смотреть, как готовятся блюда… Этим тоже Вы занимаетесь?
— А кто же ещё!.. За меня никто и ничего не сделает!
Мельком, но я поймал взгляд хозяина. Он смотрел на графин.
— Я прошу прощения, — голос вышел чуть «сырым». — Съесть ВСЁ в одиночку —это как-то неправильно. Вы не составите мне компанию?
Скрип. Заполняя книгу прямо на столе, дух подался вперёд.
Чёрные брови его изогнулись, а в голубых глазах загорелись яркие точки огней.
— Ты сам-то понял, что сказал?.. Мне и моё же предлагаешь!
Я сглотнул.
— И надолго жена вас оставила?
— Так… — Очень коротко и резко. Обмакнув перо, хозяин отчеркнул: — Твоё имя?
Короткий,обычный опрос. Фавоний уточнил род занятий, возраст и откуда я следую. Спросил ещё что-то навроде, а после отчеркнул. Расписался. Сразу на треть листа!.. Так, чтобы с единственного взгляда было очевидно, что его работа.
Дух вновь посмотрел на шкаф… На меня. На мои жирные руки. Чуть прицыкнув, прижав том к груди, дух отправил его под стол. Захлопнул… и как-то сразу стало тихо.
Прищёлкнув языком, хозяин с заметным раздражением обвёл остекленевшим взглядом дно трактира. Посмотрел на лесенку, люстру «колесо» где-то высоко над нами. И снова на меня. Столб света из окна «бычий глаз» понемногу становился всё заметней.
Монументальные колонны взирали сурово.
Чуть присмотревшись, я неожиданно заметил позабытый кем-то кнут.
Фавоний смотрел на сложного вида скульптуру из многих линий и воздуха по центру, что на постаменте возвышалась по центру «залы».
— Ты выпить хочешь?
— И поесть!
* * *
Улыбаясь, демонстрируя ястребову уйму мелких, очень мелких блестящих зубов, дух подмигнул мне.
Закатав рукава, он повёл сравнительно большими кистями.
Начал с бутылки.
— Это на продажу — ясно? Ты ничего не видел… Так вот!.
Дух вновь оказался «на сцене».
И началось волшебство.
Как-то сам собою разгорелся очаг. Застучали сковородки. Дух не стеснялся. Он жадно следил за моим лицом! Он требовал оваций!
Поминутно поправляя белые манжеты, приглаживая брови, Фавоний как бы намекал: «Вот я — настоящий человек!..Ты не смотри на рост, зато какой сюртук!.. Я л-учше человека!»
Зазвонила медная посуда и зашкворчало сало. Смотря исключительно и только сверху вниз, хозяин лёгким движением кисти поднял волну в скворчащем, мелко нарезанном луке. Приправу всыпал, не сгибая локтя!
— Это… это был мой первый выход в поля… Вот я и собрался так… неудачно.
— Чтобы не обобрали!
— Это я сам решил сойти с дороги. Подумал, что своими глазами увидеть местность — это очень хорошая идея… Как бы личный опыт.
— Не для дураков закон писали!
Ухмыляясь, дух с пренебреженьем, почти с превосходством смотрел на пару желтков. После каждой фразы усмешка его становилась только шире. Губы растянулись, обнажая ряд острых зубов.
В нос ударил будоражащий запах.
— А одежду пока не меняй… Да и манеры свои дурацкие.
Хозяин заставил содержимое сковороды подпрыгнуть:
— Кушать!
И непременно на ходу! Вальсируя! В широком, говорящем жесте, чтобы каждый понял: кто здесь мастер.
— Жуй! Ещё рассказывать станешь, что тебя в моём трактире не кормили.
— Бо-божественно,— едва смог я вымолвить.
Сало и белок потекли мне в горло.
— А вот этого не надо, — с широкой, очень широкой улыбкой. — Ты учти… меня не подкупить!
Дух налил себе.
А после повторил и уже с пристрастьем уточнил: куда я шёл и что видел дорогой? Довольно быстро он «раздобрел». По блестящим, выбритым щекам разлился румянец. Глаза его засалились и заблестели.
Как-то легко мне стало на душе. Даже весело. И тёмные стены теперь совсем не давили. И помещенье уже не казалось похожим на дно колодца. Зал кургана с зеленеющей осокой на сводчатой крыше…
Повинуясь внезапному порыву, я обернулся. Проходя сквозь беспорядочные линии скульптуры, белый свет луны проявлял в тенях прелестную, просто прелестную картину. «Какая… линия плеч!»
Дух частил.
Не следуя чередованью питья и закуски, он почти в одиночку на треть опустошил большую бутылку. До необыкновения живое, лицо его постепенно «просело». И сразу же сделалось много старше: стали видны морщины и седина на висках.
— А ты… хороший малый, — также смотря на тень.
Окончательно стемнело.
— Ты ду-урак! — проговорил хозяин. — Додумался ведь духу… Ду-ху сразу показать, где прячешь. Золото, это не какая-то медянка, чтобы так ей разбрасываться!
— Так договор. Договор же заключить нужно было. Традиция.
— Так-то да, конечно. — Совершенно красное лицо кривилось. — Спрошу лишь раз: ты в курсе, что за подделки нынче вешают?
Дух выпил.
Локоть его соскользнул.
— Знаю, конечно.
Хозяин выпил.
Мелкие зубки застучали по краю кубка.
— А давай-ка меняться!
Дух внезапно встал. Он чуть покачнулся. Оттолкнувшись от стола, Фавоний побрёл в направлении кухни. Снова поднялся «на сцену»… и как-то разом растворился между столешницей и очагом. Метёлка упала с одного конца. Он же внезапно спрыгнул с другого. Я только по звуку и смог уловить это движенье.
— Ну давай!.. Это ведь несложное дело!
Прищурившись, я заметил в его протянутой руке большую жёлтую монету. Швен! Самый обычный золотой, разве засаленный немного.
Поняв задумку, я немного наклонился. Просунул руку в голенище сапога. Достал. Обмен произошёл. Дух повертел мою монету меж пальцев. Присмотрелся. Улыбнулся неожиданно — и укусил. Раздался резкий «треньк»… и круг стал неполным.
Колени спружинили:
— Да эт…
— А ты осел! — оборвал меня Фавоний.
Сплюнув, хозяин достал платок из бокового кармана.
Он вытер рот:
— Смотри!
Я сел.
Осторожно взяв протянутое, сощурился. Дух чуть придвинул лампу… золото внутри монеты отсвечивало белым.
Фавоний пил наливку.
Тишина и сумрак.
И ни единого человека в трактире.
Ни одного… свидетеля.
Никто и ничего не видел. Никто и ничего… не скажет. Никто и ничего.
Холодный пот проступил. В тишине я положил монету на стол. Металл очень ярко клацнул по камню.
Здесь приятно пахло жарящимся мясом… и землёй. Чем-то горьковатым, напоминающим елей. Пол, вместе с утварью был вырезан в породе, а вдоль стены, почти что по спирали тянулась лесенка, что уходила к уровню земли. Туда где светило поле и шелестели кроны чёрных тополей. Я сглотнул.
Я моргнул.
Напевая всё тоже, Фавоний неспешно выпивал, сидя на сцене.
— Я прошу прощенья!.. — прервал я духа посреди припева. — Я прошу… Прощенья… Вы не могли бы взять вместо той… другую монету? Золотую!
Хозяин покосился на меня… Прицыкнул недовольно… Но кивнул. Я достал увесистый
