Хорош врать, это ж сто лет назад было.
– Эх, дурень, – ответил Корентин. – А мне, думаешь, сколько?
В дальнем конце коридора распахнулась дверь, и появился капитан Цейтлих, а с ним ещё двое. Одеты они были в мундиры, но форма была не полицейская. Когда они приблизились, Аслан уразумел, что перед ним большие шишки: у одного были нашивки полковника, с пятью галунами, и эмблема в виде серебряного кулака, увитого лавровой ветвью, а у второго шеврон с тремя белыми звёздами и якорем. Вслед за ними на почтительном расстоянии в три уставных шага шли полицейские.
Полковник, вице-адмирал и капитан Цейтлих остановились перед клетками и несколько секунд глубокомысленно разглядывали троих задержанных. Корентин и Бюнэ стояли перед решёткой на свету с отчетливо скромным видом, опустив глаза в пол. Аслан тоже постарался сделаться незаметным, исподтишка всё же поглядывая на пришедших.
– Эти, что ли? – спросил вице-адмирал, брезгливо оглядывая арестантов.
– Эти, эти, – ответил Цейтлих.
– Мда, – сказал полковник. – Какие-то… Ну этот разве что.
И ткнул в Аслана.
– Не тот нынче безумец, – вздохнул Цейтлих, как показалось Аслану, лицемерно.
– Эвакуатор, что ли? – присматриваясь к шеврону, спросил вице-адмирал.
– Он самый, – ответил Цейтлих. – Задержать, говорит, арестовать, доставить.
Полковник и вице-адмирал усмехнулись.
– Бумаги? – спросил полковник.
– А как же, – капитан полиции щелкнул пальцами, и сзади кто-то вложил ему в руку папку Аслана. – Вот, извольте. Полномочия – широчайшие. Оказывать содействие незамедлительно. Миссия чрезвычайной важности. Мобиль даже есть, где-то.
– Серьёзно, – непонятным тоном сказал вице-адмирал. – Только почему он один?
Вопрос, судя по всему, был юмористическим, так как все трое рассмеялись.
– Положение обязывает, – сказал полковник Иностранного легиона. – Безумец ведь.
– Должны быть ещё, – сказал вице-адмирал. – Прокуратура, и эти, как их…
– Легардюкор и криминалите, – подсказал полковник.
– Да, ищейки, – сказал вице-адмирал. Глянул на Цейтлиха. – Ничего личного.
Цейтлих кивнул равнодушно.
– Есть только этот.
– А эти кто? Эй, ты кто?
– Я Корентин, ваше превосходительство, – ответил старик.
– Епископ, что ли? – воскликнул полковник. – Из Кемпера?
– Он самый и есть, – наклонил голову старик. – Обвинён в ереси, низложен в мир. Препровождён сюда с целью противуборства с Шарлем Фуке, во исполнение собственного пророчества.
– Да хорош, – сказал вице-адмирал. – Ты тот самый Корентин? Тебе сто лет, что ли?
Корентин поклонился ещё раз. Адмирал покрутил головой и обратился к Бюнэ.
– Ты кто?
– Я Бюнэ, – торопливо ответил юноша. – Я в гвардию хочу, к Фуке.
– В гвардию, – усмехнулся Цейтлих. – Поросёнка зачем украл, гвардеец?
– Я искуплю, – быстро сказал Бюнэ.
– Драться будешь с Фуке? – строго спросил полковник.
– А куда мне деваться. Только, чур, не насмерть.
– Да кому ты нужен, насмерть, – добродушно сказал вице-адмирал.
– И который? – слегка нетерпеливо спросил Цейтлих.
Вице-адмирал и полковник задумались. Затем адмирал оглядел потолок, стену, узкие окна, решётки. И сказал негромко.
– А все трое.
– То есть? – очень спокойно переспросил капитан полиции.
– У тебя что-то с ушами, капитан? – зловещим голосом осведомился вице-адмирал. – Офицерское собрание постановило – Шарль Фуке будет драться с тремя безумцами.
