— Но мои веки, они… — попытался оправдаться Йетитьтя.
— Молчать! — очень жестко осадил его «капрал». — На фига тебе такая «башня» здоровая?! Сам подумай! На ощупь рисуй, боец!
Пещерник, ворча, начал чертить на полу своими когтями нужные для перехода символы.
«Да, видно, после горно-пещерных похождений сатир все-таки надолго изменился в лучшую сторону», — с умилением подумал Круглов, наблюдая за парнокопытным «капралом».
Фавнус посмотрел на него и, подмигнув заговорщицки, закричал на пыхтевших братьев:
— Чего телитесь-стелитесь, стельки-прокладки, сапоги кирзовые! Ставь по центру! — Сатир показал братьям на центр кособокой звезды в кривом круге, лучи которой на ощупь дорисовывал Йетитьтя. — А ты что ковыряешься? Отползай в сторону, пока лапу не прищемили.
Закончивший «геометрячить», Йетитьтя проворно поднялся и отошел в сторону. Братья Лычко установили в центре его художественного «шедевра» пятиугольный металлический брусок с трехгранным отверстием в середине и винтами по краям и начали вкручивать винты в половицы погреба.
— Закрепляют параквазохроид, — пояснил сатир Круглову. — Все по инструкции, чтобы не сорвало, чего доброго.
Алексею показалось знакомым название прибора, где-то подобное он уже слышал.
— Кранкэнштейна Федю помнишь, Командир? — подтвердил его догадку Фавнус, внимательно следивший за работой «подчиненного личного состава». — Его изобретение.
— А он что, не «того»? — Алексей сложил руки на груди и сомкнул веки. — Не «уснул», как все?
— Нет, у него «барометры» разные на «порчи» да горе-беды всякие. Он одним из первых тревогу забил и народу «метеосводку» довел, но мало кто ему поверил. Народ-то в тамошних краях безграмотный, как и наши братцы, все на дурь врожденную да на «авось» уповают. В этот раз не прокатило. И хотя Феде даже многоуважаемый Лаврентий Лубянский вторил, мол, прячься, кто может, его «предсказы» люд тоже в основном мимо своих лопушей пропустил.
— Что, и Лаврентий жив, в смысле здоров и не спится ему? — удивился Круглов. — Надеюсь, Аглаи с ними нет?
Кого-кого, а эту похотливую ведьму Круглов видеть категорически не желал.
— И краснокнижник в добром здравии, — ответил за сатира пыхтевший над прибором Антип, — и Аглая, мать ее…
— Не отвлекайся, солдат удачи, — выключил его из беседы сатир. — Лучше еще раз крепления проверь, а ты, Архип, ключ тащи. У нас времени в обрез, до петухов поспеть надо, как Лаврентий наказывал.
— Так я не понял, — затряс головой Алексей. — Это чье изобретение, Фердинанда или Лаврентия?
— Совместное предприятие, — ответил сатир. — Оба колдохимичили над параквазохроидом, потому он и «магиометрический».
— А отец Иосиф освятил эту адскую штуковину, — вставляя ключ-рычаг в намертво закрепленный брусок с электроколдовской начинкой, добавил Архип.
— И игумен Иосиф жив-здоров? — продолжал сыпать вопросами прапорщик.
— Естественно, — зевнул сатир, — мы же всем табором у него в монастыре сейчас, там такой дурдом, не приведи господи: колдуны и монахи, лешие и ведьмы, праведники и грешницы, все скопом, и даже Мичуру беззубого туда запустили. Не монастырь, а лагерь беженцев. Меня сначала комендантом назначили, а потом завистники оговорили, и меня разжаловали.
— Конечно, — повернулся к Командиру Архип, закончив установку ключа в пазу. — Этот чудак там чуть секту не устроил. Собрал вокруг себя женщин и хотел, чтобы они к нему в келью на «службу» приходили.
— Если бы не Йетитьтя, быть ему здорово битым монахами, — добавил Антип, утирая пот со лба. — Да и женщинами тоже.
— Ври да не завирайся, — встал на защиту своего «честного» имени сатир. — Я их просто от дум тяжких отвлечь хотел, а меня не так поняли. Зато сейчас я заведую продскладом, еды у нас совсем мало осталось, скоро голодать все начнем, а вы, — Фавнус строго зыркнул на близнецов, — и подавно без продпайка останетесь.
— Ладно вам, горячие сфинкские парни, — попенял ворчунам Командир. — Давайте заводите свою «шарманку», а то уже часа два мы тут торчим, скоро точно петухи запоют или дядька сунется искать, где меня «черти носят».
— Не волнуйся, Командир. Это здесь пару часов прошло, а там, наверху, бьюсь об заклад, не больше минуты, — провел ликбез сатир.
— Фердинанд говорит, в другом месте уже и год за здешний час обернуться может, — согласился с сатиром Антип.
— Но все равно, поспешать надо, нас ждут там, — напомнил о цели их прибытия Архип, махнув рукой за спину.
— Хорошо, заводите, — разрешил Фавнус, вставая на один конец расчерченной звезды и приглашая Круглова занять место на соседнем луче. — Сейчас поедем.
Братья Лычко подвели Йетитьтю к ключу-рычагу и, взявшись за рукоятки ключа с трех сторон граней, начали вращать его по часовой стрелке, словно заводя невидимые часы.
— Командир, ты только не говори там, что это наша с братьями вина, — как бы между прочим попросил сатир, когда его «солдаты» делали уже третий оборот.
— Ты о чем? — не понял Круглов.
— О Черте и остальных последствиях, — уточнил Фавнус. — Мы просто сказали, что это твоих рук дело, мол, Останкина гора затряслась, Черт и вылез посмотреть, кто буянит. Узнают, что наших рук, врунишками сочтут. А-а?
— Что?! — закипел Леха. — Вы всем соврали, что это я кашу заварил?! Ах вы… — задохнулся он от негодования.
— Командир, мы были против, — крикнул Архип, вращая ключ.
— Да, — поддержал брата Антип, — мы хотели рассказать, как все было, но сатир сказал, что — молчание золото. Застращал, мол, проклянут нас, анафеме предадут, вот мы и смалодушничали.
— Не держи на нас зла, Командир, мы больше не будем, — хором попросили все, кроме пещерника.
— А я так вообще не при делах, — сказал Йетитьтя и опять вспомнил про «веки, мои веки».
Долго ли, коротко ли думал Круглов, но вскоре надумал.
— Эх, что с вас, недотеп, взять, — сменил он гнев на милость. — Хорошо хоть додумались меня позвать, лыцари без страха, стыда, совести и упрека.
У всех присутствующих вырвался вздох облегчения, Командир простил, значит, все в порядке.
— Готово! — доложил Антип, увидев, как ключ вкрутился до специальной отметки на нем. — Запускать?
— Обожди! Задраить люки! — скомандовал Фавнус, сам же сбегал, закрыл люк погреба и, вернувшись на свое место, подал следующие команды. — По местам! — Братья и Йетитьтя встали на свободные лучи звезды. — Взялись за руки! — Все, включая Алексея, взялись за руки, замкнув круг. — Держать строй!
Ключ, торчавший в приборе, начал вибрировать, но не двигался.
— Готовы? Внимание! — закричал сатир, набрав побольше воздуха, и прокричал нужное заклинание. — Вихро-синхро-бодро-бедры! Ведро-ветры-полбу-колбой! Абры-бобры-будьте-добры! Цзынь-цземынь-звездец-аминь!
