с путеводной полоской на спинке и снова побежала впереди него.
Шакалы сновали вокруг, но нападать не спешили. Мышь бежала впереди, а он брёл, постепенно истекая кровью. Раны были неглубокими, но очень болезненными. Не хватало только бешенством заболеть, заразившись от этих шакалов! Но такие отдалённые перспективы в данный момент Вадима не волновали. Так, отгоняя время от времени от себя шакалов, он прошёл примерно с километр.
Вдруг мышь сделала грандиозный скачок и пропала. А в том месте, где она исчезла, проявилась гигантская паутина, словно сеть, протянутая между землёй и небом, и паутина эта мерцала едва видимым светом. Вадим её видел, видели ли остальные — неизвестно. Он уже почти дошёл и даже заметил рысь, что притаилась на отдельном суку высокого дуба, но не успел перейти границу. Его догнали. Задрав хвосты, целая группа шакалов перерезала ему путь.
Пахнуло тленом, шакалы засуетились, сбиваясь в плотную стаю. А Вадим отступил к ближайшему дереву. На земле у него шансов спастись не было и, подвесив мешок на сук, парень вскарабкался на дерево, выбирая местечко поудобнее.
Подтянув мешок и устроившись на ветке, он задумался: не выпить ли зелье здоровья сейчас? Или повременить? Решил, что ещё пока рано, шакалы его, конечно, здорово покусали, но и он всякого дерьма у ведьмы напился, должно помочь.
Меж тем звери уже кружили вокруг дерева, время от времени тявкая на него снизу. Рассвело. Из-за деревьев показались две фигуры: одна козлиная, другая какая-то квадратная… Видать, очередная разновидность мертвяка, что пожаловал со слугой Бессмертного. При ближайшем рассмотрении козёл оказался вовсе не козлом, а фавном, а точнее, чёртом. Пятака у него не было, а был вполне человеческого вида нос. Подойдя к дереву, чёрт заговорил.
— Попался, наконец, добрый молодец⁈
— Скорее вляпался, а не попался, — огрызнулся Вадим.
— Вляпался куда? — не понял чёрт.
— В дерьмо. Куда же ещё?
— Шутник ты, паря, но мы, собственно, не разговоры с тобой молвить пришли. Должок у тебя перед нами есть.
— И кто ж от имени кредитора выступает?
Чёрт недоумённо вылупился на Вадима.
— Перед кем должок, спрашиваю. И какое к нему отношение имеешь ты?– Зовут меня Манту (демон ада у этрусков), и я первый помощник у Бессмертного.
Вадиму сразу пришла в голову мысль послать чёрта в манту или представиться таким же именем, изменив всего лишь букву, но он этого делать не стал. И насчёт первого помощника младшего дворника, тоже промолчал.
— А меня зовут Иван, по прозвищу Авось, нарвался тут на вас, надеялся на авось. Авось пронесёт, но не пронесло. Вот жду помощи от ваших собачек чёрных. Покусали они меня сильно, буду жаловаться на вас.
— Кому будешь жаловаться? — чисто и без волшебного акцента, спросил чёрт.
— Царю, кому же ещё?
— Ты, Иван, дурак? Или ты Иван-дурак?
— Я Иван-Авось, — продолжал изгаляться Вадим над чёртом с длинной чёрной козлиной бородой.
— Мммм, сдаётся мне, ты надо мной смеёшься, человек?
— Нет, это просто от страха. Я — Иван-Авось, ты — чёрт, просто чёрт.
— Ммм. Ладно, хватит из пустого в порожнее переливать, я не балабол, чтобы время тратить своё. Мы можем выпустить тебя живым. Представляешь? Да, Мордор? — и фавн обратился мордой к зомби.
Мертвяк ничего не сказал, хоть вопрос козла был предназначен ему, он всего-то переступил с ноги на ногу, и всё.
— И каким образом? — вежливо поинтересовался Вадим.
— За золото.
— Странно, всем вам нужно золото, но у меня есть лишь серебро, хоть и мелкое, но зато много. Давайте за серебро?
— Нет, только за золото. Жизнь каждого шакала стоит мелкой золотой монеты, а жизнь двух мёртвых слуг Бессмертного по одной большой золотой монете. И ты свободен. Платишь выкуп, и живёшь себе дальше в своё удовольствие. Не заплатишь — умрёшь, и будешь жить в наше удовольствие.
— Угу, но у меня нет золотых монет, одно серебро осталось.
— Жаль, — скривилась рожа чёрта, — очень жаль.
И его торчком стоящие ослиные уши покрутились во все стороны, словно сканируя, правду ли говорит человек.
