Аллес с хитрой усмешкой, откровенно любовался разгневанной сестрой. Красивая, сильная, в облаке сияющих золотых волос, что сегодня были лишь присобраны и золотистыми кудрями спускались на ее плечи, спину, грудь… Грудь волновала его особенно, столь пленительно приподнятая корсетом, приоткрытая значительным декольте багрового платья… Да и ее губы, порозовевшие от гнева, казались двумя лепестками роз…
— Хочу тебя, — обрек он мысли в слова, — здесь и сейчас.
И плавно поднявшись, стремительно захватил ее в плен объятий.
Вот только возмущенная и разгневанная Алиссин к любовным утехам была не расположена.
— Я вызвала тебя не для этого! Убери руки! — прошипела королева. — И вовсе держи себя в руках, братец, иначе придется сильно пожалеть!
Она привыкла к тому, что услышав подобный тон и Аллес и Генри мгновенно подчинялись ее требованиям, но не сейчас. Аллес услышав ее угрозу лишь сверкнул белоснежными зубами, а в следующую секунду она оказалась прижата лицом к столу, руки ее он держал за спиной одной ладонью, в то время как вторая нагло задирала юбки.
— Аллес, — королева дернулась, пытаясь вырваться, но брат был сильнее, и пришлось вернуться к угрозам. — Только посмей, Аллес!
Треск рвущегося нижнего белья и он вошел в нее, весьма болезненно и грубо.
— Я посмел, — прошептал король Лассарана, совершая первое движение.
— Дерьмо вонючее! — Алиссин снова дернулась, и вновь он был сильнее, как сильнее становились и его быстрые движения.
— О, да, продолжай, — он все так же шептал, — ты знаешь, меня это возбуждает.
— Даже так? — взбешенная львица перестала вырываться, и подалась навстречу его толчкам, — сильно возбуждает?
Впрочем, вопрос был излишним, силу его желания она и ощущала и испытывала, вот только:
— Ты забыл, кого пытаешься взять силой, Аллес! — прошипела королева и нанесла удар каблуком по его колену.
Король взвыл, отшатнулся и с трудом удержался на ногах.
Алиссин мгновенно опустила подол платья и стремительно развернулась к брату, взбешенная и злая.
— Так значит «посмел»?! — едва ли не зарычала она. — А ты не забыл, с кем посмел поступить подобным образом?!
Аллес, все еще потирающий больную ногу, усмехнулся, выпрямился и поинтересовался:
— Это ты сообщила Хассияну о моих планах?!
И злость королевы Шарратаса испарилась мгновенно. Сообщила она не императору Ратасса, а его нежной супруге, но прочел именно он.
— Допустим, — медленно ответила Алиссин.
Пройдя в ее кресло, Аллес вольготно устроился и задал следующий вопрос:
— Зачем?
Едва заметно пожав плечами, королева ответила:
— Скажем так, информация не предназначалась для черноглазого ублюдка.
Усмехнувшись, Аллес откинул волосы привычным движением и произнес:
— Скажем так, кое-кто принял меры. Мой тайный козырь, а именно бежавший наследник Ратасса принц Хилайор объявлен незаконнорожденным ублюдком! В империи распространены слухи о том, что мальчишка сын блудливой императрицы и… конюха.
Алиссин потрясенно слушала невероятные по сути новости.
— И все бы ничего, но… — он пробарабанил пальцами по подлокотнику, — но сама императрица погибла столь невероятной смертью, что дело сие сочли карой Пресветлого!
На сей раз, королева подавила улыбку, стараясь выглядеть серьезной.
— Мне не нравится твоя реакция! — раздраженно заметил король Лассарана.
— Продолжай, — безмятежно отозвалась Алиссин.
— Восстание было подавлено, — На лице Аллеса прошла судорога, — ну что ж… будем действовать иначе.
— А зачем? — королева Шарратаса хитро улыбнулась, подошла к брату, и, склонившись к нему, язвительно добавила. — Нас ожидают сегодня в полночь, Аллес, обоих!
Брат удивленно взглянул на нее и полюбопытствовал:
— Кто и где?
— Посланник императора Ратасса… сегодня, в полночь, в храме пресветлого!
Удивлению короля Лассарана не было предела. Задумавшись, он мрачно произнес:
— Невероятно!
— О чем и речь, — Алиссин усмехнулась, — о чем и речь!
— Ты не идешь! — он решительно поднялся. — Все поняла?
— С тобой спорить бесполезно? — мрачно поинтересовалась королева.
— Несомненно!
* * *
Здесь было душно и сумрачно. Неприятно пахло лекарствами и хотелось подбежать к окнам, распахнуть их впуская ночную прохладу… Хотелось многого, но королева Шарратаса продолжала стоять, молча взирая на супруга.
Дариан спал. Безмятежно улыбаясь во сне и время от времени начиная бормотать имя той единственной, что всегда любил…
— Вы здесь впервые? — низкий, чуть хриплый голос заставил Алиссин вздрогнуть.
Обернувшись, она с удивлением увидела темноволосого мужчину, сидящего в кресле у погасшего камина. Неожиданного визитера она не ждала, тем более не ожидала встретить его в покоях больного короля.
— Кто вы? — напряженно спросила Алиссин.
Мужчина неопределенно махнул рукой и в то же мгновение в камине загорелся огонь… синий, яркий, почти ослепительный. Глаза заболели нестерпимо, но поспешно утерев слезы, Алиссин вгляделась в странного посетителя. Длинноногий, а значит, несомненно, высок; широкие плечи, сильные руки с широкими ладонями, темные волосы коротко острижены, но одна прядь, что вероятно спускалась по позвоночнику, перекинута на плечо. У мужчины было открытое, уверенное лицо человека знающего себе цену, чуть насмешливая улыбка на по-мужски твердых губах и черные, немного раскосые глаза, со столь проницательным взглядом.
С тяжелым вздохом, Алиссин прошла, села в кресло напротив незнакомца и весьма недовольным тоном, произнесла:
— Смею предположить, что с этими глазами, грудью и тем как эта грудь умеет любить, я знакома. Опосредованно, но все же.
— Да, Мой Белокурый Демон, вы, несомненно, правы, — император Ратасса вежливо улыбнулся собеседнице.
Алиссин горько усмехнулась, и, несмотря на злость, была вынуждена признать:
— Что ж, Катарина избрала лучшего из всего вашего мужского племени. Одобряю.
— Польщен, — иронично ответил Хассиян.
Меньшее, чего в эту минуту желала Алиссин, так это проткнуть его шпагой, но… она была слишком умна, чтобы не понимать очевидного — слухи о правящей династии Ратасса оказались правдой.
— Мои послания доставляют голубиной почтой, — медленно, словно взвешивая каждое слово, произнесла Алиссин, — последнее было от вас. Приплыть столь быстро вы не могли, следовательно… Дракон?
Последнее слово она вымолвила с трудом.
