такую структуру. Или ему просто очень хотелось в это поверить.
– Держись! – крикнул капитан Виктору и неожиданно дал полный газ. «Фаэтон» дернулся, резко развернулся, истошно взвыл и врезался в горную гряду, пробив вход в извилистую пещеру – результат вулканической деятельности. Мощности носового лазера хватило чтобы только слегка обжечь камни.
Раздался душераздирающий треск арматуры «Фаэтона»… Над пультом заметался оборванный искрящий провод, оставляя за собой дорожки огненных змей. Змеи сплетались в клубки, заползали под комбинезон и обжигали кожу малиновыми раздвоенными языками.
– Рэд, ты живой? Рэджи…
Во рту ощущался солоноватый привкус крови. Гардон пошарил вокруг себя рукой и попробовал подняться. Левый бок пронзила жгучая боль. В глазах тут же потемнело, и последняя огненная змейка огорченно качнула треугольной головкой, прежде чем исчезнуть вслед за товарками. «Ну, хорошо. Я буду очень осторожен», – сказал Рэд сам себе и огляделся. «Фаэтон» лежал на боку. В момент удара сорвался крепеж, и Гардона, по всей вероятности, ударило о левый борт. Он посмотрел на обрывки ремней и удивился тому обстоятельству, что еще может соображать и шевелиться. Рэд скинул опутавшую его страховку, смягчившую удар, и медленно поднялся, схватившись за пульт. Стараясь не делать резких движений, он развернулся к креслу второго пилота. Кресло, Блохин и арматурный прут, пригвоздивший его к месту, были испачканы кровью, которая капала на пол частыми каплями.
– Ты смотришь… на меня, как… на покойника… Виктор попробовал улыбнуться, когда Рэд бросился к нему, забыв про боль. Теперь капитан понял, что произошло. В момент катастрофы лопнула тонкая стальная штанга и, пройдя почти горизонтально, встретила на пути сначала правый бок бортинженера, а потом подлокотник его кресла, в котором и застряла. Гардон схватил аптечку. Два стандартных щелчка инжектора: противошок и анальгетик, короткий металлический шорох ножа, выдернутого из ножен. Виктор вздохнул, похлопал глазами и отрешенно уставился на поблескивающее лезвие.
– Что скажешь, если я тебя чуть-чуть зарежу? Виктор, слышишь меня?
Инжектор пискнул, отсчитав положенные секунды, взгляд бортинженера постепенно стал осмысленным. На узком табло анализатора прибора появилась надпись: «Терапевтический эффект», но Рэд уже не смотрел туда, с трудом раздирая прочную ткань гидрокомбинезона.
– Большей гадости, чем притащить меня на Сориссу… ты уже не придумаешь, – выдавил из себя Виктор.
– Ничего, он практически под кожей.
Нож легко рассек живую плоть и скрежетнул по металлу. Рэд направил острие на подлокотник, и тонкое лезвие мягко отделило пробитый фрагмент пилотского кресла. Кусок арматуры, чуть не лишивший их жизни, был с позором и звоном сброшен на пол. Слегка вибрировали лепестки гемостатика, облепившего зияющую бескровную рану, сквозь которую просвечивали неповрежденные петли кишок. Ритмично фыркал баллончик с антисептиком, покачиваясь над операционным полем на гибкой штанге. Гардон порылся в аптечке в поисках сшивающего аппарата.
– Вить, «Биоспас» подойдет?
– Угу. Посмотри, что делается вокруг… и разработай стратегический план… Сейчас я уже и сам полечусь, – предложил Блохин. – Давай.
«Это сон, – подумал Рэд, – очередной кошмар. Только не огненный, а водный». Гардон молча вложил аппарат в ладонь бортинженера, вытер испачканные его кровью руки и тупо посмотрел, как прибор пополз вдоль раны, «выплевывая» отработавшие розовые комочки гемостатической пленки… Виктор стиснул зубы и, осторожно дотянувшись до инжектора, начал вручную подбирать себе компоненты для следующей инъекции.
