Книга Песня для Корби - Эгис Кин Румит

– Делаем велосипед, – весело продолжал доносящийся из открытых окон голос инструктора. – Крутим ножками, как будто они нажимают педали. Вот так, вот так. Сгибаем ножку в колене и потом разгибаем, но не до конца. Молодцы, девочки.

Дед вместе с Корби дошел до угла, потом унюхал запах мочи, сморщился, махнул рукой и вернулся на лавочку.

– Теперь все подумают, что ты ссышь, – бросил он внуку в спину.

Корби приложил ладони и лоб к стене. Он искал этой позы. Он помнил ее с тех пор, как стоял у окна и смотрел на разбившуюся машину. Он повторял эту позу вчера вечером, когда прильнул к борту труповозки. И теперь он снова ее нашел.

«Я не смогу, – отчетливо понял он, – как бы я ни хотел, я не смогу туда вернуться и не смогу говорить с Крином. Да и зачем? У него есть видеозапись, у него есть слова Ника и Ары. И описание машины, которое нашел Барыбкин. И, наверное, еще куча всего. Он справится».

Музыка сменила ритм, стала мелодичнее.

– Руки под поясницу и тянем ножки вверх, – объявил инструктор. – Делаем березку. Будем стройными, как березки.

Дыхание Корби стало немного выравниваться. И тут он почувствовал на себе чье-то внимание. Оно было неотрывным и невыносимым. Подросток терпел его минуту, потом не выдержал и обернулся.

У входа в отделение стояли отец Андрея и мужчина в темных очках. Они о чем-то разговаривали, но оба, кажется, смотрели в его сторону.

Корби стало нехорошо. Эти двое, да еще вместе, показались ему самыми страшными людьми, каких он видел на свете. Покалеченный Токомин, с его бледным лицом в рубцеватых шрамах, с застывшим взглядом, полным скорби, безумия и ненависти. И молодой мужчина в очках, с непроницаемым лицом, которое разочаровывает ожидания, на котором почти не отражаются эмоции. Корби отвернулся от них и, дрожа, вжался в стену. «Кого сейчас допрашивают? – подумал он. – Ару? Точно, Ару. Значит, скоро и он выйдет на улицу. А потом выйдет Ник. И Ник, пожалуй, еще подойдет ко мне и что-нибудь скажет».

Корби охватила паника. Взгляды сверлили ему спину. Встреча с друзьями казалась неизбежной. «Я этого не вынесу, – подумал он, – мне лучше умереть, чем оставаться здесь. Мне лучше умереть десять раз».

«Бежать, – решил подросток, – от них и от деда. От всех. Потом найду, что с собой сделать. Прыгну под поезд, или порежу себе вены битым стеклом, или просто уйду пешком из города, лягу на землю в лесу и умру от голода».

***

У всех, кто выходил с участка, постовой смотрел документы и забирал пропуска. «Там я не пройду, – подумал Корби, – к тому же там близко от отца Андрея».

Сквозь открытые окна полуподвального этажа снова запульсировала ритмичная музыка.

– Переворачиваемся, садимся, – прокомментировал инструктор, – ножки расставляем под углом в девяносто градусов и тянемся. Два наклона направо. Два наклона налево. Пальчиками рук касаемся пальчиков ног. Раз-два! Три-четыре!

Корби уставился на открытое окно.

– Бодрее, девочки, – жизнерадостно взывал тренер, – и хорошая фигура вам обеспечена.

Подросток снова оглядел двор. Дед не смотрел в его сторону – он исподтишка изучал молодого человека в очках. Корби не торопясь, но целенаправленно пошел вдоль стены кирпичного здания. Он видел, что Токомин и незнакомец продолжают наблюдать за ним. У него откуда-то появилась уверенность, что человек в темных очках разгадал его план, но молодой мужчина не двигался с места и равнодушно объяснял что-то отцу погибшего мальчика.

«Даже если он понял, – подумал Корби, – он уже не успеет меня догнать. До окна остались считанные метры». Корби прошел их быстро. Сквозь щели в жалюзи он увидел ритмично движущиеся тела. Женщины в купальниках, в основном в возрасте от тридцати до сорока.

В последний момент маневр Корби заметил дед.

– Стой! – вскрикнул он. – Ты же совсем все испортишь!

Корби спрыгнул в незарешеченное углубление, а потом, ломая жалюзи, рванул в открытое окно полуподвального этажа. Раздался женский визг.

– Эй! Вам сюда нельзя! – рявкнул возмущенный, усиленный динамиками голос тренера.

Подросток освободился от надоедливых шуршащих планок и увидел, что находится в просторной комнате, посреди десятка сидящих на полу или уже начавших вскакивать бабенок. Потные, удивленные лица.

– Маньяк! – закричала одна из них. – Извращенец!

Корби увидел дверь и бросился к ней. Никто не пытался его задержать. Только тренер сделал несколько нерешительных шагов в его сторону, но остановился, как только понял, что подросток не угрожает его клиенткам.

Корби выскочил в пустынный коридор. На стенах висели плакаты, посвященные фитнесу и здоровому образу жизни. Подросток проскочил через стеклянные двери и оказался в маленьком холле фитнес-клуба. Его ноги заскользили по каменному полу.

Из-за стойки вскочил охранник.

– Вы кто? – спросил он. Корби бросился мимо него, почувствовал на своем плече захват, рванулся, вырвался. Он больно ударился коленом, но вскочил. Несколько шагов вверх. Он рванул за ручку дверь и оказался на улице.

Шум машин и запах выхлопных газов. Подросток врезался в прохожего. Тот обругал ему матом. Не обращая внимания на гудки и скрежет тормозов, Корби бросился на другую сторону оживленной улицы. Его сердце учащенно билось.

«Когда они все в следующий раз увидят меня, – подумал он, – я уже буду лежать в гробу. Осталось совсем недолго». На другой стороне улицы он обернулся. За ним не гнались. Никто не выскочил из дверей фитнес-центра, никто не бежал из-за угла, от отделения милиции.

«Оторвался», – понял Корби. Он перешел на шаг. Ему навстречу попадались прохожие. Разные лица. Иногда мрачные, иногда веселые, но в основном никакие. Подросток заметил, что привлекает к себе внимание, утер лицо и пошел еще медленнее.

«Сегодня я умру, – думал он, – это решено. Осталось выбрать способ». Он не думал о предсмертных записках и последних телефонных звонках. Он никому ничего не хотел сказать, не собирался кого-либо наказывать или шантажировать своей смертью. Он просто хотел исчезнуть.

Корби свернул в подворотню. Десять метров темного туннеля вывели его в маленький квадратный двор. Здесь росло дерево. На чьем-то балконе висело белье, на железной лестнице сидела толстая кошка. Двор был проходным. За первой подворотней открылась вторая. Корби пошел в нее. Он хотел запутать следы. Еще ему пришло в голову, что в таких дворах часто бывают лестницы на крышу. Если удастся одолеть одну из них, смерть станет доступной.

«Чем быстрее, тем лучше, – подумал Корби, – и хорошо бы, если так же, как Андрей».

***

Когда он дошел до середины второй подворотни, у него за спиной раздалось шуршание автомобильных шин. Корби оглянулся. За ним полз большой «мерседес» с тонированными