должны были есть даже посреди Долгой Зимы, взрыхляли жёсткий наст, чтобы добираться до мхов и промёрзших растений. Должны были питаться и подземные Волки…
Ежась от прохлады слишком раннего утра, крестианцы поплотнее кутались в светлые куртки. Вера с маленьким братом держались строго позади Михаила. Серко внимательно прислушивался к лесным звукам, следуя чуть поодаль от остальных. Неожиданных встреч больше никому не хотелось.
– Мы не охотники, а мирные люди, – вдруг сказал Михаил, обернувшись к Серко.
– И что с этого?
– Вы сами видели, какое было оружие при нас и какие припасы. В дороге не получилось даже пищи добыть, разве что-нибудь найти с Божьей помощью. Вся надежда оставалась, что скоро с дозорными встретимся, да вот только…
– Я понял, постоять вы за себя не умеете.
– Всё к тому говорю, что помощи от нас, случись какая беда, уж простите, не будет, – развёл руками парнишка. – Отпустили бы вы нас Христа ради, а мы уж как-нибудь обратно к своей деревне вернёмся.
– Просишь у «язычников» за «ради Христа»? – ухмыльнулся охотник. Услышав такое, Михаил помрачнел. Серко стало понятно, что всю эту беседу он затеял только чтобы разжалобить похитителей. Михаил боялся и злился на Серко за то, что тот якобы хотел сделать с Верой. Но навий сын не спешил его успокаивать. Пока пленник боится – дурного не сделает.
– Попытаетесь сбежать – мы вас не пощадим. С нами пёс, который по следу может идти и оружие мы забрали. Да и сестра моя лучше всякого зверя умеет выслеживать. Если мы на двух ногах ходим – так не значит, что вы вместе с людьми оказались, – помедлив, Серко заглянул в настороженные глаза Михаила. – Мы Навь. У каждого из нас две души и ту, что отдана Зверю, ваш бог точно не видит, потому мы его и не почитаем.
– Только поэтому? – вдруг, без разрешения брата, вмешалась Вера. Михаил остерегающе посмотрел на неё, но Вера чувствовала, что разговор не заладился.
– Нет, не только поэтому, – ответила Волчица вместо Серко. Подойдя со спины, она взбила обрезанные волосы крестианки. Вера вздрогнула и отшатнулась, увлекая за собой маленького Егорку.
– Ваш бог слаб и защитить вас не может. Только и стоните, только и молитесь. Вас режут – вы молитесь, вас грабят – вы молитесь, вас Зима до смерти морозит, а вы снова молитесь! Чего же ваш бог молчит, не спасает?
– Даже в самом лютом мучении есть надежда спасти свою душу, – вдруг ответила Вера. Она нашла в себе храбрость выдержать презрительный взгляд Влады. – Узок и скорбен путь вводящий в жизнь вечную. Многими страданиями предстоит войти в царство небесное.
– Слова твоего бога?
– Тех, кто следовал Ему даже в самое лихое и лютое время!
– А знаешь, как говорят мои Боги? – прищурилась Навь – Ежели явится враг в тёмный час, так наточи меч свой, да защити близких своих. Пролей кровь недругов рода твоего, принеси Богам жертву достойную, да поставь столб на земле выжженной, дабы всякая нечисть день твоей славы помнила и впредь не совалась. Перун вложит силу в длань, да воинской доблести в сердце; Велес умом наградит, Семаргл со Сварогом одарят потомка огнём и железом. У нас много Богов и каждый по-своему помогает – на зов отвечает точно тогда, когда надо. А вам остаётся лишь сдохнуть, чтобы милости единого бога дождаться!
– Если в сердце живёт добро к людям, то пусть тебе сделают зло, ненависть его не иссушит, – крестианка говорила негромко, но в словах её чувствовалась уверенность, воспитанная с ранних Зим. – Если милостью Божьей живешь не в позоре и не в призрении, то бесами не записан. Тебе почёт при жизни и милость для души после смерти. Ибо сказано: «На чём тебя застану, на том и сужу». Если недруг твой голоден – накорми его. Если жаждет – напои его. Не будь побеждён злом, но побеждай всегда добром. Ибо так поступая, угли горящие собираешь ему на голову. Так было и есть, и так будет всегда.
– Нет, сейчас всё иначе, ваша доброта давно сгинула в прошлом! – не унималась ученица ведуньи. – Ваше Тёплое Лето замёрзло, ваше время ушло. Одни крестианские кости остались по храмам, а искра той, старой веры дотлевает в закрытых от мира общинах. Вы почти сгинули – это наш мир! Нет здесь больше места для сострадания!
– Чтобы разгорелся огонь, порой хватит и одной малой искры, – Вера нащупала крестик под курткой, который хранил её с самого детства. Кулаки Влады сжались от ярости, но она не ударила. Сделать это – означало признать поражение в споре, а проигрывать Навь не любила. Впервые Серко услышал, чтобы кто-то кроме вожаков смог урезонить сестру. И охотница не стерпела...
Сбавив шаг, Влада оказалась за спиной шедшей впереди крестианки. Вера тотчас побледнела, но даже не осмелилась обернуться назад. Навь примерилась для удара ножом под лопатку, клинок крутанулся в руке…
«Влада, впереди что-то вижу! Пущай Вук проверит!» – Серко вовремя понял, что за спиной пленницы притаилась готовая нанести удар смерть. Влада бросила на него рассерженный взгляд; брат нарочно сорвал ей убийство, но настроение Волчицы менялось как ветер. Холодная маска тут же спала с лица и, кивнув брату, она лёгким шагом выбежала на разведку дороги. Верный Вук помчался за любимой хозяйкой.
«Спаси вас Бог…» – тихонько шепнула Вера. Пальцы надземницы побелели, сжимая свой крестик. Серко кивнул, но не стал отвечать. Он не знал, сколько им ещё предстоит пройти вместе, но добра от такого путешествия ждать точно не стоило. Одним своим видом крестианцы злили сестру, а речами и вовсе
