поведение Оли постепенно начало меняться. Она раскрепощалась и уже не вспоминала о стыдливости, и не беспокоилась о том, что не знает куда девать руки, как целовать любовника и реагировать на его ласки. Ее тактильные ощущения и наслаждение обострялись.
Происходящие с Олей перемены уже стали хорошо заметны не только ей самой, но и окружающим. На работе она была более спокойной и выдержанной, да и улыбаться стала чаще. Секретарша Аллочка вела себя как обычно, но Оля догадывалась, что она и другие сотрудницы фирмы тайком перешептываются и гадают, кто же так изменил их директрису. Мужчины провожали ее восхищенными взглядами, одобрительно прищелкивая языком.
Скворцова благосклонно принимала комплименты и не обращала внимание на шушуканье работников у себя за спиной. Она прекрасно понимала, что изменилась не столько внешне, сколько внутренне. Оля всегда следила за собой и даже в самые темные времена не позволяла себе выйти из дому без макияжа и с аккуратно уложенных волос. Но с момента первой близости с Михайловым, у нее появилось чувство, что она будто светится изнутри и этот свет начал притягивать к ней всеобщее внимание.
Заметила эти чудесные перемены и свекровь и в свойственной ей хамской манере не преминула высказаться на сей счет.
В самом начале октября Ларочка и Петруша Усольцев без предупреждения заявились в гости. Вечер был теплым, поэтому Оля с детьми ужинала на веранде.
– Мы, собственно, к вам на минуточку, – сказала Лариса Игнатьевна, усаживаясь на предложенное Петрушей плетеное кресло. Осмотревшись по сторонам, свекровь удивленно приподняла брови и прямо спросила: – А где мой сын?
– Гуляет где-то, – не подумав, брякнула Оля.
– Как это гуляет? Где? С кем это? В такой час? – сходу занервничала Ларочка.
– Дорогая, не волнуйся, – примирительно сказал Петр Викторович, усаживаясь рядом с Юлей. – Оленька пошутила. Возможно Валерий опаздывает к ужину из-за пробок на дорогах.
– И часто он так опаздывает? – проигнорировав слова Усольцева, ехидно поинтересовалась Лариса Игнатьевна, при этом недовольно вглядываясь в умиротворенное лицо невестки.
– В последнее время часто, – вызывающе улыбнулась Оля.
– А ты чего это улыбаешься? Тебе не интересно, где твой муж? – уже не на шутку начала злиться свекровь.
– Лариса Игнатьевна, давайте не при детях… Света, принеси, пожалуйста, свежие манты гостям.
Яковлевна быстро засеменила в кухню. Она побаивалась старшей Скворцовой и всеми силами старалась избегать ее.
– А вы, Оленька, чудно выглядите сегодня, – выдал Петруша, пытаясь перевести разговор в другой русло.
– Спасибо, Петр Викторович, – поблагодарила Оля и предложила: – Налить вам вина?
– Нельзя ему! – резанула воздух рукой Ларочка. – Он за рулем.
От продолжения свекровью допроса с пристрастием, Скворцову спасла Света, которая поставила перед нежданными гостями тарелки с дымящимися мантами. Петруша с Ларочкой охотно принялись за еду, а Оля, гадая чем обязана нежданному визиту свекрови и ее любовника, обратилась к детям: – Юлечка, Дениска, если вы поели, можете идти к себе. Вам еще уроки доделать надо.
– Нет, нет! Пусть останутся, – проговорил Усольцев, вытирая салфеткой жирные губы. – Мы, собственно, приехали по делу.
– Да-да, это так, – подтвердила Ларочка и пояснила: – Дело в том, что Титова подсуетила нам с Петрушей горящую путевку на Кипр в приличный семейный отель. Во всяком случае, так говорили девочки из ее туристического агентства. Отель на первой линии стоит и там в основном останавливаются англичане. Правда, сейчас не вспомню как он называется. Танька говорит, что он довольно дорогой, но в октябре там можно отдохнуть дешевле. Места в этом отеле бронируются заранее, задолго до начала сезона. Так что, Оля, сама понимаешь, что отказаться от поездки было бы просто грешно. Тем более, что у нас скоро станет холодно. А на Кипре в октябре будет еще очень солнечно и жарко.
– И мы, Оленька, хотим взять с собой детей, – вставил Усольцев. – Нельзя упускать такой шанс. Дать детям еще две недели каникул в октябре, да еще на море, к тому же недорого – это просто удача. Вы согласны?
Петруша подмигнул детям и те восхищенно закричали на весь двор:
– Ура-а-а!!! Еще как согласны! Мы только за! Там же так здорово! Мамочка, разреши! Мы так хотим на море!
– Но вы уже были со мной в Болгарии, – попыталась остановить восторженных детей Скворцова.
– Так, то была всего-навсего Болгария, – скривившись, сказала Юля. – А Кипр – есть Кипр! Ни в какое сравнение…
Денис быстро закивал головой, поддерживая сестру и умоляюще смотрел на мать.
– Ну, мамочка, пожалуйста… ну разреши…
– Ладно, – быстро сдалась Оля. – Я отпущу вас с дедушкой и бабушкой только при двух условиях.
– Каких? – насторожились дети.
– Вы будете слушаться и без разрешения не будете лезть в воду. Ни в море, ни в бассейн.
– Да-да-да! Мы будем слушаться! – Вновь радостно заверещали дети и выскочили из-за стола. Потом приостановились и виновато уставились на мать. – Можно мы уже пойдем к себе?
Оля кивнула и с улыбкой наблюдала, как счастливые дети вприпрыжку бежали к крыльцу дома. Потом она перевела глаза на свекровь и четко спросила:
– Сколько?
– Ну… мы с Ларочкой прикинули… – начал первым Петруша и замялся.
Но Лариса Игнатьевна бесцеремонно перебила Усольцева:
– Не мямли, дорогой! Надо всегда называть вещи своими именами. За свои места в отеле мы заплатим сами, а ты дашь денег на Юлю и Дениса. Ну и добавишь на их содержание там. И столько, чтобы они себе ни в чем не отказывали, – Ларочка сделала паузу и отчетливо добавила: – Три тысячи.
Оля удивленно округлила глаза.
– Сколько-сколько?
– Три тысячи, – уверенно подтвердила свекровь.
– Если не хватит, Оленька, то мы своими добавим, – попытался смягчить удар Усольцев.
– Долларов? – беря себя в руки, уточнила Скворцова.
– Евро, конечно, – безапелляционно выдала Лариса Игнатьевна.
Оля выдохнула и подумала: «Да… а губа-то у Ларочки не дура. На две недели три тысячи евро на двоих детей… Это круто! И Петруша сэкономит, и Танька в накладе не останется! И что это за мода у свекрови такая – всем гешефты оказывать?», а слух сказала:
– Хорошо. Три тысячи, так три. Когда нужны деньги?
– Завтра, – отрезала свекровь.
– А когда вылет?
– В субботу. В 7.30, – поспешно дополнил Усольцев.
– Да не кривись ты так, Оля! – неожиданно взвилась Ларочка. – Тебе что, денег для детей жалко? Я знаю, что у тебя в доме сейф есть, где ты заначку держишь. Да и на валютных счетах у тебя денег лежит немеряно: и доллары, и евро. Мне Валерка говорил, что ты валютой со своими поставщиками рассчитываешься. Но к сожалению, он доступа к счетам не имеет. Иначе я бы с тобой сейчас даже не разговаривала и все вопросы спокойно
