Книга Нарисованная любовь - Анна Грекова

Энн украдкой всматривалась в членов этой семьи и сердито отбрасывала мысль, что новая жена Фреда держится почти безупречно. Почти, потому что её неприкрытая нежность, довольная улыбка после неподобающих возрасту взглядов Фреда, были очень откровенными, а настоящая леди себе этого позволить не могла.

Попытки Джона наладить контакт с родственницей, державшейся на отдалении, ни к чему не приводили. После любезных, но холодных ответов Энн он понятливо улыбался, словно говорил: понимаю, понимаю — недостоин. Все это очень раздражало Энн, и она принималась сожалеть, что вовремя не уехала, но утешалась тем, что так героически жертвует своим достоинством ради дочери.

Никакие уговоры вернувшейся компании остаться ещё на вечер на Энн не подействовали.

— Роберт, ты, как никто другой, должен понимать, что нам необходимо вернуться домой сегодня.

Она говорила мягко, но глаза смотрели укоряюще.

— Керри, девочка, — тихонько приговаривала Энн, — не такое уж великое событие произошло в эти дни, что нужно так широко праздновать. Это не то, чтобы я хотела для вас, мои красавицы.

— Здесь всем нравится, — слабо защищалась Керри, — все такие веселые. Когда мы ещё так повеселимся?

— Я обещаю, что праздники в вашу честь будут намного веселей и приличней.

Элизе мать не сказала ничего, но посмотрела так, что у той упало сердце. Теперь Энн могла не скрывать своего отношения к происходящему. Наоборот, пусть видят, что свою позицию она не сдаст.

Просто так уехать Энн не могла. Никому не позволено даже думать, что она оставит всё, как есть. Каждый должен знать свое место, она не престанет об этом повторять.

Пока девочки отправились собираться домой, Энн подошла к Эдвину.

— Дорогой, проводи меня в свой кабинет и скажи кузену Анетты, что я хочу с ним поговорить.

Георга Энн встретила стоя, заговорила, едва он вошел.

— Вы живете далеко отсюда?

— Полдня дороги к северу.

— Когда вы сможете принять меня по неотложному делу?

— Если что-то срочное, давайте поговорим сейчас.

Энн не моргнула.

— Когда вы сможете принять меня?

— В любой день, когда вам будет угодно.

— Я приеду в течение недели.

Энн села, давая понять, что разговор окончен.

— Я буду вас ждать. — Георг склонил голову и вышел.

Энн сжала губы. Да, она потратит день на дорогу туда и обратно, окинет презрительным взглядом этого Георга со всем его окружением, чтобы не нужно было тратить слов, чтобы сразу поняли и не смели больше близко соваться и мечтать о девушках, подобных Элизе.

Энн не признавалась себе, что её раздирает любопытство, хочется взглянуть хоть глазком, что такое эти Смиты, нарушившие покой её общества.

Георг и его дядя Джон так похожи друг на друга — высокие, статные. Этот Джон… Энн часто ловит на себе его взгляды. Чего он хочет? Считает себя неотразимым мужчиной, полагает, что способен сбить с толку её — глыбу из глыб? А Элиза — молодая, беззащитная, ясно, что такое внимание ей льстит.

Молодежь шумно распрощалась друг с другом. Артур собирался отъезжать гораздо позже и заработал укоризненный взгляд от Энн. С другими членами семьи Энн распрощалась радушно, ещё раз подчеркнув этим свою воспитанность не в пример «некоторым». Очень галантно выглядел Джон, и Энн показалось, что он задержал её руку чуть дольше приличного. Да еще посмотрел взглядом без своей обычной усмешки — взглядом заинтересованного мужчины. Какие выдумки, что от таких взглядов падает сердце!

Просто чуть сбилось дыхание от порыва ветерка. Подумаешь…

Глава 15

— Здравствуйте. Вы, кажется, Джон — родственник Георга?

— Родной дядя. Впрочем, вы это прекрасно знаете без подтверждения. Мы встречаемся не впервые.

Энн не отреагировала на замечание.

— Я договаривалась с Георгом о встрече. Будьте добры, проводите меня к нему.

— Георг отсутствует, попросил меня передать свои извинения. Уехал по неотложному делу, которое нельзя отодвинуть. Просил меня занять вас до его возвращения.

— Конечно, дело отложить нельзя, а мою просьбу о встрече, оказывается, можно. Это еще одна тема для размышления. Я не собираюсь действовать так, как удобно ему. Я полагаю — вы старший рода, поэтому придется вам выслушать меня.

— С радостью! — обрадовано ответил Джон. — Пройдемте в дом.

— И не подумаю. Я прибыла не для дружеской беседы, а высказаться смогу и стоя.

— Не хотите в дом — милости просим в беседку. Мне хочется, чтобы вам было удобно.

— Мне будет удобно в том случае, если ваш племянник оставит в покое Элизу. Он действует недопустимо, увлекая за собой юную доверчивую девушку. Так недалеко и до беды.

— Беда — это любовь? — серьезно спросил Джон, пряча в глазах искорку смеха.

— Высокие слова здесь абсолютно не уместны. Да и что такое любовь? Сказки для таких неопытных, как моя Элиза. Вряд ли члены вашей семьи в выборе спутников по жизни руководствовались только любовью, а не другими побуждениями. А я говорю о жизни, о правилах и хорошем тоне.

— А о счастье?

— И о счастье тоже. О настоящем, которое дает только положение в обществе, о равноправном браке и уважении друг к другу, как к членам единого общества.

— Простите, Энн, а трепет любви и высокие чувства вы исключаете из понятия счастья?

Энн чуть отступила, печально закивала головой.

— Теперь понятно, откуда у вашей семьи такое отношение к важнейшей из проблем. Для вас нет ничего запретного, правила вас не волнуют. Вперед, за сердцем, в семьи, куда вам закрыта дорога. А я пытаюсь достучаться. Почему вы улыбаетесь? Что смешного я говорю?

Джон развел руками.

— Ничего смешного. Просто передо мной стоит безумно симпатичная женщина, которая от гнева сверкающих глаз выглядит еще привлекательнее и, осознавая это, злится еще больше.

— Что? — Энн буквально потеряла дар речи и некоторое время молча смотрела на Джона. — Вы…Вы не должны так говорить.

— Почему?

— Это неприлично! Мы с вами едва знакомы.

— Простите — неприлично говорить женщине, что она симпатичная?

Энн сжала губы.

— Я поняла, что мои попытки решить жизненно важный вопрос безуспешны. Но настаиваю: услышьте меня! И предайте своему родственнику, что я не допущу его общения с моей дочерью. Почему вы меня не слушаете? Что вы делаете?

Джон взял Энн за руку и слегка сжал.

— Вы так грозно машете ручкой, а она не создана для этого. Мягкая, нежная, предназначенная для поцелуя.

Энн резко выдернула руку.

— У вас никакого понятия, как нужно вести себя с дамой. А