Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 79
аккуратно прикрыв за собой дверь.
ЧАСТЬ IV. «Шпион»
Глава 19
Его господин потушил свечи, подошел к мутному окну и долго смотрел, как в ярком свете полной луны по узкой лондонской улочке удалялись два силуэта. Большого мужчины и маленькой девочки.
Когда они скрылись за поворотом, положил на стол десять гиней. Плату за проживание и неприятности, которые, молодой человек в этом не сомневался, в ближайшее время обрушатся на этот дом. Потом тоже направился к двери. На пороге остановился, окинул взглядом, словно запоминая, накрытую вечерней тьмой улицу Башмачников, поправил шляпу и решительно зашагал прочь.
Эта часть его работы на Острове закончена. Хорошо она была сделана или не очень, этого сейчас не оценить. Но свое дело он сделал. Осталось поставить метку в условленном месте. Ее увидят люди из посольства, и граф де Пантьевр будет знать, что исчезнувший полтора месяца назад посольский курьер приступает к выполнению своего основного задания. Точнее — единственного, ибо о приключениях Юбера его сиятельству знать не полагается.
Тихая лунная ночь навевала беззаботность и располагала к воспоминаниям, а шпага на боку дарила уверенность в том, что ночные хозяева города не рискнут напасть на ее обладателя. Впрочем, если и решатся, то это будет их проблемой. Пусть мы и не великие фехтовальщики, пусть нет у нас магических талантов, как у того же Дорсета, — по спине пробежали мурашки, когда вспомнились пролетавшие над головой огненные шары, — но надетый сегодня на средний палец правой руки перстень с аквамарином — на самом деле амулет, способный защитить хоть от десятка оборванцев.
Кстати!
Он снял с левой руки перстень с турмалином, перевернул камень… лишь на мгновение купеческого сына Юбера окутало темное облако… и вот уже по улице идет шевалье де Фле. В той же куртке на собачьем меху, шляпе с петушиным пером и грязных коротких ботфортах. Только шпага у бедра другая — серьезная, с которой можно с минимальным риском разгуливать по ночному Лондону.
Точнее, теперь уже эсквайр Шелдон спешит в район нижнего города. Именно этим именем он представился хозяину комнаты, снятой почти два месяца назад в доме близ Фаррингтон стрит. Здорово тогда Жан придумал!
М-да… тогда, в Амьене, все казалось ясно и просто.
Двумя месяцами ранее
В тот день, точнее — вечер, виконт де Камбре изволил ужинать вдвоем с супругой. Сусанна была на сносях, отчего животик уже заметно округлился, очаровательные губки припухли, а характер испортился. Скандалы, слава богу, будущая мама не закатывала, истерик не устраивала, но расстроиться до слез могла по любому, казалось, самому мелкому поводу. Например — дорогой муж ужинал не с ней.
То, что королевскому интенданту по службе положено посещать самые разные места и в самое разное время, это она понимала и принимала. Парадокс — виконт мог ночь пропьянствовать в гостях у какого-то вельможи, причем у кого именно, Сусанна знала лишь с его слов. Но ревности не было и в помине. Подозревать измену?! Даже не смешно.
Но вот если его не было на ужине, слез было не удержать. Как же, не проявил… не поддержал… и вообще…
Так что виконт, не отрываясь от еды, пересказывал последние сплетни, шутил, пусть иногда с остроумием записного солдафона, но ведь от души же! И больше вельможного гнева боялся взглянуть на часы, хотя на совет к владетельному графу опаздывал немилосердно. Господин граф, он что, ну устроит скандал, королю нажалуется в крайнем случае. Это чепуха, дело житейское. А вот жена расстроится — тогда и впрямь худо будет. Вредно ей плакать.
И ребенку. Интересно, мальчик? В том мире были две дочки, в этом есть сын, малолетний шалопай. Ну что, господи, организуешь симметрию? А если нет — тоже не страшно. Буду рассказывать дочке сказку о потрепанном воробьишке, благо, наизусть помню. Вот подкорректирую под средневековье и расскажу!
— Жан, чего замолчал?
Ну да, замолчал. Размечтался…
— Любуюсь! Ты расцветаешь с каждым днем!
— Правильно, — щечки жены зарозовели. — Тебе только любоваться и осталось. До родов, а потом еще, пока доктор не разрешит.
— Участь наша такая, — он притворно-тяжко вздохнул, — любоваться и страдать. Может, на войну какую пока съездить? Есть у нас где война? Нет? Не беда, сам чего-нибудь устрою!
Сусанна фыркнула.
— Я тебе устрою! Терпи, тебе говорят! Создатель терпел и нам велел. А еще…
Какое испытание еще уготовила коварная, так и осталось загадкой. Раздался громкий, отнюдь не деликатный стук, и, не дожидаясь приглашения, в столовую вошел личный секретарь виконта — шевалье де Лоран. Обжегшись на родственнике жены, де Камбре взял на эту должность родственника своего, в смысле — баронов де Безье. Молодого, ловкого, аккуратного. Одна беда, по земным меркам он был откровенным жаворонком. То есть вставал на рассвете, но и засыпал на закате. Вот и сейчас рубашка помята, физиономия заспанная. Камзол? О нем даже и спрашивать как-то неудобно. Ясно же, разбудили человека. Интересно, кто?
— К вам какой-то виконт де Сент-Пуант, — таким тоном, вероятно, арестованные декабристы к российскому императору обращались. Тоже, понимаешь, Пестель Рылеевич.
— Что значит «какой-то»?
— Ну, — де Лоран замялся, — одет он как-то не по-виконтски. Не в обносках, конечно….
— О Спаситель! — Де Камбре уже собрался прочитать лекцию о специфике своей должности и особенностях посетителей, но жена не дала. Прямо-таки по-детски захлопала в ладоши.
— Ой, зови, конечно же! Скорее! Я так давно Поля не видела!
— Гм… дорогая, напоминаю, его зовут Шарль Сезар. О том, что он в прошлом году звался Полем, следует забыть. Пожалуйста.
Но Сусанна лишь беспечно махнула рукой.
— Ну и ладно, все равно я рада его видеть. О, смотрите кто пришел!!
— Шарль Сезар, дружище, какими судьбами! — Де Камбре обнял гостя за плечи и повел, нет, скорее потащил, к столу. — Как раз к ужину! Смотри, как Сусанна рада! Говорят, женщинам на сносях полезно радоваться, а мы уже скоро ждем!
Черноволосая, зеленоглазая, с подпухшими губами. Живота гость не видел, но, очевидно, ждать и впрямь осталось недолго. Она аккуратно начала вставать…
— Виконтесса, сидите, прошу вас! — де Сент-Пуант сделал шаг, стремясь удержать хозяйку.
— Сусанна! — та капризно надула и без того пухлые губки. — Шарль Сезар, мы же давно договорились обращаться друг к другу по имени. Кроме того, мне полезно двигаться. А ты, если не хочешь обняться, так и скажи.
Пришлось подойти, аккуратно, словно бесценную чаньскую вазу, обнять хозяйку. Только после этого сесть за стол, на котором, на удивление, не было вина. Вообще, даже
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 79
