По сути. — ответила в тон ему и все же поднялась с места.
В ответ мне только бессовестно рассмеялись, заставляя в который раз пожалеть, что багет я выбросила. Как бы кстати он сейчас пришелся!
— Учти, ты мне теперь должен! — важно заметила я.
— Учту. — усмехнулся он, откинувшись на спинку дивана. — Мне все же чертовски повезло с соседкой…
От этих слов, что догнали меня уже почти у выхода я невольно улыбнулась. Улыбнулась блаженной улыбкой счастливого кретина, одновременно пытаясь взять себя в руки.
Машич, что за растекание лужицей?! А, ну, соберись!
Вышло слабо. Уже в своей квартире, закрыв дверь, я медленно осела на пол, не прекращая улыбаться. Ворон, появившийся из-за угла, некоторое время смотрел на это безобразие, после чего и вовсе подобрался ко мне, забравшись на колени. Это был тот редкий момент, когда котяра все же решал поддержать хозяйку, а не добить, за что я была ему очень благодарна.
Не прекращая улыбаться, я просто обняла паршивца, прижавшись щекой к пушистой голове кота.
День удался.
Вступительная кампания — это нечто. Толпа абитуриентов с мамами, бабушками, подругами и еще бог весть чем. Как-то одна девушка вообще явилась с хомяком — достает из сумки документы, а оттуда бойкий пуховый комок, и к нам на стол. Биологи еще нормально восприняли, а вот филологи с математиками подняли такой крик, что бедный хомячок едва сердечный приступ не получил. Зато в тот момент мы все, включая наших музыкантов, узнали, что лучше нашего физика фальцетом петь не сможет никто. А как быстро наш завуч по воспитательной работе перемахнула стол… Физруки были в восторге.
Вступительная кампания этого года ничем не радовала. Ни веселыми событиями, ни чем-то новым.
В который раз зевнув, я приняла листок бумаги от очередного абитуриента и сразу же вернула его обратно очкарику в компании тучной мадам.
— Подпись поставьте в левом углу. Лево от вас, противоположно правому, — заставляя себя любезно улыбнуться, в который раз повторила я и даже ткнула пальцем в нужную часть листка.
И вы думаете, это чудо расписалось где нужно? Да ни разу!
Чувствуя, что еще немного и у меня начнет крошится зубная эмаль, я обернулась к вошедшей Надюхе. Явилась, гулена! И это тот человек, который выбежал «на минутку носик попудрить». Да за это время припудрить можно было и носик, и пятку, и половину университета!
— Извините, еще пара моментов. — протянула я этой эпической парочке и схватила подругу за руку. — Замени! — почти взмолилась я.
— Ну… — начала было рыжая, но в ответ получила только мой свирепый взгляд.
Нет, мне срочно нужно выпить кофе и перекусить!
— Нахалка! — закатив глаза, пробормотала она и опустилась на мое место, очаровательно улыбнувшись очкарику.
Судя по тому, как подбоченилась мадам, ее мое рыжее несчастье не вдохновило. Ну, ничего, может, хоть в этот раз внимательнее будет!
Схватив сумку, я бодрым сайгаком помчала к столовой.
Но я ведь везунчик! Столовая оказалась закрыта. Несколько минут просверлив взглядом доисторический навесной замок, я плюнула и развернулась. Все, достали, буду шиковать и пойду в кафе! Сказано — сделано: ставлю новые рекорды в непризнанном виде спорта — беге не каблуках. Несколько пешеходных переходов, срезанная через парк улица и вуаля, родное и любимое кафе на горизонте. Нет, были, разумеется, заведения и поближе, но сегодня душа жаждала чего-то приятного и вкусного. И пусть в дверь я после буду проходить боком, зато душа порадуется.
Уже скоро, с удовольствием обустроившись на мягком диванчике, я блаженно зажмурилась, ожидая, когда принесут заказ. Есть все же что-то хорошее в этой жизни…
Жаль только, что недолговременное. Очень недолговременное. Стоило только расслабиться, как мое уединение было бессовестно нарушено.
— Ну надо же, Машенька!
Да чтоб ты пропала, гадюка! Голос Ирочки я теперь вспоминаю в страшном сне и при каждом взгляде на треклятые тапочки, которые мне подогнал Воронов. Сволочь такая.
Вздохнув, я все же открыла глаза и взглянула на Ирочку. Мать моя, вот это улыбочка! Меня, что, будут есть? После того веселого дня Ирочку я так и не видела, и, признаться, не особенно от этого страдала. Понятия не имею, как объяснял Воронов мое присутствие в своей квартире, но не думаю, чтобы правдивому Ирочка хоть на мгновение поверила.
— И тебе привет. — осторожно отозвалась я и все же выпрямилась. — Ты что-то хотела?
Интересно, от этого уничижительного взгляда я, что, смутиться должна была и униженно молить о прощении? Наверно, да.
— Ты что о себе возомнила, мышь паршивая?!
Началось. И чего сразу мышь? Я, может, шиншилла — пушистая и с крутой жопкой.
— Да такая, как ты, Архипу на одну ночь!
Понеслась… Чего-то подобного я и ожидала, что уж там. Встреча с бывшей Воронова веселой или вдохновляющей быть просто не могла. И стоило бы, пожалуй, помолчать, но разве же я когда-то поступала правильно?
— А ты откуда знаешь? Может, мы стену между квартирами уже пробили и каждую ночь вместе проводим. А ты что думала? Бегать друг к другу через площадку, когда свадьбу планируешь, не очень-то удобноЙ — с предельной жизнерадостностью отозвалась я.
И вот ни разу не пожалела. Резко вытянувшееся лицо Ирочки того стоило. На какую-то минуту она точно выпала из реальности, покраснев от злости.
— Врешь!.. — наконец прошипела блонди.
Вру, но тебе этого знать не нужно. В ответ я только улыбнулась, скрестив руки на груди.
— Не-а. Мы уже почти все распланировали на пятилетку: зимой свадьба, а потом шесть детишек в пять лет.
Пед научил меня многому — прежде всего, нести ересь с умным лицом. И сейчас убедить Ирочку мне удалось! Несмотря на то, как бредово звучало то, что я говорила — удалось.
Побледнев, она просто отшатнулась.
— Я… Ты… Мерзавка, и он — идиот! Меня променять на такое пугало! Он еще пожалеет!
Уже жалеет. Не жалеть, когда у соседки крыша периодически протекает, просто невозможно. Но и этого я тоже говорить не стала, только неопределенно повела плечом.
И это
