за другой СТИЛЬ. На мраморных парадных лестницах поставлены изящные перила из кованого железа образцовой работы (из мастерской Л.И. Фосса). План дворовых флигелей принадлежит арх. П.Ю. Сюзору, соорудившему эти части несколько лет тому назад».
Весной 1858 года в здание разместилось Мариинское женское училище, в 1862 году оно было переименовано в Мариинскую женскую гимназию. В 1864 году гимназия переехала на Стремянную улицу.
В 1860-х годах здесь размещалась редакция газеты «Новое время» А.С. Суворина (1834–1912). Правда, обыватель, с легкой руки Салтыкова-Щедрина, уже давно называл готовую угождать власти газету «Чего изволите?». Название прижилось.
Обыватель подходит к уличному разносчику газет.
Разносчик:
– Чего изволите?
Обыватель:
– «Чего изволите».
И они прекрасно друг друга понимают.
В фантастической балладе Дмитрия Минаева «Через двадцать пять лет» рассказывается о том, как вышеупомянутый господин Суворин лихо, по-купечески вел свои издательские дела. Всей баллады приводить по понятным причинам не буду, начинается она с того, что из Сибири приезжает купец, который, радуясь возможности вновь оказаться в любимом городе, первым делом явился в книжный магазин:
Свой восторг предвкушая заранее,
Он чуть свет покидал номера
И по городу рыскал богатому,
Где смущал его грохот и гул…
Раз – знаком уже был Петроград ему —
В лавку книжную он завернул.
«Подписаться хочу на газету я,
А притом и на толстый журнал.
Укажите, по правде советуя,
Чтобы сам я впросак не попал,
Чьи изданья в ходу теперь более?» —
«Господина Суворина. Он,
Знать такая далась монополия,
Всю печать нынче за́брал в полон.
Да-с, один завладел прессой целою,
И других соиздателей нет.
Все журналы – я список вам сделаю —
“Огонек”, “Голос”, “Слово” и “Свет”,
“Время новое”, “Речь”, “Иллюстрация”,
“Нива”, “Вестник Европы” и “Сын”
(Чтоб в руках была целая нация)
Издавать стал Суворин один,
Чем ужасно была раззадорена
Отставных журналистов толпа…»
Далее выясняется? Суворин так разбогател, что не только заведует всей книжной торговлей, но и скупил полгорода.
В 1870-х годах в доме № 45 нашло себе место правление Общества для содействия русской промышленности и торговле, в здании проводилась выставка товаров из Индии, эту выставку часто посещал И.С. Тургенев.
После смерти Ростовцева недвижимость перешла его сыну, генерал-майору Илье Ильичу Ростовцеву (1828–1900).
Невский, 47 / Владимирский, 1
Дом К.П. Палкина. Кинотеатр «Титан»
В двенадцать часов на Невский проспект делают набеги гувернеры всех наций с своими питомцами в батистовых воротничках. (Н.В. Гоголь. Невский проспект)
Знаменитый ресторан «Палкинъ» размещался в этом здании в 1874–1917 годах. Это легендарное заведение отличалось от большинства санкт-петербургских ресторанов тем, что у Палкина подавались традиционные русские блюда и обслуживали официанты, одетые как половые в трактирах. «Русскими блюдами в Петербурге никто не накормит лучше Палкина», – сообщал гостям города путеводитель по Петербургу в середине XIX века. При этом самое интересное, что первый владелец Константин Палкин умудрился поднять свое заведение в период повальной моды на все французское, включая и французскую кухню. Рекламировался ресторан как своеобразная «Кухня Родины: Древнерусские десерты для праздничного стола». Палкин открыл свое заведение 8 сентября 1874 года на углу Невского проспекта и Владимирской улицы: «Новое помещение ресторана роскошно, обширно и устроено со всеми приспособлениями, требуемыми комфортом и удобством. Так, кухня помещена наверху ресторана, чтобы в него не проходил чад, и кушанья опускаются в залы особою машиною. Меблировка комнат изящная, большая зала (концертная) и зимний сад еще не отделаны и будут открыты к концу года…».
Дом № 47. Современное фото
Заметьте: 25 залов, включая бильярдные и отдельные кабинеты, потому как давно замечено, что представители разных сословий не любят мешаться между собой. Купцы гуляют с купцами, дворяне предпочитают веселиться, как это принято у дворян. Благодаря такому разделению пространства гости могли проводить время так, как им больше нравится, не опасаясь того, что кто-то начнет их осуждать или учить жить.
Постепенно меню ресторана совершенствовалось и превратилось в микс русских и французских блюд.
В балладе «Через двадцать пять лет» (мы уже цитировали ее) Дмитрий Минаев оставляет сатирическое описание данного ресторана. Итак, продолжаем следить за приключениями сибиряка, оказавшегося в Петербурге. Кстати, у Палкина было несколько ресторанов на Невском, и не удивительно, что для того, чтобы отличить одно заведение Палкина от другого, жители города придумывали им дополнительные названия, к примеру, этот трактир известен также как «Владимирский», по названию улицы на углу которой он находился.
До угла дотащился он Невского
И Владимирской; видит – трактир
С освещенной парадною лестницей.
К ней стремятся в обеденный час
Туз-делец с рыжекудрой прелестницей,
Правовед, только кинувший класс,
Аферисты, валеты червонные,
Бюрократы, шагистики цвет,
И татары, как бы окрыленные,
Их в особый ведут «кабинет»
Или в общую залу громадную…
Очень скоро ресторан стал любим писателями и актерами, здесь можно было встретить Гоголя, Салтыкова-Щедрина, Достоевского, Лескова, Некрасова, Бальмонта и Блока. Здесь бывали Бунин, Горький, Куприн, Чехов.
В большом бассейне плавали живые стерляди.
Знаменитый юрист Анатолий Кони оставил вот такие воспоминания о ресторане: «На углу Невского и Литейной, в угловом доме, помещается известный и много посещаемый трактир-ресторан “Палкинъ”, где… любят собираться одинокие писатели, к беседе которых прислушиваются любознательные посетители…».
Не удивительно, что «Палкинъ» упоминается во многих литературных произведениях, например, капитан Копейкин («Мертвые души») «…зашел в Палкинский трактир выпить рюмку водки, пообедал…», а в рассказе «Без места», вышедшем 1885 году в «Петербургской газете» и подписанным А. Чехонте (Антон Павлович Чехов), герой также обедает у Палкина.
Вообще, все господа Палкины, а ресторан передавался от отца к сыну и от него к внуку, прекрасно понимали, какую рекламу делают им писатели, и потому всячески привечали пишущую братию. Вот как рассказывает об этом литератор Сергей Сергеев-Ценский: «Приезжаю к Палкину… Двое величественных лакеев, белогрудых, в новеньких черных фраках, бросаются ко мне, и один снимает мое пальто, а другой не вешает его, а держит в руках и говорит укоризненно: “Извольте одеться. В таком костюме к нам нельзя”. Я приехал одетым так, как ходил обычно, в пиджаке поверх косоворотки – глаженых рубах я не носил. “Чудесно! – сказал я, снова одеваясь. – Только скажите в зале, где меня ждут профессора Батюшков, Зелинский, Аничков и писатель Куприн,
