Да, но если бы ваши родители ее не приняли, мама все равно не стала бы счастлива.
— Мне следовало хотя бы дать ей попытаться. Вряд ли Лакома была счастлива, думая о том, что я ее обманул.
Рейвен вполне разделяла его мнение. Раньше она сама сказала бы отцу то же самое, как бы ни обидны показались ему эти слова. Но теперь, поверив Неду, Рейвен понимала, что он уже достаточно настрадался.
— Хорошо, что я все-таки с тобой познакомился, — сказал Нед. — Ведь ты — словно живое воплощение нашей любви. Надеюсь, твоя мать смотрит на нас с небес и радуется тому, что у тебя будет все, чего она была лишена.
Сорвав травинку, Рейвен рассеянно вертела ее между пальцами. Конечно, отцу не терпится услышать от нее обещание остаться. Вот только решится ли она когда-нибудь на это? Ведь рядом со Стивом у нее постоянно будет щемить сердце.
Нед пристально смотрел на дочь, пытаясь разгадать, о чем она думает. Наконец он решился и осторожно заметил:
— К сожалению, если ты решишь уехать, я ничего не смогу дать тебе с собой.
— А разве я у вас что-нибудь просила?
— Нет, но даже если попросишь, боюсь, что мне придется тебе отказать. Конечно, нет ничего проще — велеть адвокату переписать завещание и сделать так, чтобы, уехав, ты ни в чем не знала больше нужды. Однако я должен сделать все, чтобы ты осталась.
— Я понимаю, — спокойно ответила Рейвен. — И должна признаться, что эта возможность кажется мне очень заманчивой. Ведь прекраснее Хальциона я еще ничего не видела. Но вряд ли мне удастся вписаться в вашу жизнь. Пока еще Лизбет и Джулиус пытаются мириться с моим существованием, но, по-моему, одна мысль о том, что я у них что-нибудь отниму, кажется им невыносимой. — Девушка не стала рассказывать, какой глупой пытается выставить ее Лизбет и как неловко она порой чувствует себя под взглядом Джулиуса.
— Если ты уедешь, все действительно достанется им, — с грустью признался Нед. — Но так будет справедливо. Даже несмотря на то, что мне бы этого совсем не хотелось. Да, они всегда проявляли ко мне уважение, но в душе им было на меня глубоко плевать. Раньше я и не подозревал о том, как сильно Эдит возненавидела меня после того, как, поссорившись с отцом, я уехал из дома. Однако когда мы поженились, она вполне дала мне это почувствовать. Поначалу, — продолжал Нед, — когда мы еще разговаривали и ссорились, она упрекала меня за то, что я любил другую. Наверное, она приняла мое молчание за согласие и еще сильнее озлобилась. В конце концов между нами как будто выросла стена. Эдит жила своей жизнью, а я — своей. От меня ей нужны были только деньги — точно так же она воспитала и детей.
— Мне жаль, что вы прожили такую несчастливую жизнь, — посочувствовала Рейвен отцу, глядя на его изборожденное страдальческими морщинами лицо.
— Ничего, скоро я снова буду с Лакомой. Однако я совсем не хочу, чтобы мне попало от нее еще и из-за тебя. Ей и так есть из-за чего меня пилить. — Нед подмигнул дочери. — Так что подумай об этом, девочка.
У Рейвен потеплело на душе. С отцом ей было так легко и просто. Теперь понятно, почему мать не устояла перед его обаянием. Хотя Сет и был добрым, он всегда оставался слишком серьезным и постоянно думал о том, чтобы выжить в этом непростом мире. В их доме редко звучал смех, а о счастье никто даже и не заговаривал. Была бы пища, одежда да крыша над головой…
Нед прервал ее воспоминания.
— Я сказал Джулиусу, что через четыре недели хочу устроить в твою честь званый вечер.
Рейвен не знала, что и ответить. Все это было ей в диковинку. Правда, когда она жила в крепости, ей приходилось наблюдать некоторые вечеринки через окно. Тогда девушка пыталась представить, как в прекрасном платье она под музыку кружится по комнате вместе с кавалером. Но о том, чтобы ее фантазии осуществились, не приходилось даже мечтать.
— Почему вы так решили?
— Потому что горжусь тобой. И мне хочется, чтобы об этом узнали все, — заявил Нед, широко улыбнувшись. — Наш праздник продлится несколько дней. Сначала будет бал-маскарад, на следующий же день мужчины смогут уехать на охоту, а женщины — попить чаю и поближе с тобой познакомиться. Затем устроим на лужайке грандиозный пикник — такой же, как делали мои родители, когда я был маленький. Эдит всегда предпочитала развлекать гостей только дома. Говорила, что терпеть не может всяких букашек. А вот мне нравится почаще бывать на природе, и тебе, наверное, тоже. Я велел Джулиусу пригласить женихов со всей округи, — радостно продолжал Нед. — Мало ли что. Раз мне не удается уговорить тебя остаться, может, какому-нибудь молодцу и удастся завоевать твое сердце.
Ее возражения остались без внимания. Нед уже все решил. Рейвен еще продолжала бы спорить, если бы, посмотрев куда-то мимо нее, он не проворчал:
— А вот и наш старый чародей. Только и делает, что пристает ко мне со своим противным пойлом, от которого никакого толку. Если мои почки объявят бойкот, тут уж ни одна микстура не поможет.
