только что сказала, что любишь меня, что готова ради меня на все. Почему ты не можешь сделать такую малость ради любви? Ким — умелый любовник, он сделает все, как полагается… Поверь, Вельдана, тебе понравится!
Словно в подтверждение его слов, Ким широко улыбнулся, сверкая двумя рядами белых зубов, и шагнул в мою сторону.
— Нет! — завизжала я, отступая назад. — Не подходи! Не подходи ко мне!
Я уперлась во что-то бедрами и невольно обернулась. Поверх кресла с бархатной обивкой лежал небрежно брошенный шелковый халат Диего. Недолго думая, я завернулась в него, все еще отступая вдоль стены к выходу.
— Не подходи! — еще раз обратилась я к Киму, который выглядел расстроенным и переводил взгляд с меня на моего новоиспеченного мужа. — А ты — даже не думай, что я лягу в постель с другим мужчиной!
— Тебе придется, — в голосе Диего прорезалась металлическая нотка, — у семьи Адальяро должны появиться наследники. Не упрямься, Вельдана. Просто закрой глаза и…
— Нет! — взвизгнув, я поспешно нащупала ручку, распахнула дверь и опрометью бросилась в свои покои.
Какая удача, что изнутри дверь моей комнаты запиралась на засов! Задвинув его, я прислонилась спиной к двери, бессильно сползла вниз и горько зарыдала.
— Нет… нет… этого не может быть… — сквозь всхлипы шептали губы, а голова сама собой моталась из стороны в сторону, словно отрицание могло изменить чудовищную реальность.
Они обманули меня. Оба. И Изабель с ее притворной мягкостью, и Диего со своими обаятельными улыбками. Они играли со мной в игру, словно пара хитрых котов с глупым мышонком. Они даже притворились, будто дают мне право выбора: вернуться домой или выйти замуж! И я, очарованная их мягкостью и уступчивостью, сама сделала этот выбор. Сама произнесла клятву у алтаря. Сама призналась Диего в любви…
Вот только я не знала, чем все это обернется. Они хотели, чтобы я родила ребенка от раба и выдала его за ребенка своего мужа!
Внутренняя дверь скрипнула, но у меня не хватило сил даже повернуться. Рыдания душили, слезы лились рекой, а я все еще цеплялась за свое спасительное «нет», повторяя его тысячи раз кряду…
— Брачная ночь прошла до обидного быстро? — услышала я над собой насмешливый голос.
Я отчаянно замотала головой, прогоняя возникшее перед глазами улыбающееся лицо Кима.
— Нет, нет, этого не может быть!
— Не совпали размеры? — ехидный смешок раздался совсем близко надо мной.
Я закрыла лицо руками и зарыдала еще громче. Пусть смеется над моим позором. Пусть все они потешаются над тем, что моя жизнь рухнула в пропасть. Я старалась всем угодить, быть хорошей невесткой, женой, заботилась о рабах… И вот к чему пришла! К обману, к бесчестью, к поруганию собственным мужем! И теперь сижу, униженная, на полу, в присутствии собственного раба, который тоже не упустил возможности посмеяться!
Смешки больше не повторялись, и я ощутила, как в плечо упирается что-то теплое. Джай присел рядом и обхватил мои запястья, отводя ладони от заплаканного лица. Он уже не ухмылялся и едва заметно хмурил брови, пытаясь заглянуть мне в глаза.
— Он обидел тебя? Твой муж.
Меня замутило. Я попробовала отвернуться, но Джай схватил мое лицо за подбородок и развернул к себе, вынуждая смотреть на него.
— Говори! Ты моя хозяйка. Прикажешь — пойду и сверну ему шею.
Подобная нелепость ошеломила бы меня в иное время, но теперь я, кажется, утратила способность удивляться. Вместо этого я нервно рассмеялась сквозь слезы.
— Глупый! Что ты говоришь? Убьешь его — и тебя убьют мучительной смертью.
— Плевать. Мучительная смерть мне грозила и так, придет с отсрочкой. Зато ты не будешь мучиться с жестоким чудовищем, — с абсолютной серьезностью сказал Джай.
— Он не жестокий, — я качнула головой, утирая нос. Теплые руки Джая на моем лице почему-то немного успокаивали. — Просто… просто…
Я закусила губу, понимая, что никому во всем мире не смогу рассказать о своем позоре.
— Да ладно тебе, — неуверенно хмыкнул Джай, — в первый раз всегда бывает больно. Зато потом, когда распробуешь, может даже понравиться.
— Помолчи, — я скривилась и оттолкнула его руку, — ты ничего не знаешь.
— Чего я там могу не знать? — он опять ухмыльнулся, но уже не так язвительно, как прежде. — Разве что у парня в штанах два члена.
— О-о-о… — завыла я.
Грубая шутка заставила меня в полной мере осознать всю кошмарность своего положения. Я вновь закрыла лицо руками и уткнулась лбом в колени.
— Было б чего убиваться, — проворчал Джай, и в следующий миг сильные руки приподняли меня над полом. — Не думаю, что на севере это делают как-то иначе.
Только теперь до меня дошло, что мы оба говорим на моем родном языке! От удивления я даже позабыла о своем горе, и, когда Джай опустил меня на кровать, посмотрела прямо на него:
— Ты говоришь на северном!
— Да, — подтвердил он, и его лицо неуловимо напряглось.
— Значит, ты из Аверленда?
После некоторых колебаний он все же ответил:
— Да.
— Но… как такое могло случиться? — мысли путались в голове, никак не желая связываться в единую нить. — Разве саллидианцы имеют право брать в рабство северян?! Ведь это прямое нарушение мирного договора!
— Плевать им всем на условия, — губы Джая горько искривились. — Для нашей страны мы все умерли.
— Вы все? То есть как? Среди рабов есть и другие северяне?!
— С какой луны ты свалилась, девочка? — невесело ухмыльнулся он. — Неужели до сих пор веришь в сказки?
— Но как это произошло?
Его плечи заметно напряглись, а взгляд стал колючим, как прежде.
— На войне всякое случается.
— Так ты воевал?
— Воевал, — он нехотя повел плечом, — но проиграл.
— Давно?
— Неважно, — он отвел глаза. — Целую жизнь назад.
Я замолчала и тоже опустила взгляд, осмысливая услышанное. Слишком много потрясений для одного дня!
— Почему ты мне сразу не сказал?
— Зачем? — равнодушно спросил он. — Что бы это изменило?
— Изменило бы. Ты ведь сразу понял, что я северянка, да?
— Еще когда ты с воплями выскочила на Арену, — он снова хмыкнул. — Никто из местных такое бы не исполнил. Да и по виду ты… — он критически осмотрел меня и утер пальцем катящуюся по щеке слезу, — явно не южных кровей.
— Я же спрашивала тебя, откуда ты родом! Я ведь хотела отпустить тебя на свободу! С самого начала! Только подлечить немного… А ты грубил мне, и я… до поры решила ничего не говорить.
Я обиженно поджала губы, а Джай, казалось, перестал дышать.
— Это правда? — спросил он тихо.
— Правда, — подтвердила я, понимая серьезность момента. — Ты можешь уйти отсюда прямо сейчас.
— Сейчас не могу, —
