волосам, а теплое мягкое тело извивается подо мной.
— Спи. Еще слишком рано, — ворчу я, подминая ее глубже под себя и обнимая за талию.
— Обычно я бы согласилась, но мне нужно вернуться домой и собраться на работу.
— Который сейчас час? — Открываю один глаз и вижу, что в комнате светло, но это мало что значит, так как летом рассвет на Аляске может сыграть с вами злую шутку.
— Всего семь, но у Хантера лагерь, так что он скоро встанет, и я хочу быть дома до того, как это произойдет.
— Как долго Макс пробудет здесь? — спрашиваю я, приподнимаясь на локте и глядя на нее сверху вниз.
— Сказал, несколько дней. Не знаю, сколько это в его понимании. Я не обсуждала эту тему с ним, но надеюсь, несколько дней закончатся в среду. Не знаю, как долго я смогу жить с ним под одной крышей.
— Ты всегда можешь провести ночь со мной. — Я улыбаюсь, пробегая пальцами по волосам сбоку от ее головы и разбрасывая их по подушке.
— Наверное, останусь на ночь здесь. И скажу Хантеру, что я у тебя, чтобы он не волновался, если случайно зайдет ко мне в комнату и не найдет меня.
— Конечно, и я скажу детям, что ты будешь ночевать у меня. — Я игнорирую выражение ее лица. — Как Макс вел себя вчера после моего ухода? — спрашиваю я.
— Нормально. Даже мило, но странно, он задавал вопросы о фотографиях и тому подобном. Такое его никогда раньше не интересовало.
— Что ты хочешь сказать?
— Не знаю. — Она пожимает плечами и выдыхает. — Когда мы приехали сюда, и Хантер нашел фотографию меня с моей мамой, я попыталась вспомнить, спрашивал ли Макс когда-нибудь о моих родителях, но не думаю, что он это делал. Он, конечно, знал, что они умерли, но не просил показать фотографии или узнать, какими людьми они были. Вчера у него, казалось, был миллион вопросов, и это немного встревожило меня.
— Хм, — выдыхаю я, избавляясь от чувства ревности. Знаю, что ей не нужно, чтобы сейчас я вел себя как неандерталец, независимо от того, как сильно этого хочу. — Не беспокойся об этом. Просто сосредоточься на том факте, что тебе не нужно вступать с ним в бой.
— Я все еще не верю в это. И не поверю, пока не поговорю с Мэнди и не подтвержу, что он позвонил своему адвокату и согласился уладить дело вне суда.
— Это, наверное, умно, детка, — соглашаюсь я, и ее лицо смягчается, она проводит рукой между моими бровями и вниз по переносице. — Как Хантер вел себя вечером?
— Расслабился, после того, как Макс сказал, что не заберет его обратно в Сиэтл. До этого был на взводе. Думаю, Макс, наконец-то, сам увидел, какую реакцию у него вызвал. Они всегда были близки, но до того, как Макс успокоил его, Хантер держался с ним сдержанно, и, видимо, это его напугало.
— Может, Максу нужно было это испытать, — тихо говорю я, и она кивает.
— Возможно.
Я запускаю руку ей под рубашку, которую она надела ночью после того, как я ее вымыл.
— Должен сказать, мне неприятно, что он остановился у тебя. Что спит с тобой под одной крышей, — признаюсь я, обхватывая ее грудь и наблюдая, как выгибается ее спина. Мой член дергается в ответ.
— Ревнуешь? — дразнит Шел, улыбаясь, и я щиплю ее за сосок, слыша, как она ахает.
— Еще как, он провел с тобой годы. Годы, которые я упустил, и ненавижу, что теперь он получает еще больше твоего времени.
— Он — не ты, — тихо говорит она, вглядываясь в мое лицо, и я чувствую, что твердею сильнее, когда вижу и слышу искренность в ее глазах и голосе.
— Сколько, ты сказала, у нас времени, прежде чем тебе придется пробираться к себе домой? — спрашиваю я, скользя рукой вниз по ее животу и между ног.
— У нас нет времени. Ты должен помочь мне вернуться на мой балкон.
— Войди через дверь.
— Не могу. Она заперта.
— Уверена? Кажется, ты все время оставляешь ее открытой, черт возьми.
— Макс запер ее прошлым вечером, и я не подумала о том, чтобы отпереть ее, прежде чем прийти к тебе. Так что, да, уверена, она сейчас заперта, мистер шериф. — Шел закатывает глаза, и я просовываю руку ей в трусики и обхватываю лоно.
— Знаю, ты думаешь, это смешно, но тебе действительно нужно начать запирать свои двери, детка. Я понимаю, что ты чувствуешь себя здесь в безопасности, но город растет, и сейчас лето. Мы не следим за тем, кто приходит и уходит с рыбацких лодок, которые сюда причаливают.
— С этого момента я буду более осторожна, — соглашается она, и я чувствую, как мое тело расслабляется. Мои пальцы скользят внутрь нее. — Мне, правда, нужно встать и вернуться домой, — стонет она.
Я прижимаюсь лбом к ее лбу и разочарованно выдыхаю, прежде чем убрать руку.
— Мы воспользуемся моим ключом от твоего дома, так ты и войдешь.
— Нет. Я не хочу, чтобы кто-нибудь видел, как я полуголая крадусь домой.
— Господи, поверить не могу, что собираюсь это сделать, — бормочу я, поднимаясь с кровати и таща ее за собой.
Как только мы оба встаем, я целую ее в губы, затем подхожу к комоду и беру футболку, надеваю ее, пока она натягивает шорты и мою рубашку.
— Это единственный раз, когда я помогу тебе сделать это, — сообщаю я, открывая раздвижную дверь в своей комнате и выходя на балкон.
Холодный воздух ударяет в меня.
— Как скажешь.
Шелби улыбается, проходя мимо меня к перилам. Наши балконы разделяет всего около двух футов, но это все равно опасно, так как между ними семифутовый спуск на каменистую почву. Мысль о том, что она прыгала ночью в темноте, сводит меня с ума, но я отбрасываю ее прочь, подхожу туда, где стоит Шел, кладу руки на перила и перепрыгиваю, приземляясь на ее балкон.
— Ты делаешь это до раздражения легко, — ворчит она.
Не обращая внимания на ее реплику, перегибаюсь через перила и подхватываю ее под мышки.
— Когда скажу «прыгай», я хочу, чтобы ты подпрыгнула и согнула колени.
— Эм… — Она смотрит вниз на землю. — Может, мне стоит воспользоваться стулом или чем-то еще, встать на перила и перешагнуть.
— Ни за что, а теперь прыгай. — Когда она это делает, я использую инерцию ее тела, чтобы поднять и перетащить к себе, а затем поставить перед собой.
— Святая корова, — выдыхает она, глядя на меня, а затем за спину. — Это было… —
