Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 90
с этим связан. Чету Ингерсолл, всех, кто выпивал с этим парнем, бармена, который их обслуживал. – Она показала на человека в окне соседнего дома. – И его тоже. Жду вас ровно в одиннадцать утра в полицейском участке. Сможете собрать все это для меня?
– Надеюсь, что да, капитан.
Она задумалась на мгновение.
– И пригласите федералов. Нам ни к чему нытье ex post facto[42].
– Будет сделано.
Делаплейн еще раз взглянула на призрачного агента ФБР, который как раз указывал напарнику на высокий белый дом в викторианском стиле по ту сторону Уайтфилд-сквер и говорил, представьте себе, о том, какое чудесное вино он имел счастье попробовать там. Взглянула, покачала головой и покинула место преступления.
32
Столкнувшись со столь внезапно нависшей над ней черной угрозой, Констанс отпрыгнула, инстинктивно выхватила старинный стилет, с которым никогда не расставалась, и приняла стойку из paranza corta – итальянской борьбы на ножах. И только потом сообразила, что перед ней не великан, а пожилая женщина, тень которой увеличивала лампа от «Тиффани». В одной руке она держала трость, а в другой – пистолет. Женщина отступила на шаг, и лампа отбросила безумную тень на оловянные панели потолка.
Какое-то мгновение они смотрели друг на друга, а потом пожилая женщина проговорила сварливым голосом:
– Ну же, или убей меня, или убери свою игрушку.
– Тогда у вас будет преимущество, – ответила Констанс.
– Ты про это? – спросила женщина, отводя в сторону сверкнувший на миг вороненый ствол пистолета. – Он не заряжен.
Констанс не шевельнулась. Тогда женщина подняла флажок предохранителя, извлекла магазин и неожиданно бросила его Констанс. Та поймала его левой рукой и убедилась, что в нем действительно нет пуль. Потом выпрямилась, убрала кинжал и положила магазин на консоль. Теперь Констанс могла лучше рассмотреть женщину. Одетая в элегантное, отороченное шелком юката[43], хозяйка смотрела на Констанс взглядом, в котором было что-то среднее между раздражением и весельем.
– Часть моей коллекции, – объяснила она.
– Смертоносного оружия?
– Промышленного дизайна. Я вижу особую красоту в этом союзе формы и предназначения. Другие коллекционируют картины, а я собираю авторучки, кофеварки, старинные шифровальные машины… и оружие. Слишком много, чтобы можно было все показать.
Она сделала шаг вперед, взяла магазин, вставила его обратно в рукоятку и перевела предохранитель в боевое положение.
– Эта модель известна как «черная вдова», – сказала она, подняв пистолет, чтобы Констанс могла им восхититься. – И несмотря на дешевую бакелитовую рукоять, я считаю ее самой привлекательной из всех «парабеллумов».
Она подошла к буфету, взяла потрепанную книгу в мягкой обложке и положила на нее пистолет. Констанс заметила, что каждый шаг причиняет ей боль, которую невозможно скрыть. За спиной женщины был виден ряд роскошно обставленных смежных комнат с книжными полками, старинными гобеленами на стенах, искусно обшитых панелями из розового дерева и с лепниной под потолком. Повсюду были расставлены складные решетчатые ширмы бёбу из рисовой бумаги. Сёдзи[44] с замысловатым рисунком разделяло комнаты на части. Вдоль одной из стен тянулась галерея окон высотой почти от пола до потолка. За ними располагался балкон, едва различимый в полумраке.
Женщина обернулась:
– Вы, должно быть, Констанс Грин?
Удивленная Констанс ничего не ответила.
– Вы остановились в номере Джульетт Гордон Лоу[45] вместе с этим агентом ФБР, наделавшим столько шума. – Женщина насмешливо посмотрела на Констанс. – Думаете, раз я такая старая и немощная, то не знаю, что творится в моем отеле?
После секундной паузы Констанс сказала:
– Думаю, в данной ситуации уместно было бы ответить так: вы ставите меня в неловкое положение, мэм.
Женщина рассмеялась и пошла дальше. Хотя в комнате стояли диваны и кресла с подголовниками, она не предложила Констанс сесть.
– Я так понимаю, что он послал вас сюда, чтобы женскими хитростями выведать все, что мне известно о недавних безобразиях.
Констанс покачала головой:
– Мне просто любопытно. Я пришла сюда не из-за мистера Эллерби. – Она намеренно упомянула это имя и заметила, что женщина не сумела сдержать скорбной гримасы, услышав его. – Я пришла, потому что меня заинтересовали слухи о вас.
– Какие слухи? Их много. О том, что я по ночам вылетаю отсюда на метле? Или о том, что я пью кровь первенцев? А может, о том, что я прямой потомок Жиля де Рэ?[46]
– Нет, о том, что вы, как и я сама, предпочитаете общество хороших книг компании других людей.
Пожилая женщина приподняла брови:
– В самом деле? Необычная привычка для столь юной особы. Отдаю должное смелости, с которой вы пробрались сюда. Не сомневаюсь, что вы слышали все эти ужасы обо мне.
Она помолчала и добавила:
– И ἀργαλέος γὰρ Ὀλύμπιος ἀντιφέρεσθαι[47].
Констанс невесело улыбнулась:
– Если я и смелая, то во многом благодаря тому, что нас объединяет, συμφερτὴ δ ἀρετὴ πέλει ἀνδρῶν καὶ μάλα λυγρῶν[48].
Впервые за все время во взгляде мисс Фрост отразилось удивление.
– Простите меня, – сказала она мгновением позже, – но Regina, iubes renovare dolorem[49].
– Quisque suos patimur Manis[50], – процитировала в ответ Констанс.
Наступило долгое молчание.
– Если вы знаете о скорби столько же, сколько знаете о мертвых языках, – снова заговорила мисс Фрост, – то должны понимать, что скорби лучше оставаться в одиночестве.
– Скорби – да, – ответила Констанс. – Но не тому, кто ее испытывает.
– Какой неожиданный поворот для скорби.
Мисс Фрост надолго умолкла. Потом ее отстраненный взгляд снова сосредоточился на Констанс.
– Извините, но не могу предложить вам свое гостеприимство. У меня довольно много дел сегодня вечером.
– Конечно.
Констанс чуть наклонила голову, а затем повернулась к двери.
– Мисс Грин? – послышался голос у нее за спиной.
Она обернулась.
– Не могли бы вы зайти ко мне завтра вечером? На чашечку чая.
– С удовольствием, спасибо.
И когда Констанс, закрыв дверь номера мисс Фрост, спускалась по узкой лестнице, она снова услышала мелодию ноктюрна Шопена.
33
Колдмун заметил плещущие на тротуар утренние огни кафе и свернул к нему, даже не поинтересовавшись мнением напарника. Было шесть часов утра, но кафе, похоже, уже открылось.
– Мой дорогой Колдмун… – начал Пендергаст.
– Если я не выпью кофе, то умру, – во весь голос заявил Колдмун.
– Хорошо, – согласился Пендергаст. – Мне бы не хотелось получить сегодня еще один труп.
В маленькой закусочной с кондиционером все жизнерадостно сияло, пахло кофе и беконом. После ночной духоты и влажности это было настоящим облегчением. Колдмун занял место на одной из банкеток, Пендергаст осторожно сел напротив, осмотрев интерьер и банкетку, в частности, с едва скрываемым пренебрежением.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 90
