успел взять себя в руки и остановиться за сантиметр от колонны.
Причиной резкого возвращения контроля стало даже не то, что я опасался за сохранность усыпальницы рода, чью фамилию я не удосужился запомнить, а на саркофаге Основателя текст был по неизвестной причине на незнакомом мне языка, нет, это точно не вывело бы меня из пучины столь сильных негативных эмоций.
Впрочем, от этого мне не стало легче, ведь истинной причиной являлась тьма окутавшая мою кисть. Тьма в которой я не мог ощутить и толики магической силы. Но тем не менее, даже с учётом того, что я успел остановить удар, это не смогло остановить тьму.
Она сохранила форму ладони и сорвавшись с моей руки врезалась в каменную колонну, за миг превратив её даже не в крошку, а в горсть пыли. Не удовлетворившись результатом тьма продолжила свою атаку и врезалась в стену усыпальницы.
Смотря на огромный отпечаток ладони на стене и ощущая жар в области спины, я задумался над тем, какой силой я пытаюсь овладеть и смогу ли остаться в случае успеха самим собой.
Глава 13
Взять себя под контроль я смог, но это не означало что чужеродные для меня эмоции полностью исчезли. Нет, они по-прежнему бились внутри меня и подтачивали мой разум и волю.
Тем не менее, ощутив прогресс наполнения печати нужной энергией, а главное осознав опасность для близкого человека, я перестал испытывать трудности с самоконтролем. Однако мысли о том, что я подверг Аню опасности хоть и помогали сдерживаться, но давили на меня не слабее воздействия внешних негативных эмоций. Ведь опасность заключалась в том, что я опрометчиво рано восстановил незримую связь с женой, решив что дальнейшее насыщение печати уже не будет иметь никаких негативных последствий.
Однако, если честно взглянуть на мотивы своего решения, то они были более эгоистичны, мне просто не хватало чувства «родного человека» к постоянной связи с коим я привык.
Впрочем, как только я восстановил пошатнувшуюся на миг волю, я попытался связаться с женой, чтобы выяснить её состояние и не смог этого сделать. То что казалось нельзя разрушить без серьёзных последствий в виде смерти, как моей, так и Ани, а именно связь возникшую в следствии ритуала Слияния Жизни, более не существовало. В то что Аня могла умереть я не верил, в этот момент у меня даже не возникло этой мысли, но беспокойство усилилось.
Я находился в склепе и так как был тут один, то не видел смысла использовать магию для освещения или тем более фонари да факелы, ведь с помощью частого использования усиленного магией зрения и большого количества энергии изливающейся из моего магического источника, мои глаза уже давно адаптировались, став прекрасно видеть почти при любом освещении. И хоть я не мог различать некоторые оттенки, но это не помешало мне заметить и ощутить, как вокруг меня сгустились тени.
Не сгустки чуждой всему живому субстанции из которых состояли мои враги Тени, а вполне обычные тени, тем не менее это не мешало им быть мрачными. А учитывая бурлящий во мне коктейль негативных эмоций, даже это могло угрожать стабильности моей воли.
— Учитель?
Голос Арека дал мне дополнительных сил и позволил удержаться в психологическом равновесии. Резко обернувшись я увидел, как мой ученик нерешительно ступил на последнюю ступень лестницы ведущую на этот ярус усыпальницы.
Ученик выглядел обеспокоенным, поэтому я постарался дать ему точку опоры, ведь его вера в меня была почти абсолютная, а переносить свои опасения на близких людей мне не хотелось.
— У меня всё хорошо Арек или что-то случилось наверху?
Мой вопрос казался мне глупым, ведь в любой непонятной ситуации связанной с Кандерном мои заклинательные массивы передали бы мне всю актуальную информацию. И я знал, что мой ученик осведомлён об этом.
Тем неожиданней было услышать его ответ.
— Эм, учитель, на поверхности действительно возникли проблемы, но у меня есть сомнения, что у вас всё хорошо… — на последних словах он замялся и перестал смотреть мне в глаза, но не отвёл взгляд, а как будто сосредоточился одновременно на всём моём силуэте.
Арек, безоговорочно верный мне человек, тот кто чаще всего не сомневается в моих словах считая их истинной, сейчас думает что у меня проблемы и не может сказать мне об этом открыто? Подобное настораживало.
— О чём ты говоришь?
Лицо Арека исказила странная гримаса, после чего он ответил.
— Учитель, вы не почувствовали моё приближение, от вас исходит давление ауры намного более слабое чем до момента спуска в эту усыпальницу, а главный диссонанс это уничтоженная на спине броня и чёрный туман окутывающий вас.
Его слова побудили меня взглянуть не только внутрь себя, но и пристальней ознакомиться с внешними изменениями. Сгустки мрака, которые неожиданно кроме мрачных мыслей не вызывали беспокойства, вьющиеся вокруг я видел и так, а вот повреждения одеяния заметил лишь после его слов.
Инстинктивная попытка связаться с заклинательным массивом встроенным в броню не дала результатов. В этом не было ничего неожиданного так как повреждения были слишком серьёзными, тем не менее на этом я не остановился и попытался проникнуть разумом внутрь артефакта.
Когда задуманное действие не удалось, я усилил с помощью родового дара магическое зрение, направив взгляд на своё одеяние и понял, что внутри моей брони не осталось даже самого маленького кусочка плетения, да и вообще нет ни намёка, что когда-либо броня имела признаки воздействия маны.
Помимо брони на мне было не меньше десяти различных артефактов и несколько магических камней. Проверив их все, я убедился в своей догадке, все они перестали содержать в себе как ману, так и намёки на встроенные плетения.
Потеря стольких артефактов в любое другое время меня бы опечалила, ведь я носил на себе только-то, что считал лучшим из имеющихся в моём распоряжении, но прямо сейчас печаль даже не успела появиться.
Дело было в том, что я раз за разом пытался связаться с перстнем, когда-то полученным от Глубины. Уже давно мои опасения к Глубине развеялись, а я сам привык использовать перстень, как удобный пространственный карман и теперь потерять к нему доступ было не просто печально, а стало бы большой трагедией.
Первая дюжина попыток получить отклик от перстня ни к чему не привела, но уже ближе к двадцатой попытке я наконец-то начал ощущать хоть что-нибудь. В итоге, мне потребовалось ещё порядка десяти раз стучаться в незримую потрескавшуюся стену, лишь после этого я проник сознанием во внутреннее пространство перстня.
Раньше, стоило мне так поступить, как моему мысленному взору открывалось множество пространственных карманов, в некоторых находились сокровища моего рода,
