победил своих врагов.
Кайм, любовь моя. Где ты? Ты нужен мне.
«Будь терпеливой, любовь моя».
Я могу только цепляться за память о его словах и надеяться, что все, во что верю, — правда, а не ложь.
Триз крепко сжимает меня, почти раздавливая ребра. Я борюсь, пока не могу больше терпеть; пока боль не становится такой сильной, что почти теряю сознание.
Наконец, силы покидают меня. Я замираю в объятиях Триза. Но он не ослабляет своих проклятых рук. Боюсь, что он может сжать меня до смерти.
Если бы только я была нечеловечески сильной, как Кайм.
— Привяжите ее к столбу и бейте, пока не пойдет кровь, — рявкает Триз. — Крогену она нужна живой, но он ничего не говорил о том, чтобы не оставлять на ней следов.
Его слова едва слышны сквозь дымку боли и горя. Я смотрю вверх сквозь туман, на холодные, негостеприимные скалы. Внезапно все вокруг ощущается как нечто скованное. Я больше не могу видеть серое небо. Тошнотворный запах Триза подавляет меня. Туман и скалистые утесы надвигаются на меня, закрывают собой, заставляя мой мир казаться темным, холодным и маленьким.
Прямо здесь, прямо сейчас, в этом странном, незнакомом пейзаже, с врагами вокруг меня и кровью Айена у моих ног, мне было бы так легко просто закрыть глаза и сдаться.
На мгновение кажется, что это все, что я могу сделать.
Но потом я думаю о том, что Кайм сделает с Тризом, и мое отчаяние испаряется, как туман перед солнцем.
Громкий грохот разливается в воздухе, и вдруг земля за береговой линией начинает содрогаться.
Начинается сильное сотрясение. Грохот становится оглушительным. Часть серого утеса под водопадом отрывается и падает в океан, в кипящие, бурлящие воды внизу, оставляя на утесе свежую зазубренную каменную рану.
Водопад меняет русло, расходясь веером по разбитой скале, образуя дюжину крошечных ручейков, которые соединяются в единый поток, лениво падающий в океан внизу.
Что это было?
Словно мир немного сдвинулся.
Что-то изменилось.
Порыв ветра налетает с океана, подхватывая хвост водопада. Поток воды танцует в холодном свете, выбрасывая в воздух сверкающие капли.
На мгновение его захватывающая дух красота уносит мой страх, горе и гнев…
И тут моя уродливая реальность возвращается, и я вспоминаю, что меня удерживают жестокие руки Триза.
Оглядываю окровавленную палубу.
Все матросы смотрят на меня так, будто увидели тысячу призраков.
— Вставай, Тигландер, — ворчит Триз. — Ты требовала наказания? Я сам тебе его назначу.
Он тащит меня по палубе.
На этот раз я не останавливаю его.
Вместо этого смеюсь.
Безумный, леденящий душу звук, который вырывается из моего рта, совсем не похож на меня. — Ты уверен, что хочешь испытать терпение богов? Попробуй, Триз, и посмотри, что получится.
Когда встречаюсь взглядом с солдатом, его суровое выражение лица меняется, совсем чуть-чуть. Он борется, чтобы сдержаться, но я видела это только что.
Страх.
Сомнение.
Хорошо.
— Он придет за тобой, Триз. За тобой и твоим глупым императором. Власть, которую ты считаешь своей? Это ничто.
Челюсть Триза сжимается. — Привяжите ее к мачте, — рявкает он. Несколько солдат бросаются вперед, чтобы выхватить меня из рук Триза. — Я не знаю, откуда у тебя эта бредовая уверенность, Тигландер, но к тому времени, как доставлю тебя нашему славному императору, ты не будешь поклоняться никакому другому богу, кроме него.
Обнажаю зубы, удерживаясь от того, чтобы плюнуть ему в лицо. — Я очень сомневаюсь в этом.
— Хватит! — огрызается Триз, пока солдаты тащат меня прочь.
В их руках появляются толстые веревки.
Они начинают связывать меня.
Только не это. Подавляю стон. Действительно, это начинает надоедать. Когда Кайм придет за мной, он, вероятно, будет укорять меня за то, что я подстрекаю этих мидриан, но ничего не могу с собой поделать.
Они меня злят.
Они только что убили хорошего человека.
Мерзкие твари.
Матросы в ужасе смотрят на них.
Морщась от боли, я напрягаюсь, когда они крепко привязывают меня к центральной мачте корабля, обхватываю руками гладкое дерево.
Ледяной ветер треплет мои волосы.
По мрачному серому небу несутся облака.
Кто-то просовывает лезвие под мой жилет и разрезает его, обнажая спину под холодным воздухом.
Изогнув шею, смотрю на суровые, величественные скалы, наблюдаю за разбитым водопадом, который становится все меньше и меньше вдали.
Что это за место?
Здесь так красиво.
Позади меня раздаются тяжелые шаги. Триз.
— Дай мне кнут, — холодно говорит он.
Закрываю глаза.
Неожиданно по моей щеке скатывается слеза.
Это не страх, это горе.
Горе по парню, которого я едва знала; единственному на этом забытом корабле, у кого хватило мужества быть приличным человеком.
Надеюсь, владыка загробного мира хорошо к нему отнесется.
Глава 24
Кайм
Вокруг меня холод, тени и знакомые нити времени, я сливаюсь с темнотой, соскальзывая с каменного алтаря.
Благодаря слабому огню факелов, проникающего из открытого коридора, света достаточно, чтобы я мог разглядеть происходящее.
Ученики Достопочтенных обмениваются изумленными взглядами. Застывшие черты лица бледнеют. Они не могут скрыть свой страх.
Хелион Рел оборачивается, пытаясь найти меня в темноте. Его изуродованные глаза сужаются от гнева. — Где он? Где Лок?
Широко расплываюсь в холодной улыбке. — Ты уверен, что тебе все это не привиделось, Хелион?
— Он ушел? Что ты сделал, демон?
— Я не демон, — тихо отвечаю. — И Орден Достопочтенных больше не твой. Всё закончилось.
— Ты с ума сошел? — Он отступает, а я встаю во весь рост и преследую его. Смертоносные Достопочтенные, стоящие рядом со мной, ничего не предпринимают, пока я подхожу все ближе и ближе к их Великому магистру. — Здесь восемь настоящих Достопочтенных, а ты только один. У тебя даже нет ру…
Убийцы смотрят на мои руки.
Я тоже.
Приподнимаю их, изучая свои ладони в темноте. Перевернув их, рассматриваю тыльную сторону рук, твердые, сверкающие обсидиановые ногти.
На руках идеально черного цвета.
— Что за чертовщина? — бормочет кто-то.
— Он действительно демон.
Я не демон. Улыбаюсь в темноте, когда сквозь меня проходит холодная сила.
Хелион достает свои мечи-близнецы. Замедляю шаги, соблюдая осторожность. Может, он и стар, и полуслеп, но в расцвете сил был молниеносным фехтовальщиком. — Не трать время на эту ерунду. Мне все равно, кто он. Убей его любой ценой, слышишь меня?
— Теперь уже слишком поздно для этого, — мягко говорю я. — У тебя были шансы.
Хелион делает выпад, его смертоносные клинки сверкают в темноте.
Уклоняясь от его клинков, двигаюсь в прыжке назад, когда двое его учеников нападают на меня сзади с мечами: один целится в шею, другой — в
