class="empty-line"/>
НЕИЗВЕСТНЫЙ НОМЕР: Это Бен.
Что? Бен? Ну конечно это не тот Бен. Разумеется, не он. Это совпадение, вот и все.
Эви: Привет, Бен. Приятно познакомиться.
— Как же он назывался? Коттедж «Жимолость»! — воскликнула мама, отвечая на собственный вопрос. — Он выглядел именно так, как в нашем представлении и должен выглядеть коттедж, если ты понимаешь, о чем я.
Мама взяла мой мобильник и, глядя на экран поверх очков, начала искать в интернете коттедж.
— Ой, — сказала она, отводя его подальше. — Бен сожалеет о роли, которую сыграла его дочь. Костюм Анетт его разочаровал?
— Чего?
Я прочитала сообщение.
Бен: Я хотел сказать, что Вы мне очень нравитесь и что я сожалею о выходке моей дочери.
У меня перехватило дыхание. Это Бен! Что происходит? Напился он, что ли? Конечно, не мне его судить после моих недавних выходок…
Эви: У Вас все хорошо, Бен?
Бен: Великолепно! Когда мы снова увидимся, возможно, я сделаю вид, что мы с Вами не разговаривали. Я очень загадочный.
— Котенок! — вывела меня из оцепенения мама.
Я нравлюсь Бену? Я не совсем понимала, что должна чувствовать по этому поводу. Облегчение?
Скорее недоумение. Может, он и записал для меня плейлист, но это не объясняло его внезапного желания дружить.
— Костюм Анетт был идеален, — ответила я маме, все еще пытаясь разобраться.
Мама издала вопросительный звук, и я покосилась на нее.
— Бен постарался внушить мне, что он неподходящий мужчина для романтического знакомства со мной, а теперь напоминает мне об этом эпизоде.
— Вот как? Зачем же тогда он пишет тебе сейчас?
Отличный вопрос.
Эви: Вы уверены, что у Вас все хорошо?
Бен: Большое громкое «да»!
— Во всяком случае, он заставил тебя улыбнуться.
— Это не он, — сказал я ей, все еще улыбаясь.
Бен: Анетт, это ты залезла в мессенджер на моем планшете?
Бен: Merde.
Я так и представляла себе их обоих дома: Анетт тайком уносит планшет в свою комнату. Бен, вероятно, читает у себя и вдруг видит, что экран его телефона вспыхивает.
Бен: Извините, что побеспокоил Вас. Не волнуйтесь, дочь будет должным образом наказана. Анетт, никаких знакомств в соцсетях в течение недели.
Эви: Бен, это я, Эви.
Прошло несколько секунд. Бен либо отнимал планшет у Анетт, либо не хотел отвечать.
Бен: Анетт сказала, она сожалеет, что заигралась с Вами в «Неспящих в Сиэтле».
Так вот что у нее на уме. Овдовевший папа. Ребенок. Анетт все еще пыталась свести меня со своим отцом. Что ж, это мило, хотя и абсолютно, абсолютно неправильно.
Бен: Она нашла Вашу карточку в книжке, которую Вы ей подарили. Я хотел поговорить с Вами об этом.
Моя улыбка погасла. Щеки залились румянцем.
Я разыскивала эти дурацкие визитки несколько недель. Неужели он всерьез решил, что все это подстроено мной — после того, что он наговорил мне после спектакля в школе?.
— Че-е-ерт! — простонала я и попыталась выдавить из себя надлежащий ответ, а мама тем временем уже заканчивала укладку, напевая себе под нос.
Эви: Это всего лишь случайность, Бен. Клянусь, что в ближайшее время не собираюсь втягивать Вас ни в какие романтические аферы со своим участием.
Бен: Я лишь хотел поблагодарить Вас за книгу. Это очень важно для Анетт.
О! Merde! Снаружи засигналило такси. Мама поцеловала меня в щеку.
— Пойду скажу шоферу, что ты задержишься на несколько минут, — сказала она, забирая Зигги и оставляя меня наедине с телефоном.
Эви: Не за что. Я очень рада, что ей понравилось.
Бен: Это была Ваша книга?
Я заколебалась, но все же ответила.
Эви: Да.
Я втиснулась в платье, пытаясь представить, о чем сейчас думает Бен. Что это было глупо? Я обожала «Питера Пэна». Эта книга значила для меня куда больше, чем другие, и все же я сочла правильным подарить ее Анетт. Я посмотрела на фотографию в рамке на моем туалетном столике. На ней папа обнимал меня за плечи, на его лице сияла горделивая улыбка. Снимок был сделан в мой четырнадцатый день рождения; я сжимала в руках коробку с ноутбуком, щеки у меня раскраснелись от счастья и нежелания фотографироваться.
Бен: Вы подарили ей праздник.
Я поймала в зеркале свою улыбку — глуповатую и счастливую.
Бен: И я действительно сожалею о выходке Анетт. Эви: Извинения приняты. Можно с уверенностью сказать, что мы оба специалисты по поспешным выводам. Хорошо провели праздник, Бен?
Бен: Мы объелись и пересмотрели все фильмы, которые Вы рекомендовали.
Бен: Это было лучшее Рождество за последнее время.
У меня перехватило дыхание. От мысли о том, что в Рождество они вдвоем лежали на диване перед телевизором и смотрели мои любимые фильмы, у меня сжалось сердце. Когда я уже наполовину влезла в свой дафлкот, пришло еще одно сообщение. Это была ссылка на песню из «Поющих под дождем», которые входили в список. Я покачала головой.
Эви: Привет, Анетт.
Бен: Привет, Эви!
Бен: Попрощайся, Анетт.
Бен: На следующей неделе мы снова придем в фейню!!
Эви: Тогда до встречи с вами обоими. Бен: До встречи, Эви.
Когда я садилась в такси, в моей руке завибрировал телефон. Снова Бен? Но это было всего лишь сообщение от Монти.
Монти: Могу поклясться, ты говорила, что у тебя все под контролем, Эвелин. Так где же, дьявол тебя разрази, текст Эзры?
18
Новый год
ИНТ. БАР «УИК» — ПОНЕДЕЛЬНИК, 31 ДЕКАБРЯ, 23:45
Эви и Мария сидят в переполненном баре за столиком, заставленным пустыми бокалами. Играет диджей. Над головами танцующих мигают зеленые стробоскопы. Эви сжимает в руке свой телефон. Мария, вся в черном, с сильно подведенными глазами и темными губами, кладет голову на руки.
— Ты это видела? — проорала я, перекрикивая музыку. В тот момент я изучала «Инстаграм» Эго.
— Давно эти двое торчат в баре? — усталым голосом спросила Мария.
Я пролистала несколько снимков: безупречно наряженная елка; горы идеально упакованных подарков в металлизированной бумаге, украшенных элегантными прозрачными бантами; Эго, занимающийся йогой, балансирует на голове, грудь обнажена, мышцы напряжены и блестят…
— Всего четыре порции текилы, — пробормотала Мария.
Я остановилась на слегка размытом снимке женщины, чье лицо было частично закрыто белой кружкой. Мягкие волны светло-рыжих волос, ниспадающие на плечи, длинные шерстяные носки до колен, серый кашемировый джемпер, обтягивающий