— Ну, как есть, — огорчился и сам Вадим. Было бы у него золото, он бы поторговался и расстался с ним. Жизнь-то дороже денег. Но, увы…
— Ну, ты тогда можешь стать слугой моему господину и служить ему вечно, — предложил чёрт. — Для этого тебе придётся расстаться с жизнью, зато ты будешь жить дальше и всё чувствовать. Есть, пить, ходить.
— А размножаться буду? — заинтересованно уточнил Вадим.
— Нет.
— А, ну тогда я отказываюсь, — включил заднюю Белозёрцев. — Я ещё слишком молод, толком не успел женщин повидать, а тут раз, и только жрать, да испражняться. Не-е, так не хочу.
Фавн опешил от такого признания, но согласился, что аргумент весьма весомый. Фавны и сами жить не могли без любовных утех. Человек был не глуп, человек был упёрт, и человек был необычен. С такими нужно держать ухо востро. Длинное ухо фавна нервно дёрнулось, будто подтверждая мысль своего хозяина.
— Ну, тогда умри, человек, — и чёрт махнул рукой, давая отмашку своему маленькому отряду.
Свора из штук пятнадцати шакалов бросилась к дереву, следом за ними неспешно поковылял и зомби. Но шакалы, сколько ни прыгали вокруг дерева, достать Вадима не могли, вскоре это понял и чёрт.
— Давай-ка, Мордор, задави этого наглеца.
На этот раз зомби даже кивнул в ответ. Вот она, жизнь обещанная! Вадим изготовился к бою, ожидая, что зомби полезет на дуб, но тот сумел его удивить, став дубасить кулаками по дереву. Ствол векового дуба закачался, задрожал, сверху шрапнелью сыпанули жёлуди, лупя и по Вадиму, и по зомбаку с шакалами.
Всего за пару минут четверть ствола была буквально измочалена и превращена в труху. Жить дереву, а вместе с ним и Вадиму, оставалось недолго. Дровосек старался, кора и щепки так и летели в разные стороны. Белозёрцев бы спрыгнул и набросился на мертвяка, но всерьёз опасался фавна. Непонятно: что ждать от старого чёрта? А время стремительно уходило…
Роса мысленно ахнула: разбитый ствол треснул посередине, будто на прощание, в последний раз взмахнув обломанными руками-ветками, и упал в кучу листьев, что взлетели на краткое время в воздух и теперь падали, укрывая саваном исполина, что дарил им жизнь. А Зимогор, так ни на что и не решившись, рухнул на землю вместе с деревом.
Вадим, хоть и потерял на миг ориентацию в пространстве, упал удачно. Удара о землю удалось избежать, ведь дровосек дубасил дуб с той же стороны, где сидел Белозёрцев и, когда дерево начало падать, оттолкнул его от себя. Так что, Вадим просто слетел с ветки, получив несколько ушибов и разодрав руки и ноги, и теперь с трудом поднимался из мешанины листьев, веток и сучьев. Радостно визжащие шакалы были уже тут как тут, прыгая словно зайцы, среди веток. Зря они надеялись, что он сдох. Фламберг раскроил любопытную башку одному, второму, перерубил третьего и достал четвёртого.
Зомби, утробно рыча, начал продираться к добыче, разламывая по пути то, что не успел поломать до этого. «Ката строфик!» — так бы сказал любой американец, если бы увидел сейчас Вадима. Но Вадим был лишён пафоса и, как-то обойдясь без лишних слов, принял для себя единственное правильное решение.
Вскочив на ствол, он оттолкнулся от него ногами и прыгнул с поднятым мечом. Удар, и тело зомби, лишившись головы, застыло на месте. Не сумев уклониться после удара, Вадим свалился на землю. Вынуть меч из тела зомби он не смог. Удар оказался настолько силён, а меч настолько хорош, что, разрубив голову, клинок застрял где-то посередине тела. А вот Вадим, вложив в силу удара всю свою дурь, не удержался и упал, выпустив меч из рук. Свалившись наземь, Вадим получил ещё пару синяков и выхватил кинжал.
Встать он не успел. Чёрное тело очередного шакала прыгнуло на него сверху, заставив подставить под клыки левую руку.
— Грххх, грххх, — давясь от злобы, шакал терзал рукав серого армяка и толстой домотканой рубахи. Кинжал пронзил незащищённое шерстью пузо, выйдя из спины наружу. Шакал завизжал и уступил место следующему, что пытался добраться теперь до горла.
Так Вадим и барахтался вместе с кучей визжащих шакалов, что рвали на нём одежду и хватали за ни чем не защищённые участки кожи. Оставляя после себя неподвижно лежащие трупы или воюющих и скулящих раненых зверей, он катался по земле, отчаянно
