сил нет.
— Мама? Ты? Это — правда? — выдохнула дочь, разом забыв о желании разоблачить и не поддаться.
— Все в порядке, — отмахнулась Эмбер. — Ничего страшного.
— Ничего?
— Конечно.
Они обе помолчали, думая каждая о своем, и не решаясь начать разговор. Наконец, Эмбер вздохнула:
— Знаешь… у меня к тебе вопрос.
— Какой? — тут же насторожилась Алекс. Мама улыбнулась:
— Самый простой: почему?
- “Почему” — что?
— Почему ты так поступила?
— Ты о чем? — на всякий случай уточнила дочь.
— Обо всем: о твоих волосах, о школе и о… императоре. Зачем ты потребовала его защиты? — Эмбер постаралась, чтобы последний вопрос прозвучал так же, как и два предыдущих, но голос предательски дрогнул.
— Я… я хотела… — она смотрела на мамино бледное лицо, и слова застревали в горле. — Я не думала… я… зачем ты спрашиваешь?
— Потому что у тебя, наверняка, была веская причина сделать все это.
— С чего ты взяла? — ощетинилась Алекс.
— Потому что ты готовилась. Читала имперские законы, нашла отца…
— Он сам на меня вышел! — запротестовала девочка.
— Зачем?
— Понятия не имею, — опасаясь материнского гнева, Алекс прикрыла глаза.
Гневной тирады не последовало, и девочка осторожно приоткрыла сначала один глаз, потом другой. Заметила, что мама все еще смотрит на нее с изумлением и поспешила пояснить:
— Он просто появился у крыльца школы с распростертыми объятиями, утверждая, что всю жизнь меня любил.
— Даже так? — Эмбер горько усмехнулась. — Он в своем репертуаре…
— Тебе виднее.
— Да, но почему ты согласилась уехать с ним?
— Я? — Алекс вскинула голову, понимая, что настал час правды. — Мама, пойми, я хочу в космос!
— Куда?
— Наши миры пошли по пути червоточин, огромные экспрессы ныряют туда, чтобы вынырнуть в другом мире, и все забыли, что где-то там светят звезды!
Эмбер откинулась на подушку и закрыла лицо руками. Она никак не могла решить, плакать ей или смеяться. Звезды. Мерцающие яркие точки на ночном небосклоне, и ради них Алекс была готова пожертвовать собственной матерью!
— Ты понимаешь, — воодушевившись тем, что ее слушают, не перебивая, и не указывают на логические несоответствия мыслей, продолжала дочь. — По космическим исследованиям Альвион впереди всех! Ходят слухи, что император сам курирует проект и вкладывает свои средства!
— И ты решила помочь ему в этом?
Фраза прозвучала грубо. Эмбер поморщилась, но Алекс, слишком увлеченная, даже не заметила.
— Проект засекречен, чтобы попасть в него, надо закончить Окснафорд. Я не могла упустить этот шанс…
— Вот как, — Эмбер откинулась на подушки. — Почему ты не рассказала мне об этом раньше?
— И что бы это изменило?
— Я бы попыталась…
— Брось, мама, да даже само название “Альвион” вызывало у тебя оскомину! Ты бы никогда не согласилась.
— Я бы нашла альтернативу, — возразила Эмбер, чувствуя, что голова снова начинает кружиться. — Репетиторы, курсы…
— Пустое! — отмахнулась Алекс. — Единственная достойная программа здесь, в Окснафорде. И я все равно попаду туда, хочешь ты этого или нет!
Алекс выкрикнула последние слова и прикусила губу. Только не разрыдаться! Нет, не здесь, и не сейчас. Она чувствовала на себе пристальный взгляд матери, ее немое сочувствие, и от этого на душе становилось еще хуже.
— Скажи, Алекс, ты действительно хочешь этого? — тихо произнесла Эмбер. — Ты хочешь изучать космос?
— Да.