Они должны был погибнуть.
Как ни странно, код шлюзовых замков сработал, и люк послушно отъехал в сторону. Из-за сильного крена он оказался достаточно высоко. Рэд схватился за скобу, чтобы подтянуться и перемахнуть наружу, и вскрикнул от боли, напомнившей о себе хлестким ударом.
– Ч-черт! Когда вернусь, посмотришь, что у меня с ребрами, – процедил он и с грехом пополам выкарабкался из «поплавка».
Чужой соленый воздух рвался в легкие, но Рэд не мог сделать глубокий вдох. Под ногами хлюпала вода, и хрустели мелкие камешки. По пещере он дошел до вновь созданного входа и выглянул наружу. Внизу не было воды, и высота оказалась всего метров двадцать. Ему показалось, что где-то впереди, на дне каньона, маячит машина Стрэйка, но левый глаз теперь видел лишь размытые светотени. Даже имея под рукой бинокль, Рэджинальд не мог ручаться, что не принял желаемое за действительное. Когда он брел обратно, то случайно бросил взгляд на узкую трещину в стене, замеченную как ориентир по дороге до выхода. Она стала вдвое шире и слегка парила. Рэд прыгнул в люк и скатился по борту.
– Собирайся! Дай инжектор!
– Держи. Что происходит?
Блохин, полулежа на здоровом боку, упаковывал аптечку. Лампы аварийного освещения мерцали, выкачивая из разбитого накопителя остатки энергии.
– Вспомни, как мы попали сюда!
Гардон зажмурился и выстрелил обезболивающей смесью себе в плечо.
– Ты протаранил гору, командир. Гениальный маневр.
– Нет гарантии, что слой грунта у нас под ногами толще, чем та перемычка. Сейчас я видел очень подозрительный дымок. Дай бог, чтобы мы сидели не на вулкане.
Виктор осторожно поднялся, придерживая рукой повязку, и прицелился в капитана окошечком портативного диагностического прибора. Гардон лихорадочно потрошил НЗ.
– К черту! Некогда уже.
– Рэджи, – тревожно сказал Виктор, – у тебя два ребра слева сломаны и кровь в плевральной полости.
– Я не знаю, что там у меня в какой полости! Но если мы сейчас не уберемся отсюда… – Рэд прикусил разбитую губу, вскинув сумку на плечо. – Здесь запасные гидрокостюмы есть с запасом кислорода. Возьмем?
Блохин отрицательно покачал головой: что толку? И, чертыхаясь, полез в люк. Рэд бросил взгляд на погибший «Фаэтон». «Эрвир меня убьет, даже если отсюда выберемся», – подумал капитан.
Они дотащились до входа в пещеру. Виктор тут же сел на каменный пол, Рэд прислонился спиной к выступу и полез в карман за сигаретами. В глубине скалы тяжело ухнуло, и в трех метрах от них забил горячий фонтан, обдавая брызгами.
– Этой холеры только не хватало!
– Тебе сейчас лучше не курить, – хмыкнул Блохин. – Что будем делать?
Гардон выругался и застегнул карман.
– Спускаться.
– Хм. – Блохин вытянул шею и глянул вниз. – На дно каньона? Каждые час сорок на сорок минут заливает…
– Не зальет. Сколько мы уже здесь… И потом, лично я предпочитаю утонуть, чем свариться. – Капитан вытряхнул имеющееся в сумке снаряжение. – Я всегда море любил. Это ж надо! Второй раз за пятнадцать лет работы в гражданке в аварию попадаю, и снова с тобой! Все. Хватит. Буду один работать.
– Если бы ты вспомнил обо мне на пять минут раньше, я бы сейчас тебе помог. И объем кровопотери…
Рэд бросил ему фляжку.
– Как же я ненавижу медицинскую терминологию!
– Вода?
– Обижаешь.
Бортинженер сделал глоток, охнул и слабо улыбнулся.
– Пьяница, – сказал он. – Я бы еще мог понять коньяк, но
