и облизнул рану, длинным языком.
– Ну вот, пару минут и кровь совсем остановится. – Сказал он и вдруг засмеялся. – Всю жизнь мечтал Яробудовой крови напиться. Не зря я с вами увязался. Сегодня все мечты сбываются. Это просто счастье какое-то.
– Дурак ты коротышка – Сквозь стон, усмехнулся дед.
Рядом плюхнулся, тяжело дышащий Бер, весь в крови, и было не разобрать, чьей ее на нем больше, его или вонючей жижи упырей. Его место в обороне дверного проема занял Федогран.
Меч в руках парня замелькал молнией в наполняющемся дымом и жаром воздухе. Тянущиеся к нему руки отрубались смертоносным оружием, и падали к ногам, но упорно продолжали ползти, пытаясь ухватится за сапог, и он уже не успевал отпихивать их о т себя, постепенно зарастая копошащейся массой.
Дышать становилось все труднее в стремительно теряющем кислород, наполняющемся гарью воздухе. Силы таяли, а тело покрывалось болезненными рваными ранами от ногтей и клыков наседающих стеной тварей. Как не ловок и быстр был наш герой, но врагов было много, очень много, силы таяли. Еще немного и конец.
– Так парни. – Прозвучал кашляющий голос Яробуда. – Поднимаемся на верх. Я помню расположение комнат. Прямо за лестницей будет спальня. Скроемся там и забаррикадируемся. Так выиграем еще немного времени.
Идем так же. Один сдерживает, медленно отступая другие отдыхают, потом меняемся. – Проинструктировал он и рявкнул. – Ну-ка шкеты! Освободите место дедушке! – И ловким прыжком занял место уже еле держащего меч Федограна. – Пошли! – И медленно попятился, вступая на первую ступеньку.
Они медленно, двигались вверх, отбиваясь от напирающих тварей. Жар все более и более нарастал. Пространство все больше наполнялось едкими клубами дыма, а лестничный пролет, выполняя роль трубы, тянул и тянул горящий воздух разрастающегося пожара, уже потрескивающего в волосах с сухим звуком, он окутывал обливающиеся потом, закопченные тела людей, с красными от гари глазами, подгоняя их к спасительной двери за спиной.
Последние шаги. Последние глотки дыма и вот она, блаженная прохлада незатронутого огнем помещения. Пока Бер из последних сил пытается сдерживать рвущихся внутрь упырей, остальные закрывают дубовую створку, обрубая просовывающиеся в щель притвора конечности. У них получилось. Подпертая изнутри столом, лавкой и дубовым топчаном спасительная преграда, содрогаясь под ударами нежити наконец оградила упавших в изнеможении на пол людей, от толпы беснующихся тварей.
– Яробуд? – Федогран повернул голову, к закрывшему глаза, словно уснувшему учителю. – Как ты думаешь? Они все уже внутри харчевни?
– Какая разница? – Доносится его тихий голос. – Скорее всего все. Жадные они до крови. Думаю, не удержался никто. Все сюда собрались.
– Может и нам тогда пора отсюда выбираться?
– Как? – Скепсис просквозил в голосе деда, но не на долго. Старик вдруг вскочил, и хлопнул себя по лбу ладонью захохотал. – Вот я старый дурак…
– Наконец -то до тебя дошло очевидное. – Донесся смешок верного себе Ильки. – Я тебе все время об этом говорил.
– Заткнись. – Рявкнули на него хором все, и уставились в махающего в возбуждении руками Яробуда.
– Окно! – Чуть не прыгал он.
– Что окно? – Не понимая элементарной, уже дошедшей до каждого мысли о том, как они выберутся из охваченного пожаром дома, спросил Бер, выпучив глаза, опасаясь за сошедшего, с ума, как ему показалось, учителя.
– Окно! Дубина! Мы выпрыгнем из него и останемся живы, а упыри останутся тут и сгорят.
–Аааа… – Протянул рыжий. – Понятно. А то я уже испугался. – Федогран даже не удивился флегматичности друга, которого, как казалось, не интересовала даже собственная судьба.
– Все, хватит слов, прыгаем в низ. – И Яробуд первым перемахнул через подоконник. – Ну вот что за день сегодня такой! – Донесся снизу его злой и разочарованный голос. – Ну вот не задался с самого начала, так и осыпает неприятностями не останавливаясь. Когда же это закончится?!
Думая, что там, в низу, на старика напали оставшиеся, и не успевшие войти в дом нелюди, Федогран выпрыгнул следом, но неудачно подвернул ногу, и завалившись на спину поймал на грудь свалившегося на него хохочущего шишка, попавшего точно в солнечное сплетение. В глазах померкло, перехватив дыхание, но не на долго. Едва сознание вернулось, то первое, что он увидел это были выпученные глаза рыжего, летящего точно в него. Думать в таком случае: «Как поступить», времени нет, все происходит на инстинктах. Толкнувшись руками Федогран, окатился в сторону, а на его место, смачным шлепком, грохнулся, ойкнув, Бер.
Оказалось, что дед ругался потому, что при падении приземлился на ноги, и острая палка протеза, до середины, воткнувшись глубоко в землю – застряла, и он безуспешно пытался ее вытащить, осыпая проклятьями, всеми что мог только вспомнить.
Первым засмеялся шишок, к нему, спустя мгновение присоединился Федогран, затем ничего не понимающий Бер, толи осознав комичность ситуации, то ли просто решив поддержать друзей, залился заразительным хохотом, и уже самым последним за живот схватился Яробуд, поначалу вроде обидевшийся, а потом махнув рукой, и бросив бессмысленное занятие по извлечению деревянной ноги из глины, отдавшийся вырывающимся наружу чувствам.
Под дружный хохот, с грохотом, рухнула крыша пресловутой харчевни, взметнув небо сноп искр и пожрав в пламени пожара упырей.
Это была невиданная победа. Еще никому не удавалось без потерь справиться даже с небольшим выводком подобных тварей, а уж с таким количеством кровососущих и подавно нужна была полноценная княжья дружина. Тут же одноногий конюх, и двое молодых парней, отделавшихся пусть и болезненно-глубокими, но лишь царапинами, да еще шишок, который всеми воспринимался не иначе как хулиганистая, неприятная нежить, но никак не воин, уничтожили целое логово.
Княжья награда.
– Властью, данной мне предками! Великим правителями княжества Ураслав! Обвинительное заключение, в отношении: Яробуда, Федограна, Бера, и оборотня Вула, виновных в сожжении харчевни на Мощеном тракте, а также умерщвлении жителей деревни, путем обмана завлеченных в вышеупомянутую харчевню, и также сожженных вместе с ней, считаю обоснованным и доказанным. А также, за утерю ими подати своему князю. Смертный приговор обвиняемым, через умерщвление огнем утверждаю. Казнь приказываю совершить завтра, после обеда. Палачу приготовить все необходимое. Да будет так!
Конвойные, с опущенными глазами, подтолкнули троицу наших героев, со связанными за спиной руками, древками копий, и повели по площади столицы, вдоль расступающейся при их приближении, гомонящей недовольным ульем толпы.
Их не сбросили в поруб, как обычно поступали с заключенными. Их аккуратно опустили, предварительно развязав руки. Извинялись, пряча глаза. Осуждали приговор, но не смели не выполнить волю князя. Таковы реалии этого мира. Правитель всегда прав, а если ты в этом сомневаешься, то кинь вызов всей его дружине, посмотрим сколько времени ты после
