если со стороны это будет выглядеть откровенно погано. — Ксения, в порядке?
Я повернул голову, сохранив, впрочем, полную концентрацию на пленниках. Не дёргаются. Можно и нужно слегка упростить задачу союзникам, среди которых немало простых людей, едва ли способных нормально ориентироваться в дыму и пару. Я начал медленно и аккуратно прокачивать через подконтрольную мне зону воздух, выбрасывая дым, пар и грязь в небо. Не прошло и половины минуты, а на меня уже смогли взглянуть со стороны самыми обычными глазами.
Да и я тоже оценил масштабы, так сказать, не с псионической стороны.
Разрушений было немало. Мой дом — хорошо занялся пламенем и восстановлению едва ли подлежал, тут только сносить и строить заново. Дорога — полностью уничтожена, как и трубы с проводами под ней. Ещё и воняло из-за мною разорванной трубы канализации. О деревьях вокруг можно было и не говорить: полсотни повалено, ещё больше изрешечено эхом боевых псионических манипуляций и не только. Тела… от врагов по большей части мало что осталось, но вот моё прикрытие убирали аккуратно. Один псион покрепче, которого сейчас вытаскивали из-под обломков ледяных стен, даже выжил, хоть и находился в ужасном состоянии. Успел среагировать, и теперь его жизнь в руках военных медиков, спешно укладывающих пострадавшего на носилки. Что до плюсов, то студенты не пострадали. Нападавшие как будто намеренно старались никого особо не задевать, и даже того бедолагу-фаната из поредевшей троицы не добили, поняв, что уже поздно дёргаться. Самым страшным для невольных зрителей вечернего боя стали повреждения фасада домов, многочисленные, но совсем не серьёзные.
А потом мне стало не до любования пейзажем, ибо к пленникам приблизились те, кто знает, как именно лучше заботиться о потенциально боеспособных псионах врага. Шестеро спецназовцев, не опуская оружия, под прикрытием двоих псионов в белоснежных, — напоминает что-то, — масках взяли выживших врагов в кольцо, после чего один, самый крепкий и поджарый боец, приблизился к ним с многоразовым инъектором в руке. Сопротивляться пленники не стали, а девушка даже сама сбросила с руки перчатку, открыв белую кожу. Меньше минуты — и повисшее в воздухе напряжение резко разрядилось.
Пленники уснули, что ощутил и я, и давший отмашку своим телепат, один из двойки в отряде спецназа.
— Геслер. — Обер-комиссар Ворошилов появился совсем не в числе первых, хоть и прилетел на первой же «птичке». Вид он имел побитый: грязная, местами рваная шинель, кокарда на фуражке оплавлена, а сама фуражка потеряла былой лоск. На щеке мужчины красовался свежий ожог, покрытый тонкой плёнкой специальной мази, а левую ногу он чуть-чуть, едва заметно, но подволакивал. — Цел?
— Я — да. Но ваши люди… — Я не хотел показаться совсем уж бесчувственным, понимая, что за погибших обер-комиссар отвечал лично, но тот вскинул руку и покачал головой, оборвав меня на полуслове.
— Не нужно. Твоей вины в произошедшем мало. И виноватого мы найдём, не беспокойся. — Холодный, даже отстранённый голос человека, близко к сердцу воспринявшего произошедшее. И эмоции, эта затаённая боль, тоска и гнев, не давали обер-комиссару пространства для лжи и недомолвок. Он говорил как есть, и я это оценил. — Ночь проведёшь на полигоне один-один-семнадцать, самое необходимое там есть. Тебя сопроводят туда пешим ходом.
Я кивнул. Логичный, в общем-то, ход, ведь попытайся они меня вывезти — и может случиться новое, ещё более серьёзное нападение. Хоть я и уничтожил врагов так, словно они были дошколятами, а я — боксёром-тяжеловесом со свинцовыми перчатками, дурь мне в голову не ударила. Они не были готовы к тому, на что я окажусь способен. Даже окружить меня не успели из-за, вероятно, заметивших их студентов, поднявших шум и лишившихся двух третей состава. Череда случайностей, привёдших к тому, что я среагировал намного раньше.
И уж тем более на меня не обрушили ничего уровня ядерной бомбы, хоть и могли.
— Когда выдвигаться? Ксению я возьму с собой. — Девушка, едва я освободил её из кокона, вцепилась в мою руку и настороженно смотрела то на обер-комиссара, то на снующих вокруг солдат, в отблесках огня похожих на вышедших из земных недр демонов. Грозные, не мельтешащие, опасные даже для нас, псионов, эти профессионалы выполняли свою работу.
— Выдвигаться сейчас же. Твои проводники… — Мужчина кивнул на восьмёрку псионов, каждый из которых по мощи не уступал моему наставнику, а то и превосходил его. Один так и вовсе щеголял особой маской с визором только для одного глаза, и, собственно, был могучим телепатом, разум которого предстал перед моим взором в виде исполинского валуна, в недра которого уходили тоннели из армированного бетона, стали и бронированных переборок. И он заметил моё внимание, удивившись, но не показав этого внешне. Тоже посмотрел, с кем имеет дело. — … обеспечат безопасность. До отдельного распоряжения из укрытия не выходить, связь со внешним миром через охрану. И… будь наготове, на всякий случай.
Я кивнул, почувствовав обиду, эхом разошедшуюся от пятерых псионов из всей восьмёрки. А остальные просто мастерски закрывались, не давая эмоциям ходу.
Задели их слова начальства, ой, задели.
— Я готов. — Поворачиваюсь к девушке. — Придётся ещё немного потерпеть. Извини…
И снова кокон пошёл в дело, а я, обменявшись с лидером восьмёрки взглядами, полетел следом. Благо, с мобильностью у моей охраны всё было в порядке, и они были заранее осведомлены о том, что я летать тоже умею. Да и видели: чай, я не пешком в бою бегал, а очень даже летал, в рамках сферы изображая из себя и привязанной за мной девушки мячик в автомате с игрушками.
Но сама битва… как-то быстро прошла, что ли. Не скучно: данных для осмысления я получил много. Но… быстро. Я ожидал от врагов большего, хоть и понимал, почему они не смогли этого большего показать.
Один только вопрос: теперь я доберусь до постели, или мне даже коврик в бункере не положен?..
* * *
Спустя полтора часа.
Отчёты, обычно бессмысленные и беспощадные, этим вечером стали для обер-комиссара спасением. Именно он взял в свои руки расследование касательно обстоятельств проникновения врага на территорию страны и академии, отправив своих людей на места, а лично засев за изучение всплывших документов, как вышедших из-под руки людей, так и сформированных автоматикой.
И картина вырисовывалась странная, уникальная… и буквально стоящая на такой вещи, как случайность.
Четыре месяца назад на территорию Российской Империи начали стекаться наёмники, носящие на груди знаки международной террористической организации «Black Eye», Чёрное
