Кройн эту часть пирушек обычно пропускал, спеша перейти к оргии, окунуться в музыку душой и телом удавалось нечасто. Оркестр грянул что-то веселое, Ник подмигнул и закружил ее в неистовой пляске. Их азарт подхватили другие гости, и вот уже весь зал кружился, порхал и прыгал, сверкая пышными юбками, украшениями, масками, руками и ногами всех цветов и комплекции. Мода красить тело в разные цвета, пряча под краской белую кожу, появилась у вампиров Готенруга лет десять назад, но не исчезла, а наоборот, крепла с каждым годом. Эсмина с Ником были едва ли не единственными вампирами, кто предпочел оставить тела некрашеными.
Бешеный ритм танца вряд ли выдержали бы люди, но вампиры танцевали так не меньше часа. Музыканты устали первыми, но, вероятно, на таких пирушках играли не в первый раз, потому что схитрили. Заиграло соло на скрипке: гостей приглашали к медленным танцам.
– Тебе хорошо? – спросил Ник, прислонившись ко лбу Эсмины своим.
– Да, – одними глазами ответила она.
Никому не хотелось разрушать момент, поэтому они замерли, не решаясь на следующий шаг. Не важно, эльфийская кровь была тому причиной или просто нужный человек был рядом, но Эсмина вдруг прижалась к Нику и почти коснулась его губ. Вдруг осознав, что сейчас все испортит, она отстранилась, порадовавшись тому, что колдун не увидел ее замешательства. Его, наверное, тоже накрыло, потому что он стоял с закрытыми глазами.
– Ник! – Эсмина порывисто обняла его, услышав едва заметный вздох разочарования. – Из тебя получился замечательный вампир. А такой же ритуал может превратить нечистую душу в человека? На время? Меня можешь? Пусть на час… Я бы…
Она не договорила, потому что поняла, что он ответит. Прижав ладонь к его губам, Эсмина покачала головой:
– Давай тогда помолчим. Скоро начнется пир. Они будут есть, а мы снова танцевать.
– Кто они? – озадаченно спросил Ник, а потом сам все понял. В зал входили люди.
– Живые, – прошептала Эсмина, наблюдая за группой в белых одеждах, которую привратник вел к пиршественному столу. Она ожидала от себя чего угодно: жажды крови, злости на тех, кто не проклят, ненависти – но сердце неожиданно кольнуло другим чувством. Названия ему вампирша не знала, но звучало оно тоскливо. Пело голосами загубленных ею душ.
Обычно на «Ночь живых» не приглашали таких молодых. Тот же Кодекс запрещал убивать детей – по крайней мере тем, кто его соблюдал. Кройн вот не соблюдал и открыто заявлял об этом, но Петр, насколько помнила Эсмина, причислял себя к «законникам», сам же активно Кодекс и защищая. А тем, кто шел сейчас по залу в белых накидках, на вид можно было дать как двадцать, так и четырнадцать. Их лица были специально обильно накрашены. Косметика старит любого, даже искусно нанесенная, но вот разница между кровью подростка и взрослого огромна. Кого хотел обмануть Петр, неизвестно.
Ник явно выглядел растерянным. Эсмина не стала ждать, когда он выдаст какую-нибудь ерунду про ритуалы «Ночи живых» из своих книг, и поспешила пояснить. Мало ли кто мог их подслушивать.
– Сейчас живых будут угощать, – прошептала она ему. – Ты на них не смотри, это считается дурным тоном. Когда нас позовут, постарайся затеряться среди толпы где-нибудь сзади. Это будет самый удачный момент, чтобы искать ключ. Ты ведь можешь контролировать свой зов? Можешь?
Ник сглотнул и кивнул, но как-то нерешительно. Эсмина решила ему поверить, все равно другого выхода не оставалось.
– А пока они едят, мы танцуем, таков обычай.
– В книге говорилось… – начал колдун, но тут снова заиграла музыка, и их увлекли другие пары танцующих.
Впрочем, долго им танцевать не пришлось, потому что кто-то перехватил Эсмину и, покружив ее, так же резко остановился, склонившись в глубоком поклоне. Сделав жест замершим музыкантам, чтобы те продолжали, хозяин замка спрятал смешинки, всегда жившие в уголках его глаз и губ, и чинно приветствовал Эсмину. Среди вампиров Петр Дракон славился особым очарованием. Черноволосый статный красавец с густыми бровями и выразительным взглядом не оставлял равнодушными ни представителей своего племени, ни человеческих жертв. Кройн сразу определял опасных соперников, потому Петру и не суждено было стать его другом. Впрочем, судя по маститым гостям «Ночи живых», Петру Дракону с друзьями все-таки повезло.
– Мадам, потанцуете? – спросил хозяин густым бархатным голосом. Тогда, сорок лет назад, Эсмина не согласилась, но подумала о том, чтобы стать частью его клана. За эти мысли досталось обоим. Петр заплатил своей мертвой кровью, а Эсмина унижениями.
Бросив мимолетный взгляд на Ника, чтобы тот не вмешивался, вампирша медленно присела в реверансе, одновременно приветствуя Петра и соглашаясь на танец. По этикету таких праздников хозяин не замечал вампиров возрастом младше года, а Ник был для него младенцем. Эсмина перевела дух, когда увидела, что колдун направился к галерее с портретами, вероятно, предыдущих владельцев замка. Изображать себя на холсте или бумаге у вампиров считалось дурной приметой.
«Вот и правильно, делай вид, что интересуешься искусством», – похвалила колдуна Эсмина. Впрочем, она была бы не против хоть одного ревнивого взгляда, искоса брошенного в ее сторону. Но нет, похоже, заблуждалась здесь только она. Ник переменился со скоростью мысли и теперь демонстрировал к ней полное равнодушие. А ведь еще недавно так горячо прижимал ее к себе…
– И как поживает Дракон? – спросила Эсмина, заставив себя выбросить колдуна из головы. Сейчас было важно себя не выдать.
Почти все вампиры поворачивали головы в сторону пирующих людей, Эсмина же за время проклятия научилась зову противостоять хотя бы мысленно. Поспешно бросив взгляд на одну из девушек, которая заметно нервничала, судорожно запихивая в себя лакомства, Эсмина изобразила жажду во взгляде. Кажется, Петр ничего не заподозрил. Однако в его черных глазах трудно было что-то различить.
– Хочешь знать, нашел ли я дракона? – вопросом на вопрос ответил хозяин, держа руки чуть ниже положенного уровня. – А ты похорошела. Столетние часто грубеют, становясь похожими на древесные стволы, но про тебя такого не скажешь. Поделись, чью кровь пьешь, чтобы сохранять красоту?
Если Петр и льстил, то выходило у него искусно. После голодных скитаний по Млыву и скудных угощений Ника Эсмину вряд ли можно было назвать привлекательной. По крайней мере, она так считала.
– Не бойся, я тебя не выдам, – прошептал на ухо Петр. – Мы все иногда нарушаем Кодекс. Тогда тебе точно придется по вкусу мое угощение.
Вампир намекал на известные легенды о том, что кровь молодых людей омолаживала того, кто забирал их жизни. Племя Эсмины не старилось так, как это случалось у живых, но возраст все равно оставлял на
