ч.3
Теор старался сохранять невозмутимый вид.
Получалось, откровенно, плохо. Он прекрасно видел сочувственную усмешку на лице архимага, но ничего не мог с собой поделать. Да, было глупо просто так сидеть у наставницы в окружении стеллажей с редкими книгами и сильными артефактами, держать локти на подлокотнике стула из красного дерева — и тратить и свое, и чужое время просто на эмоции, но пока он ничего не мог сделать. Сталийцу удалось поставить менталиста в тупик, и теперь Теор не знал, в какую сторону двигаться. Можно было обсудить все с Айвор, но все же она некоторых вещей, к сожалению, понять бы не смогла.
Он сам учил ведь почти пятнадцать лет, и бывало всякое. И влюбленные студентки, и желающие из личных побуждений бросить вызов преподавателю студенты, и интриги коллег, и просто сложные случаи…
Но еще ни разу на него не пытался напасть мало того что адепт, так еще и магистрант по обмену! И вот так запросто, словно так и надо. Теор, почувствовав прямо на паре выстраивание принудительного контакта сначала хотел было выставить щит на того, кого он решил так «продавить»… А потом понял, что атака направлена на него самого!
В такой дурацкой ситуации менталист давно не оказывался. Хотелось навалять как следует, но гостю, еще и на первой паре… Теор после короткого раздумья просто обрубил контакт и сам закрылся щитами, и самого этого Герберта обложил зеркалками — чтобы не лез к остальным. Так одного раза было мало — этот наглец остался после пары и полез еще раз, явно зацеп для полноценной дуэли искал! Пришлось еще сильнее сдерживать естественное желание уничтожить агрессора или хотя бы ответить достаточно сильно. Все-таки иностранный студент… Теор ограничился новым обрывом контакта и полным контактным блоком на пару суток — глядишь поумнеет. Но если учесть, что и Драйх, и Кри на Герберта уже жаловались, то проблему нужно было как-то решать.
— Ты поговорил с ним? — наконец поинтересовалась архимаг, к которой, за неимением другого варианта, Теор и пришел.
— Пытался. Он от прямого ответа ушел и щиты поднял, словно ждал, что я нападу. А как понял, что драки не будет — так сбежал по «делам делегации», только пятки сверкали.
— И ты понимаешь, что я его к порядку не призову? — Вероника Данн в неизменном черном платье помешивала ложкой чай, смотря на бывшего, — бывшего ли? — ученика чуть прищуренным взглядом.
— Разумеется! — вышло это несколько обиженно-возмущенно. Он сам уже давно не студент… — Я просто предположил, что, возможно, смогу найти решение, если увижу ситуацию с другой стороны. Я осознаю, что в Сталии совсем другое отношение к Запрету, которые многие учебные заведения разделяют формально, особенно те, которые связаны с Кантоном и его традициями. Но в то же время я… в растерянности, — честно признался менталист.
— И что именно тебя смущает? Что ты не можешь размазать его по стенке?
— Да мочь-то могу, — все же, несмотря на то, что этот Ланцо явно имел кое-какой опыт, Теор в своих возможностях не сомневался. — Но я не могу понять, чего он добивается, и пока не хочу подыгрывать. Это ведь явно не поиск внимания, не попытка заявить о себе, не личная неприязнь… Провокация с целью обвинить нас в том, что иностранных гостей губим? Надо быть полным идиотом, чтобы пытаться напасть на другого менталиста, силы которого не знаешь! Да еще и без очень, очень веской причины. Но он не безумен, я проверял.
Данн улыбнулась уголками губ.
— Тео, позволь мне напомнить, что в те времена, когда менталистов еще готовили полноценно, направлений у нас всегда было три. И представители одного из них в первые годы обучения порой действовали так, что кто-то мог бы назвать их идиотами.
— Да мы ничего такого… — Теор осекся, поняв, что подумал совершенно не про то. За своими эмоциями он упустил из виду самую очевидную причину столь безрассудного поступка Ланцо. — Боевиков не готовят уже много лет. Я просматривал программу — да, в ГАРХ на первом курсе при знакомстве с менталистикой учат щитам, а не контакту. И это имеет свои обоснования — все же защита лишней не бывает. Правда, как показывает мой опыт — толку учить на первом курсе слабеньким щитам, которые за четыре года без применения выветриваются из сознания мага? Контакт с настройкой хоть некоторые потом все же пользуют как способ связи, да и возможностей они дают больше, и…
Данн чуть покачала головой. Теор примолк — он хорошо помнил, что этот жест означал неудовольствие наставницы.
— Не оправдывайся.
— Простите. Я к тому, что это ведь не столь значимое различие учебной программы. В остальном там много сходств, даже в специализации. Да, кое-где порядок тем иной, но не более. Все же формально они-то Запрет соблюдают, иначе бы и мы, и Алеския, и Кафац, и Илития с Баронством просто не признали бы их дипломы. А для воспитания полноценного боевого менталиста нужно множество специфических умений и тем, определенная среда, тренажеры… А не один семестр введения в магию разума на первом курсе и специализация с четвертого.
Архимаг кивнула.
— Именно поэтому при разработке программы проекта я использовала наработки старых программ менталистов-практиков, а не целителей или боевиков. Вот только, Тео, ведь и ты, и твоя ученица уделяли боевке времени куда больше, чем положено по часам. Синегорская, по-моему, твоими стараниями дуэлей провела больше, чем ты сам в рамках официальных программ в свое время. Да, сражалась она только с тобой, но тем не менее. Почему ты считаешь, что кто-то другой не мог, скажем так, разнообразить подготовку сталийцев?
Теор не нашел что ответить.
Архимаг продолжила:
— Для молодых боевиков курса так второго или третьего всегда было характерно стремление помериться силами с как можно большим количеством окружающих менталистов или и вовсе попытаться продавить щиты преподавателя. Ты многих историй не знаешь, но я как декан их помню. Для них такое поведение нормально, особенно если с самого начала воспитывать с установкой: «Проигрыш сильному сопернику — достойный проигрыш, дающий опыт для новых побед».
— Безумие, — пробормотал менталист, даже не особо задумываюсь о том, что ведет себе не слишком почтительно.
С такой точки зрения он как-то происходящее не рассматривал. Для Теора, ни один и ни два раза, к своему сожалению, вступавшего в смертельные ментальные поединки, — увы, менталисты тоже закон
