Напротив. Впрочем, я, итак, сказал Вам слишком много.
– И какова же причина?
– Вы мне нравитесь.
– Что, простите?
– Вам кажется такой поворот невероятным? Ваш дружок-писатель был бы в восторге. Все, против чего я боролся, обернулось против меня, но я в состоянии пресечь это, изъять, оградить. А теперь уходите.
– Я никуда не уйду. Без него. И без тех людей. Они ни в чем не виноваты. И все, что Вы говорите, я не верю ни слову. Очередная уловка! – Человек в сером скупо улыбнулся и наклонился к окошечку системы связи.
– Патруль! – Через секунду вошли двое в черном.
– Доставьте сотрудника Департамента Прошлого на ее рабочее место и проследите, чтобы она не вернулась.
– Пойдемте. – Лола встала и, не открывая взгляда от холодных глаз человека в сером, вышла вместе с охранниками.
Главный ограничитель минуту сидел, глядя на толстые двери стального цвета, затем снова обратился к системе связи: – Пригласите ко мне доктора Софию.
* * *
– Анна, что ты…
– Герман, как ты здесь… – Обоим не хватало духа, чтобы, наконец, начать разговор. Профессор Гесин опомнился первым: – Не могу вспомнить, сколько лет мы не виделись… Но как… Как ты оказалась здесь?
– Спасаю близких мне людей. Опять. Мой внук Альберт и его… его дама попали в беду, я пришла за ними.
– Но ты сиделка!
– Твоя сиделка, между прочим, – Анна усмехнулась. – Наша с тобой история никак не хочет заканчиваться, верно? То и дело нас сводят вновь. – Гесин все еще не мог прийти в себя, слишком неожиданной казалась встреча.
– Я, кстати, можно присяду? Раз уж я сиделка! Мой внук обожает каламбуры…
– Герман Гремлин… Дремлет… В дровнях…
– Гремлин Герман! Постой, откуда ты… Ты видел его? Видел моего Альберта?
– Курчавый парень с наивным взглядом и неперечеркнутой благодаря твоей смелости жизнью? Что ты тогда сказала доктору? – Анна опустилась на краешек кровати рядом с Германом, – Я спросила его, хотел бы он такого будущего для своего ребенка? Ведь он знал, куда их отправляют, и что их там ждет.
– А ты знала?
– Знала, поэтому не могла этого допустить. И не позволю снова.
– Думаешь, его будут обследовать?
– Мы в Медицинском блоке, Герман!
– Не совсем. Хотя, это не меняет сути. Здесь не лечат, Анна. Здесь проводят эксперименты над психикой.
– Ты?
– Я старик, я им больше не интересен, но я слышал, что-то затевается.
– Герман, Герман, я так рада тебя видеть, несмотря на обстоятельства. Наша последняя встреча и тот мальчик. И ты опять пропал… Как ты оказался здесь?
– Бедный Данко. Он был моим лучшим учеником.
– Мы с Альбертом устроили ему побег… Но знаешь, он ничего не помнил. Ничего, даже имя, его имя, казалось ему чужим. Он ни за что не хотел оставаться с нами.
– Он был благороден. Не хотел навлечь на вас опасность.
– Ты говоришь о нем…
– Я не знаю, жив ли он.
– А что стало с тобой? – Герман взял морщинистую руку Анны в свою.
– Это было так давно, что я уже перестал вспоминать. Знаешь, что бесило молодого еще тогда Главного ограничителя? – Анна вопросительно кивнула.
– Непокорность. Это единственное, что способно вывести его из себя. Заставить чувствовать. То, каким я был, как на меня смотрели мои мальчики. Он не мог терпеть такого отношения к системе, не из-за самой системы, а из-за себя. Его личной уязвленной гордости. Ему было мало бы, если бы я лишился возможности преподавать или даже оказался в заключении. Да, я официально признан вредным для социума, но, как видишь, условия моего здесь нахождения не так уж дурны, и я… Я волен уйти.
– Так почему же ты до сих пор здесь?
– Я не хочу уходить, мне не зачем, он сломал меня, Анна, система сломала меня. Я хочу покоя. А здесь его предостаточно. – Глаза Германа покраснели. Анна сжала его руки.
– Я не верю. Не верю. – Герман грустно улыбнулся.
– Конечно, веришь, ведь я бросил тебя. Дважды. И если бы не Данко и тот литературный эксперимент, никогда бы к тебе не пришел. Но видимо, действие его гипноза, не могло быть долговременным. Я снова слаб. А теперь еще и старик.
– Знаешь, я тоже не молода. И что? И мне не нужен никакой литературный гипноз, чтобы задать тебе трепку. Сидишь и тут, киснешь. Мой внук в опасности. И я не позволяю себе плакать, чтобы не потерять решимости.
– Да, да, ты права, Анна, прости. Я всегда был эгоистом. Пойдем, я помогу найти мальчика. – Герман неуклюже встал, чтобы подать ей руку.
* * *
– Лиз, Лиз! Стойте! Да подождите же! – Альберт застыл в нескольких метрах и неприязненно взглянул на человека в сером, который придерживал локоть его… его, Альберта, девушки.
– Вам знаком этот человек?
– А то Вы не знаете? – Молодой доктор хитро улыбнулся.
– Конечно, знаю. И более того, я предоставлю вам целых три минуты для приватной беседы. Только никаких непотребств. – Старая Лиз бы вспыхнула, но новая не хотела терять время, благодарно улыбнулась, пообещав себе выяснить позже, с чего это Доктор Константин такой щедрый, и побежала к Альберту.
– Ал, Ал, как ты? Она схватила его за руки, но заметила качающего головой доктора Константина за спиной Альберта, неохотно отпустила. – У нас три минуты и мне нельзя тебя трогать.
– Лиз, как я скучал по тебе. С тобой хорошо… Как это сказать…
– Обходятся? Да, сносно. Ты уже встречался с Главным?
– Нет. Я ни с кем не встречался, они думают, я дурачок. Сказали, нужны обследования. Ничего нельзя сделать. В чем-то они правы. – Альберт опустил глаза.
– Ал, посмотри на меня! Ты никакой не дурачок. Уж я-то знаю. Они все время твердят про какой-то эксперимент и наше обязательное участие в нем.
– Но мы всего лишь целовались!
– На глазах у тысяч детей. А кто-то транслировал это в сеть.
– Думаешь, за такое что бывает?
– Не знаю, но по голове не погладят.
– Елизавета, время! – Доктор Константин стоял неподалеку, постукивая пальцем по циферблату часов.
– Это еще, что за тип?
– Доктор Константин. Он… Беседует со мной время от времени.
– Время от времени?
– Да прекрати ты! Его интересует мой знакомый писатель, Алекс.
– Ах, Алекс! Этот тот, который поправил тебе характер? – Альберт все больше закипал.
– Ал, успокойся немедленно! Нет никого, кроме тебя. Да, я думаю то, что мы здесь задержались, как-то связано с Алексом и этим их экспериментом. Я думаю, Алекс тоже здесь. – Детективный флер ситуации, в которой они оказались, отвлек Альберта от ревности, и он наклонился к уху Лиз.
– Я здесь встретил одного
