Это «совместное действие», набег муравьёв-амазонок – драматичное и захватывающее зрелище. Рабочие выбегают из гнезда и выстраиваются в колонну, движущуюся со скоростью 3 сантиметра в секунду – как если бы отряд людей преодолевал 26 километров в час. Достигнув цели, гнезда муравьёв Formica, нередко в 10 метрах от своего гнезда или даже дальше, амазонки без промедления врываются внутрь, захватывают куколок в коконах и спешат домой. Они атакуют и убивают рабочих, вставших у них на пути, пробивая их головы и тела саблеобразными мандибулами. По возвращении амазонки передают куколок взрослым рабам и снова предаются праздности.
Долгие годы мирмекологи искали ответ на вопрос, как рабочие особи Polyergus устремляются напрямую к колонии жертв. В 1966 году, наблюдая за гнёздами амазонок в Мичигане, Мэри Талбот заметила, что до начала набега несколько рабочих-разведчиков изучали территорию вокруг гнезда, которое станет целью нападения. Поскольку среди нападающих амазонок нет отдающего приказы лидера, Талбот решила, что разведчики указывают соплеменникам дорогу, оставляя запаховый след от гнезда-мишени до родной колонии, словно говоря: «Я обнаружил гнездо. Просто идите по следу». Чтобы проверить свою гипотезу, Талбот решила «поговорить» с амазонками напрямую и дать им собственные указания. С помощью обычной кисточки она оставила ведущие от гнёзд амазонок следы из дихлорметанового экстракта, полученного из тел Polyergus, выбрав время суток, в которое муравьи обычно совершают набеги. Эксперимент оказался невероятно успешным. Рабочие Polyergus послушно выдвинулись из гнезда и прошли по следу до конца. Так Талбот получила возможность выбирать жертв и место нападения. В результате она организовала набег в ящик с колонией Formica, поставив его в 2 метрах от колонии Polyergus и проведя искусственный след от гнезда амазонок к краю ящика.
Мэри Талбот считала, что разведчики не указывали сёстрам-соплеменникам дорогу, возглавляя фалангу нападающих. Это не вполне соответствует истине: хотя она доказала, что амазонки мичиганского вида могут идти по следу без чьей-либо помощи, они, скорее всего, используют дополнительные сигналы. Говард Топофф, энтомолог Американского музея естественной истории, выявил особенности поведения муравьёв-амазонок, обитающих в Аризоне. Во время набегов разведчики всегда возглавляли колонну. Топофф поменял расположение таких ориентиров, как растения и камни, и убедился, что для лидеров фаланги визуальные указатели важнее химических следов. Однако после нападения муравьи возвращаются в гнездо, ориентируясь и по визуальным знакам, и по химическим следам, оставленным лидерами.
Амазонки похищают молодых особей других видов, нападая на их колонии и убивая муравьёв, вставших у них на пути. Это самый прямолинейный и эффективный метод. Однако существуют и другие, более изящные способы похищения рабов. Уилсон, работая с Фредом Ренье из Университета Пердью, обратил внимание, что другой американский вид муравьёв-рабовладельцев, Formica subintegra, может добиться своих целей и без воинственности, свойственной Polyergus. Мандибулы представителей этого вида обычной формы, в отличие от саблевидных жвал амазонок, однако рабочие особи не менее эффективно находят новых рабов. Как и амазонки, они предпочитают другие виды Formica. Пытаясь отыскать причину успеха subintegra, Уилсон и Ренье обнаружили, что у каждого рабочего значительно увеличена Дюфурова железа – она занимает почти половину брюшка. При набеге на колонию муравьи-налётчики распыляют «вещество пропаганды» на защитников и вокруг них. Эта секреция представляет собой смесь децил-, додецил– и тетрадецилацетатов и привлекает других атакующих subintegra, но отпугивает защитников. Три ацетата имитируют феромон тревоги жертв Formica. По сути, это псевдоферомоны, многократно усиливающие ощущение тревоги: жертвы легко обнаруживают их, и их запах остаётся в гнезде даже после того, как обычные сигнализирующие тревогу вещества (например, ундекан) испаряются и становятся неразличимыми.
Человеку пойманные рабочие покажутся рабами: однако они ведут себя, как если бы были свободными, а рабовладельцы приходились им сёстрами. Они выполняют те же действия, что и в своей колонии. В подобной преданности нет ничего удивительного. Эволюция запрограммировала свободно живущих муравьёв вести себя подобным образом вне зависимости от контекста, точно так же, как запрограммировала муравьёв-рабовладельцев пользоваться этим постоянством. В Вайоминге Уилсон обнаружил вид рабовладельцев Formica wheeleri, который использует рабов более чем одного вида, и у каждого из них своя, немного отличающаяся программа поведения. В результате в колонии происходит разделение труда, напоминающее кастовую систему. Один из видов рабов, Formica neorufibarbis, отличается возбудимостью и агрессивностью. Уилсон наблюдал, как во время одного из набегов рабочие этого вида сопровождали своих хозяек Formica wheeleri в качестве своеобразных «янычар». Кроме того, если смешанное гнездо wheeleri оказывалось потревожено, они помогали защищать верхние проходы. Рабы другого вида, относящегося к группе Formica fusca, оставались на нижних уровнях и пытались сбежать и спрятаться, если целостность гнезда была нарушена. В их раздутых брюшках хранилась жидкая еда: по-видимому, они заботились о молодых особях wheeleri.
Известно, что несколько сотен видов муравьёв по всему миру стали социальными паразитами для других муравьёв, и предположительно ещё несколько сотен обладают потенциалом подобного эволюционного развития. Однако в дело вмешиваются также клещи, чешуйницы, многоножки, мухи, жуки, осы и другие мелкие существа. Муравьиные колонии легко поддаются вмешательству этой толпы мошенников из-за простоты своих коммуникационных кодов. Потенциальным гостям колония представляется настоящим островом сокровищ, полным питательных веществ, который так и ждёт, чтобы его кто-то захватил. Колония и гнездо открывают множество возможностей для проникновения хищников и симбионтов: тропы фуражиров, внешние комнаты, посты охраны, хранилища, камера королевы и камеры с яйцами, личинками и куколками.
Американский муравей-рабовладелец Formica subintegra использует «вещества пропаганды», которые в изобилии производит его заметно увеличенная Дюфурова железа. Эти вещества, напоминающие феромоны тревоги, сбивают с толку защитников и заставляют их разбегаться. На рисунке можно увидеть сравнение Дюфуровой железы subintegra с органом нормального размера у особи Formica subsericea, который не является рабовладельцем. (F.E. Regnier and E.O. Wilson, Science, 172: 267269, 1971.)
Впрочем, зачастую самые бесстрашные гости предпочитают жить на телах муравьёв. Ярким примером могут послужить небольшие паукообразные клещи, обитающие в американских тропиках. Некоторые из них садятся на головы рабочих особей и крадут еду прямиком у них изо рта. Другие слизывают маслянистые секреции с тела муравьёв или сосут их кровь. Чужаки привередливы не только в выборе еды, но и в выборе части тела для заселения. Одни проводят почти всё своё время на мандибулах, другие – на голове, груди или брюшке. Представители клещей семейства Coxequesomidae прикрепляются исключительно к усикам или тазику – самому верхнему членику ног. Чтобы оценить подобное соседство, представьте, как с вашего уха свисает кровососущая летучая мышь или как ваше бедро обвивает змея.
