class="p1">— У какой подруги?
— Чего ты пристал с этой субботой? Сколько раз мы уже об этом говорили! Я свободный человек и могу ночевать там, где захочу! У Людмилы я была — ясно?
— Я же беспокоюсь за твою безопасность! Как ты не понимаешь! — шипим, как змеи, стараясь не привлекать к себе внимание других обедающих студентов. Хотя в буфете достаточно шумно, чтобы не беспокоиться об этом. Куда больше всех сейчас волнует еда в их контейнерах, чем разборки каких-то двух ненормальных. В отличие от нас самих. Сами мы обедом совсем не интересуемся и даже не берём в руки вилки, занятые метанием молний друг в друга.
— Как мило, — сказала я, и в своём голосе я услышала нечто, чего прежде не было: желчь. — Очень заботливо с твоей стороны: контролировать меня за моей же спиной. А о моих чувствах побеспокоиться не хочешь? Думаешь, мне приятно узнавать такое?
— Я пляшу вокруг тебя, как преданный пёс, подарками заваливаю, на свидания вожу, на машине туда-сюда катаю, а ты всё не довольна!
— А твоему вранью я тоже должна радоваться? — Во мне вспыхнула такая ярость, что ею можно было резать воздух.
— О чём ты? — хмурит брови, включая дурачка.
— О Диане. Я не дура, Глеб, и в состоянии понять, что ты нагло врёшь мне. Я знаю Васильеву с первого класса школы! Не неси всякую чушь о том, что она болтает обо мне!
— А мои переживания за тебя тоже чушь? — хватает он моё запястье, сжимая почти до боли. — Она так легко согласилась докладываться о тебе, что я не могу отпустить мысль о том, а на что ещё она готова пойти, чтобы подставить тебя!
Как он всё так вывернул? Я внезапно пришла в бешенство. Я знала, что из этого разговора выйдет что-то нехорошее. Чувствовала. Резким движением выдёргиваю свою руку из его татуированной лапищи, вскакиваю со стула, скрипя его ножками по кафелю, и переворачиваю свой контейнер с гречкой ему на колени, а затем добавляю и его собственный, наблюдая, как коричневые зёрна рассыпаются по мужским ногам и полу. А затем хватаю рюкзак и быстро ухожу, ни разу не оглянувшись, чтобы посмотреть на реакцию парня. Мне плевать. В эти минуты я его ненавижу.
Глава 27. Неожиданно и странно
Михаил
Когда прошла пора первого восторга от присутствия Беляевой в моей квартире, я столкнулся с одной проблемой: она действительно в моей квартире. Это всё не сон. Вот она — здесь. Протяни руку и почувствуешь тепло и мягкость её кожи. Дышу с ней одним воздухом. Слишком близко и слишком долго. Гораздо ближе, чем в стенах вуза. Гораздо дольше, чем обычно во время пар. Я оказался не готов к такому контрасту. Обычно не существует некоего пузыря, где только я и она, а есть ещё множество других людей, и все мы заняты учёбой, общением или чем-нибудь ещё. А теперь же я вынужден был обнаружить, что меня не отвлекает какой-нибудь там Хомяков со своими дурацкими шутками, не шумит вокруг толпа людей, не звенит звонок, означающий, что сейчас начнётся пара и уже точно не поболтать или что настало время перемены, и Беляева сейчас уйдёт со своим Бутчем уединиться в относительно укромном уголке. Я старался не наблюдать сильно за этой парой, чтобы не узреть случайно что-то слишком неприятное моему глазу, но, увы, пару раз всё же увидел, как они целуются. Невыносимо. До сжатых кулаков и тяжести в груди. А здесь, в моей квартире, и его даже нет.
Впрочем, такая интимность ограничивалась только присутствием девушки, а в целом Тимофей не давал мне слишком забыться. Нет всех остальных, но есть мой младший брат. Уж он-то умеет разрушить весь тот романтический флёр, что затуманивает мой разум. Болтает всякое, да и сам по себе довольно громкий, заметный. Правда, стоило только ему выйти из комнаты, где сидим все мы, как сразу обстановка меняется: воздух становится более плотный, словно образуется тот самый пузырь, отделяя от всего внешнего мира. Но он тут же лопается, будто мыльный, когда Тимофей врывается своим голосом, оповещая о своём присутствии. Так что, в каком-то смысле, он мой спаситель.
Дело не в том, что мне не нравится момент, когда между нами начинает искрить. Не будь Лина так счастлива в своих текущих отношениях, то я бы не был так скромен. Не появись в её жизни Бутч, я бы не оставлял попыток привлечь внимание к себе. Разрушать её личную жизнь в мои планы не входит — лучше быть хорошими близкими друзьями, чем остаться врагами из-за моей эгоистичности.
Но и это ещё не всё. Иногда мне кажется, что прояви я инициативу, Лина не станет сопротивляться. Опасное заблуждение. Но я всё же ступил на скользкую дорожку, когда поцеловал её, а она мне при этом ещё и ответила. Не оттолкнула! В тот момент я начал тонуть. Мне срочно нужен был спасательный круг, но Тимофея я отправил спать и тот, после нашей «воспитательной беседы» точно не захочет вернуться вдруг за чем-нибудь. Единственное на что ещё хватало моих сил и выдержки — держать свои руки при себе. Иначе бы они точно отправились в увлекательное путешествие по телу Беляевой.
После поцелуя я не спал половину ночи. Прокручивал в голове испытанные ощущения и нервозность по поводу завтрашнего дня. Не скажет ли она мне утром, с уже свежей и чистой головой, что я нарушил наш дружеский кодекс, всё испортил? Не решит ли она теперь совсем отдалиться и сократить время, что проводит со мной? Хотя его теперь итак не так и много. Но всегда есть куда стремиться — даже в плохом смысле. Ёрзал, вертелся, стараясь отжать немного одеяла у малого, но сон не шёл. Диван ещё противно скрипит, когда его раскладываешь, и вообще всё противно, если не можешь получить желаемое.
Будет ли теперь моя постель пахнуть Беляевой? Хотя бы один день… От одной только мысли о ней в моей спальне кинуло в жар.
Утром она никак мне не напомнила о произошедшем ночью. Я тоже не поднимал тему. Решил, что если спросит, то что-нибудь придумаю безобидное. Может, комплимент сделаю. Слишком красивая, не сдержался. Или вообще случайно вышло… Ха! Запнулся и упал на твои губы… Да уж. Честное признание отметаю сразу — испугается же и решит, что дружить мы больше не можем. Князев, с каких пор ты такой размазня? С тех самых. Если хочешь, чтобы объект