– Вас понял, – чётко ответил Цейтлих и отдал честь по всей форме. Вице-адмирал и полковник откозыряли небрежно, одновременно развернулись и покинули полицейское управление. Аслан сел на нары, обдумывая услышанное, собирая всё, что он увидел, в единую картину.
Картина не собиралась.
Капитан Цейтлих коротким кивком то ли попрощался с охраной, то ли приказал им вновь заступить на место, пошёл по коридору к своему кабинету, но до него не дошёл, а свернул в неприметную узкую дверь. За ней обнаружился небольшой архив. На пыльных ящиках с бумагами и разным барахлом сидел ярко-рыжий веснушчатый парень, держа между колен холщовый мешок с чем-то длинным и узким.
– Слышал? – коротко спросил его Цейтлих. Рыжий кивнул.
– Справитесь?
Парень усмехнулся и ничего не ответил.
– Ну пойдём, – сказал Цейтлих. – Надо выбрать… как это называется?
– По-зи-ци-ю, – по слогам выговорил рыжий. – Лёжку, то бишь. Пять лёжек.
9
Вице-адмирал Мармут проснулся за час до рассвета. Он со вчерашнего дня был крайне доволен собой. Всё шло по плану, а если что-то шло не по плану, на этот случай тоже был предусмотрен план. Так, к примеру, быстро заменили настоящего деревенского дурачка на вполне вменяемого Бюнэ. Непредсказуемого сумасшедшего отпустили с миром, а Бюнэ же подходил идеально – сделает всё. Но особенно вице-адмиралу нравилась его идея о трёх безумцах вместо одного. Конечно, было в этом что-то от давней нелюбви флотских к Иностранному легиону и вообще к армии. Но, с другой стороны, ты принц будущий или кто? Если принц – то три безумца тебе не помеха, тем более, что пророчество – вот оно. Под водой ходил? Наверное, ходил. Дальний свет видел? Ну ещё бы, Иностранный легион ведь. Вернулся? Конечно. Остались безумцы. Мелочь.
И очередные летние учения армии и флота, под предлогом которых в Бризе собрались почти тысяча офицеров и несчётное количество солдат и моряков, подходили для плана просто идеально. Если Фуке не тот, о ком говорится в пророчестве, армия увидит это своими глазами, а генералы тут как бы и ни при чём. Если же Фуке справится, то генералы – и адмиралы, конечно, – это всё организовали и дали ему саму возможность исполнить пророчество. К слову, не так-то это оказалось просто организовать. Но пока выходило всё просто отлично, именно поэтому его превосходительство был в отличном настроении – ровно до тех пор, пока ему не доложили, что «зрители собрались».
Уже выйдя из штаба, он услышал неясный гул; поглядел на небо и увидел серые рассветные тучи. «Будет шторм, однако», решил про себя адмирал, не обращая более внимания на этот звук. Однако, взойдя на западную башню – она носила имя Мадлен – он понял, что это не погода.
По всей Замковой площади, ото рва до берега моря и от берега реки Панфельд в сторону города, были люди, и люди эти были в форме. Повернувшись в сторону Обходного моста, вице-адмирал увидел, что из другой части Бриза прибывают ещё. Броненосец у рва, единственный корабль, который мог встать так близко к берегу, был обсажен моряками, словно муравейник. Похоже, что это были самые массовые военные учения за всю историю существования Альянде.
В смущённых чувствах вице-адмирал, сопровождаемый адъютантами, стал спускаться с башни, и увидел капитана Цейтлиха. Полицейский адмиралу не нравился, уж слишком вольно себя вёл. Кроме того, он был не очень опрятен и при этом хромал на левую ногу. В данную секунду впечатление усугубило и то, что вид у Цейтлиха был измотанный совершенно неподобающе.
– Капитан! – гаркнул вице-адмирал. – Что за вид, капитан!
– Виноват, ваше превосходительство, – сказал Цейтлих.
– Немедленно приведите себя в порядок!
– Слушаюсь, ваше