Полувыдох-полувсхлип. Странно, показалось, что эхо разнесло его по палате. Алекс с удивлением заметила, что мама встает. Поднимается уверенно, но тяжело, словно на ее плечи лег огромный груз.
— Надеюсь, дочь, ты не пожалеешь, — пробормотала госпожа “Нет”, нажимая на кнопку, чтобы панель открылась.
Невысокий мужчина в черном сразу же заглянул внутрь.
— Что-нибудь случилось? — вежливо произнес он.
Эмбер горько усмехнулась:
— Передайте его величеству, мы принимаем его предложение!
Глава 16
Всю ночь они провели вдвоем в палате. Удивительно, но им не стали препятствовать. Ни больничный персонал, ни миссис Клавдия, которая, услышав желание Алекс, улыбнулась, прощебетала наказ быть милой девочкой и упорхнула.
— Странная она какая-то, — девочка с опаской поделилась с матерью, напряженно ожидая нотацию “так нельзя говорить о взрослых”, но та только пожала плечами:
— Скорее всего, у нее много своих дел. Может, семья…
— Семья? — фыркнула девочка. — Мам. Она же старая!
— Всего лет на пятнадцать старше меня.
— Это — целая жизнь!
Эмбер улыбнулась и погладила розовые волосы дочери, обреченно вздохнула: сколько еще ждать, когда краска смоется:
— Для тебя — да.
— А для тебя? — зеленые глаза прищурились.
— Чуть меньше половины.
Алекс кивнула. В этот момент в палату въехала вторая кровать. Вернее, казалось, что громоздкая конструкция едет сама. На самом деле ее передвигал дроид ростом чуть выше средней собаки.
— Мам, давай заведем собаку? — вдруг предложила Алекс.
Эмбер привычно вздохнула.
— Ты и за собой… — она оборвала себя на полуслове. Нельзя так разговаривать с дочерью. Алекс выросла. А она и не заметила, как и когда это произошло…
— Давай сначала обоснуемся на новом месте, а там посмотрим? — предложила она девочке.
Та взглянула на нее с подозрением:
— Тебе так плохо?
— С чего ты взяла? — голова все еще кружилась от слабости и обилия событий, но Эмбер не желала волновать дочь.
— Ма-ам, ты же всегда была против собаки!
— Потому что с ней некому было гулять!
— А я?
Эмбер вздохнула и попыталась привести аргументы:
— Алекс, давай начистоту: я всегда на работе, у тебя то школа, то друзья. А сейчас ты собралась в колледж.
— А госпожа Львофф?
— Не помню, чтобы она просила собаку.
— Да, она предпочитает виски! — Алекс прикусила язык.
Мама улыбнулась. Не ехидно, а так весело, что сразу будто помолодела лет на десять:
— Я заметила. Прости, что подозревала…
— Я сама виновата.
— Иди сюда, — Эмбер протянула руки, и Алекс влетела в материнские объятия, прижалась лбом к плечу, вдохнула такой знакомый запах.
— Я тебя очень люблю, — просто сказала Эмбер.
На глаза навернулись слезы. Алекс стиснула зубы и еще сильнее уткнулась в плечо, не давая рыданиям вырваться наружу.
“Не стоит расстраивать мамочку”, - пронеслось в мозгу напутствие миссис Клавдии. Воспоминание заставило улыбнуться.
— Я тебя тоже люблю, — тихо сказала она.
Но мама услышала, сжала дочь еще крепче, правда, сразу же выпустила.
— Давай спать, завтра будет сложный день.
— Ты спи, я еще почитаю! — Алекс подошла к сумке с вещами, достала галафон. Новенький, купленный отцом сразу по приезду. Взглянула на него и протянула маме:
— Вот…
— Что?
— Это… ну в общем… отец… он купил… мне его выбросить?
— Зачем?
— Но…
— Алекс, с паршивой овцы… пользуйся.
— Спасибо.
— Только до завтра.
— Мама!
— Завтра мы купим тебе новый. Более мощный, и в котором не будет стоять прослушки.
— А… — Алекс не решилась
