ни о чем не волнуйся.
Звучало хорошо, но слишком невыполнимо. Как не переживать? Мири чувствовала некоторую вину, хотя ни в чем виновата не была. Возможно, ей просто жаль друга.
У Дагмара пискнул телефон. Он отвлекся на сообщение.
— Тамари написала. Фурия восстановлена. Но она упомянула, что вся машина была в гнилых ошметках, и ей с отцом пришлось сперва соскребать кишки с бампера, и им это не очень понравилось. Ценник за услугу «Экстра-мойка» обещает быть кусачим…
— Румар обрадуется?
Дагмар заулыбался.
— О, да. Еще как. И он, полубольной, тут же умчится искать сестру. Поэтому сегодня эту новость мы ему не сообщаем. Так Тамари и напишу…
Дагмар стал набирать сообщение, а Мири занялась поеданием котлет.
Они посидели за столом еще немного, мило поболтали и стали собираться. Мири включила телефон и обнаружила там несколько сообщений от Тиура. Он снова предлагал встретиться, хотел сводить в театр.
Мири на его предложение ответила пальцем вверх. Давно она в культурные места не выбиралась, разве что в цирк. Цирк, который вокруг нее в последнее время постоянно.
Мири с Дагмаром обнаружили Румара на крыльце. Сидел, курил, задумчиво смотрел вдаль.
— Мы это… пойдем, короче. Отвезу Мири домой. Я скоро вернусь.
Тоомаш не отреагировал. Кажется, его это не интересовало. Мири осторожно положила ему руку на плечо.
— Пока.
Ей показалось, или Румар вздрогнул? Секунда промедления, и вот он держит ее за колено.
— Останься.
От этого голоса все внутри словно перевернулось. Мири не могла понять, звучало ли это как просьба или приказ. Для просьбы прозвучало как-то жестко, но и на приказ это не было похоже, ведь его голос словно дрогнул. Мири вопросительно посмотрела на Дагмара: он развел руками, мол, поступай как знаешь.
— Ладно, — после мучительно долгих размышлений выдала Мири и присела рядом с Тоомаш.
Дагмар кивнул им и ушел в дом.
— Спасибо.
Мири пододвинулась поближе, уткнувшись в бок товарища. На улице стало холодно, а Румар теплый. Не глядя, он избавился от сигареты и приобнял Мири. От его руки стало еще теплее.
Они долго сидели на крыльце, слушая ночную тишину, далекое волчье завывание где-то в глубинах леса, и едва слышимый шум автострады вдали. Красные и желтые огоньки мигали, двигались, постоянно пропадая за черными деревьями.
Домов в округе больше не было, «шалаш» Тоомаш стоял у леса в абсолютном уединении.
С одной стороны не удивительно, что находиться тут одному страшно или тоскливо, есть шанс одичать.
— Мне говорили, что я слишком озабочен, слишком много времени с ней провожу. Но она была милой, так забавно смеялась, когда ее щекотали. А еще мы мухлевали, надевали ей обувь с платформой, чтобы она по росту на более крутые аттракционы проходила. Да и с собой я часто Данну брал, когда с друзьями гулял. Сестренка не была капризной, никогда не ныла, даже если устала. Акул любила, у меня до сих пор ее коллекция этих тварей осталась — она ею очень дорожила. И четыре года о Данне никаких новостей…
— Так я помогу тебе ее найти. Для тебя же стараюсь. Я верю в чудесное воссоединение родни! Мне нужно лишь немного времени, чтобы разобраться, что происходит. Не знаю, как, но уверена, что смогу. Ты должен в меня поверить.
— В том и дело, я верю, и даже ощущаю это… — фыркнул Румар и провел перед лицом Мири ладонью. — Но это не все. Я вижу угрозу, нависшую над тобой. Если ты — ключ к разгадке, то я очень не хочу его потерять. Да и не только поэтому…
— Поэтому ты следишь за мной?
— Не только, злой цветик. Я бы хотел стать ближе. Только желание это должно быть обоюдным.
— Это предложение?
— Да.
— Мне нужно подумать, дашь немного времени?
Румар вздохнул:
— Если бы оно у нас было. Но кто я такой, чтобы торопить, да? Думай, сколько считаешь нужным. Только я буду смотреть на тебя так, — Тоомаш приподнял бровь и немного наклонил голову. Мири смутилась и отвернулась. В голове перемешались наставления матери, предостережения Тиура о том, что Тоомаш захочет присвоить Мири себе. Слова официанта показались тогда нелепыми, а тем не менее, складывалось все так, как Тиур и говорил.
— Это непросто. Я прежде ни с кем не… того. А ты вон… ох…
Слова как-то не подбирались, а дышать стало тяжело. Но Румара это развеселило.
— Все не так страшно. Но мне это даст повод интересоваться твоей жизнью. И не получать в ответ «а хто ты мне такой, чтобы в мои дела лезть?». Я буду этим кем-то, понимаешь, да?
— Хитрый какой! Ладно, я подумаю.
В ответ получила тот самый выжидающий, вопросительный взгляд.
— Не подвергай себя риску пока что, хорошо?
— Учитывая, что весь риск от тебя в основном — это будет нетрудно.
Румар рассмеялся, но как-то нервно. Они посидели еще немного, а затем Тоомаш показал Мири комнату младшей сестренки. Тут прибирались, вытирали пыль, но в остальном все оставалось на своих местах с тех пор, как она пропала.
На ватмане, висящем на стене — множество цветных отпечатков детских ручек с шестью пальцами, а рядом с ними пятерни побольше.
И акулы. Одна, плюшевая, на кровати, несколько фигурок на полке, двое зубастых рыбин в стеклянном шарике. Неоконченные раскраски с разбросанными фломастерами вокруг. Очень специфичные раскраски: там белая акула нападала на аквалангиста. Кровище, потроха — и это рисунок для милой девочки? А, ну да, она же сестра Румара. Это многое объясняет.
Мячик с акулами, фосфорные рыбки под потолком — в общем, суть Мири поняла. Детская фанатичность — страшная вещь.
Румар смотрел на это все с обожанием и тоской одновременно. Опустил взгляд к не докрашенному рисунку.
— Данна обязательно закончит этот рисунок, — проследив за взглядом друга прокомментировала Мири.
— А вдруг ей больше не интересны акулы, а скажем…
— Бычки?
— Ну, не-е-е, это как-то слишком для нее. Она маленькая, очаровательная и хищная. Парнокопытные в ее фаворитах отпадают.
— Тебе виднее, — пожала плечами Мири.
Румар отвел ее в свободную комнату и, посидев с ней немного, ушел спать. К этому времени Мири уже давно сопела в подушку.
Зачарованная лютня (Глава 15)
— Почему? Почему теперь — нет? Что-то не так? — недоумевал Тиур.
Мири сидела с учебником на подоконнике, плечом прижав телефон к уху.
Ее друг отчего-то воспринял отказ крайне остро.
— У меня несколько дней пропусков было, а на носу контрольная. Препод — зверь лютый, беспощадный, садит сложными вопросами только так. Я головы не поднимаю уже
