миг одна из молний ударила в дерево, и оно вспыхнуло ярким пламенем, даже дождь не смог погасить этот огонь. К утру от дерева остался только обгоревший пенёк. Отец плакал долго на этой скале, А потом направил свою лодку в море навстречу шторму. Вот такую грустную историю рассказала мне Тина
Рано утром рыбаки вернулись. Женщины стояли на берегу и ждали лодки. И, глядя, на радостные лица рыбаков, улов был отличный. Мы стали сортировать рыбу. К полудню приехал скупщик и купил всю рыбу.
Рыбаки были все довольные, почти каждый заработал по три золотых монеты.
Пока помогала сортировать рыбу, некоторые парни посматривали на меня, но, увидев шрам, отводили глаза. Да, шрамы украшают только мужчин, а у меня он обезобразил лицо.
Мы получили рыбу и несколько серебряных монет за работу. Тина сказала, что это очень даже хорошо. Она высушит рыбу на зиму.(Треску вывешивают на деревянных рамах, чтобы позволить холодному воздуху высушить рыбу. Треска, приготовленная таким образом, могла оставаться съедобной в течение нескольких лет после заготовки.) Все разобрали свой улов и довольные, разошлись.
— Тина, я завтра еду в город. Если надо, подвезу, — предложил Орм. Её очень уважали в поселке, и каждый помогал, чем мог, и она никому не отказывала. Вообще в деревне старались помогать друг другу, но и не любили тех, кто пользовался этим и не отвечал в ответ такой же помощью.
— Да, мы поедем, — ответила она, и мы пошли готовиться к поездке.
Утром, положив снадобья в корзину, сели на телегу и тронулись в путь. До города Анданес путь занял часа два. Выехав из деревни, дорога пролегла через поле, а затем, сделав поворот, через лес, в котором мы собирали травы. Затем дорога уперлась в тракт, по которой уже шли подводы с других мест.
Вскоре мы подъехали к воротам, где заплатили за въезд. С нас взяли три медяка.
39
Мы остановились в месте, отведённом для такого транспорта, как наш, и уже пешком дошли до рынка. Для тех, у кого большой груз, оплати и можешь проехать и разгрузиться. На рыночной площади шла бойкая торговля между местными ремесленниками, продававшими свои товары, и жителями окрестных деревень, привозившими продукцию земледелия и скотоводства. Сюда же из соседних городов или даже из других стран приезжали купцы, для того, чтобы повыгоднее продать свой товар.
На рыночной площади стояли торговые ряды и лавки. Здесь можно было купить что угодно: от лошадей и повозок до пирожков и пива. Рядом с рынком можно было заключить сделку, воспользоваться услугами писца, купить в аптеке необходимые снадобья.
Перед магазинчиками и лавками вешали особые знаки, чтобы люди знали, что здесь продается, читать умели немногие. Подкова означала кузницу, где можно было подковать коня, зеленый куст — харчевню, где можно было недорого перекусить и даже, при желании, переночевать. Ножницы означали место работы цирюльника,(даже такой был). У него можно было не только постричь волосы, но и залечить ссадину, вправить вывихнутую в городской сутолоке руку. Вот тебе и доктор в одном лице, и не надо далеко ходить. Мы дошли до отведённого места, где можно было торговать снадобьем. Я стояла и выкладывала мешочки и баночки, когда кто-то нагло схватил меня за талию.
— Какая красавица…,- но, увидев повернувшиеся моё лицо, быстро опустил руки. Передо мной стоял молодой и улыбающийся парень, улыбка которого постепенно спадала с лица.
— Прости, — и быстро отошел к другому прилавку. Отвернувшись, я встретилась с взглядом Тины, читая в них сожаление и жалость. Я улыбнулась ей и кивнула, говоря, что всё хорошо. Её многие знали, и мы быстро продали весь свой товар.
— Пойдём, кое-что купим, — и она повела меня в магазинчик, на котором висела вывеска одежды. Там приобрели мне одежду и сапожки. Видя мой молчаливый протест, она сказала:
— Ты так же снадобья готовила и помогала мне.
Уже к вечеру мы были дома. Я примерила юбку и кофту, красиво, но всё положила в сундук. Разбирать рыбу можно и в старой одежде. Я взяла зеркало и решила посмотреть, что же так напугало парня? Вид моего шрама обезобразил лицо с одной стороны, а с другой — я красавица, вспомнила слова парня и беззвучно засмеялась. И словно увидела глаза Гордея, смотрящего на меня через зеркало, и услышала его шепот, “моя”. Слезы навернулись на глазах, нежное чувство заполнило моё сердце и на миг перехватило дыхание, и я губами произнесла: “твоя”. Я посмотрела на себя ещё раз, и произнесла желание.
Когда любовь коснется моих уст,
чиста, нежна и бескорыстна.
Когда, смотря в мои глаза,
промолвишь: ты моя навечно…
Тогда очистится моё лицо,
и голос зазвучит мой звучно.
Положив зеркало, я вышла из своей комнаты, и с Тиной поужинала. Завтра рыбаки уходят в море, и я опять сяду на скалу и буду беседовать с ветром и морем. Жители уже заметили, что я каждый раз сижу на скале, когда рыбаки уходят в море, и ухожу немного погодя, и с легким сердцем делают свои дела, зная, что все вернутся домой. Иногда до меня доходили слова: ведьма, знахарка, велва.
Кто такая велва, не понятно, но, наверное, что-то рядом с ведьмой. Ко мне относились с какой-то настороженностью, с опаской. Но все были довольны, улов хороший, и моряки живы и здоровы. Дни шли, наступила осень, пригнали овец с пастбища. Мужчины сейчас займутся стрижкой овец. Я увидела белоснежных овец, подошла, потрогала шерсть, мягкая. Я знаками попросила продать шерсть, и вот вскоре я её уже очищала, затем мыла и сушила, и пушила. Тина дала мне приспособление для расчёсывания — карды (деревянные пластины с ручкой, на одной стороне которой металлические крючки). Расчёсанную шерсть собирали в кудель, и потом можно прясть нити. Так что на зиму у меня будет работа, начну вязать паутинки.
Мужчины уже реже выходили в море, больше занимали сбором урожая и подготовкой к зиме. Мы на зиму подкупили муку и крупу, собрали урожай в огороде. Михей потихоньку приносил то кролика, то птицу. Тина научила и меня ставить силки, так что и я ходила в лес на “охоту”.
Когда уходила в лес, одна, всегда останавливалась на поляне. Ложилась на землю, закрывала глаза и прислушивалась к звукам. Вот, что-то, зашелестело рядом, это ёжик неторопливо несёт гриб к себе домой. Вот белка собирает и стаскивает в укромное место орехи, делая заготовки на зиму. Жужжат пчёлы, летя к своему улью, поют птицы, стараясь перепеть, друг
