и выволок на улицу. Здесь уже без помех толстяк завязал мальчишке глаза и, словно мешок, протащил довольно долгое расстояние, после чего, так и не открыв ему глаза и оставив скованными руки, бросил в яму от взрыва рядом с каким-то из домов.
Лада и Вильма снова заплакали, сами того не замечая.
Ринд хмуро вспомнила:
— Утром мы спросили, где ты. Стефан сказал, что ты, кажется, сбежал ночью. Мы пытались найти тебя по следам. Но Стефан знал, что мы попробуем тебя искать. Он не знал, что в группе есть оборотни, но, мне кажется, догадывался. Поэтому обсыпал следы каким-то порошком, от которого мы с Гердом чихали. Как ты выбрался?
— Из той ямы трудно было выбраться самому, — со вздохом ответил Фиц. — Мне повезло, что мимо проходил старый маг, который заметил свечение моей магии — прятать-то я её не умел. Он достал меня из ямы, пока до нас не добрались магические машины. Спускаться в яму нельзя было — там у неё края были очень… отвесные. У него с собой была верёвка с крюком. Забросил, зацепил за одежду (у меня же наручники — сам цепляться не мог) и вытащил. Когда узнал мою историю, велел идти за ним. Старенький был. Показал, как прятать магию, за что я ему был очень благодарен. Года два назад помер, а перед тем передал меня другому. Со стариком жили как… — он пожал плечами. — Как почти родные. А с тем… Как с хозяином. Хотя… Сначала жили хорошо, да и работы было много. А потом мой как взбесился, и я сбежал от него в школу-интернат, к некромагам.
— Мы сегодня слышали от своих, от Мики с Колином, что со школой-интернатом что-то случилось, — медленно сказала Лада, — только не поняли — что.
— Наши бывшие хозяева напали, — мрачно ответил Фиц, который всё ещё обводил ребят, окружавших его, недоверчивым взглядом: “Все живы?!” — Пили силы. Убивали тем самым. А вы? Как вы все здесь… оказались? И где… Стефан?
Ребята переглянулись. Вильма осторожно спросила:
— Кто вам помог сбежать от хозяина? Ну, в школе?
— Ирма с друзьями.
— Прямо-таки Ирма?! — с улыбкой изумился Моди, оглядываясь на малолетних бандитов. — Может, кто-то ещё рядом был?
— Там сначала были трое — Хельми, Коннор, Мирт, — начал вспоминать Фиц. — То есть сначала был Коннор. Только мы его не видели сначала. Потом, когда хозяин нас с Лорой чуть не убил, Берилл вызвал Хельми, а тот прилетел вместе с Миртом.
— А Коннор… — начала Лада и осеклась. — Он — дрался?
— Дрался, а что?
— Ну, если дрался… — с облегчением сказал Герд и объяснил: — Это Коннор убил Стефана. Когда увидел, что тот сделал с Асдис и Викером… Хотя ты про них уже не знаешь… В общем, именно Коннор и его братство вместе с Джарри и Селеной помогли нам переехать сюда.
— Братство? — озадаченно спросил от соседнего стола внимательно слушавший их Аметрин, мальчишка-вампир.
Селена улыбнулась всем и поднялась от стола, чтобы вернуться к своему, за которым сегодня сидели Бернар и Александрит, с доброжелательным любопытством глядевший на Алистира. На правах хозяйки Селена быстро познакомила последних двоих, из которых Алистир напряжённо прислушивался к разговору старших за сдвинутыми столами. И Селена быстро рассказала некромагу краткую историю появления детских групп из военного пригорода в Тёплой Норе.
— Коннор у вас — впечатляющая личность, — покачал головой некромаг.
— Главное, что мой сын — очень хороший человек, — подчеркнула она. — Всё остальное… всего лишь приложение.
А ещё она подумала: “Как хорошо, что не мне одной… приучать новичков к Тёплой Норе! Как здорово, что есть ребята, на которых теперь с завистью смотрят даже эти двое мальчишек, которые хотят найти родных!” Но при том при всём Селена признавалась себе, что не собирается останавливать их и прельщать достоинствами Тёплой Норы. Они все достаточно взрослые, и возвращение — это взвешенное решение. Если даже не тоска по своим родным.
Но, несмотря на вроде как благую атмосферу, которая царила в Тёплой Норе, Селена ощущала странное впечатление. Что-то вроде тревоги или беспокойства. Что-то вроде… Или глубже… Хотелось “позвать” Коннор, ослабив браслет, и узнать, всё ли с братством хорошо. Останавливало что они все, вместе с Эрно, сейчас, возможно, в экстремальных условиях. И лучше не отвлекать ни одного из них. Что она и выразила, когда к ней подошёл Вереск, покосившись на Алистира — ребят в узнаваемой одежде некромагов он тоже сторонился.
— Селена, — негромко — так, чтобы слышала только она, сказал он. — Мне хочется поговорить с Миртом, но… что-то необычное… Оно останавливает.
— У меня то же самое, — утешила она его. — Давай всё же дождёмся, пока они сами не откликнутся. А вдруг там у них… — И она, сама того от себя не ожидая, передёрнула плечами, не зная, как объяснить то странное чувство…
Вереск серьёзно кивнул и отошёл к своей подруге, к Агате.
Когда все пополдничали, она решила, что пора хотя бы пятерых из доставленных в Тёплую Нору переодеть в здешнюю одежду. Пришлось достаточно долго провозиться с ними — пока умывались в ванной комнате, пока переодевались…
И осталось полчаса до ужина, когда она смогла посидеть один на один с Алистиром, который посматривал на её ребят и “своих” с глубокой задумчивостью.
Пригласила его в гостевой кабинет и, закрыв за собой дверь, попросила:
— Расскажите, как всё произошло в школе-интернате.
— Зачем вам это?
— Я должна понимать своих детей, — спокойно ответила она. — А у меня пятеро новичков, которые собираются здесь жить.
— Пятеро?
— Двое хотят найти своих родных в городе. Если мы их найдём, отвезём ребят по домам.
— Хм. Ну, хорошо. И всё же… Что вас интересует в сегодняшней трагедии?
Он тоном подчеркнул это — сегодняшняя трагедия. Так, чтобы намекнуть — она слишком любопытна. Она хочет историю. А история — это, оказывается, трагедия… Хоть и не для неё. Селена присмотрелась к нему. Да, она права. Он считает, что она хочет чуть ли не поразвлечься.
— Ладно, — жёстко сказала она. — Да, у меня есть определённый интерес ко всей этой истории. Например, начните с того, почему некромаги не сумели окружить собственное здание сильной защитой. Я не понимаю, почему самоучки-некромаги пригорода, не обучавшиеся своему ремеслу в Старом городе, так легко взломали её.
Она задела его. Алистир поёжился, кажется, кляня себя за неосмотрительное поведение: ведь видел, что она ко всему относится серьёзно; но в этом вопросе почему-то решил, что она всего лишь хочет послушать нечто занимательное.
— Когда мы увидели их, — уже угрюмо начал он, — они
