немедленно!
— Да как тут успокоится? Я только что убил человека! Божечки… меня накажут… я буду вечно жариться в Пекле Огненной Геенны! Мамочка… я не хотел так грешить! Клянусь! Все так быстро случилось… я… я…
— Дик! Черт!
И я ему врезала.
Ну, как врезала — дала неслабую пощечину. И откуда в моей руке осталось столько силы?
Зато Большой Дик наконец заткнулся. Это мне и надо.
Он прижал место удара ладонью и нежно погладил раскрасневшуюся щеку.
— Прости, конечно, но ты был невыносим! — «извинилась» я.
Мне не ответили.
— Сиди здесь. Я оттащу труп с дороги. И мы поедем дальше. Ты меня понял?
— Но… как же…
— Ты понял наш план, Большой Дик? Ты же не хочешь потерять свои водительские права, работу, свободу, доверие… мамочки?
— Нет-нет! Не хочу! Да спасут меня милостивые духи!
— Нет, Дик, нет, так не пойдет. Милостивые духи тебя не спасут. А я спасу.
Я уже собиралась выйти из салона и взялась за ручку двери, как услышала его голос за спиной:
— Но, Айседора…
— Что еще? — я оглянулась через плечо.
— Мы же не совершаем ничего противозаконного?
— Хотела бы я тебе солгать, но — увы — не сейчас. Мы, действительно, совершаем кое-что противоправное, но… давай не будем этой ночью размышлять о морали. Поверь, она совершенно для этого не подходит.
— Эта ночь?
— Да, именно эта ночь, Большой Дик. Ты помогаешь мне. Позволь и мне помочь тебе спасти твою шкуру, лады?
Дик задумался над моим предложением. Я видела в его глазах противоборство двух моральных и нравственных установок. Его мучает сокрушительная этическая дилемма.
Мне это знакомо.
Жизнь научила меня принимать решения в тех случаях, когда по-настоящему правильного выбора попросту не существует.
Из двух зол, как говорится…
— Хорошо, Айс, я согласен.
Даже не буду его ругать за то, что назвал меня просто «Айс». Скоро нас будет объединять общая тайна. Так и становятся друзьями.
— Молодец, Дик. Будь паинькой. Просто сиди здесь. Я скоро вернусь.
— Давай-давай… только быстро!
— Я мигом.
И вышла из фургона.
Пришлось спрыгнуть вниз, чтобы вылезти из такого высокого грузовика.
И кого там занесло на проезжую часть без оглядки?
Стоило мне взглянуть на тело, отлетевшее на несколько метров при столкновении с фурой, я застыла.
— Вот черт…
Я подбежала к Изабелле, лежащей на спине и истекающей кровью. Оглянулась назад — Дик следил за мной пытаясь увидеть, чем я там занимаюсь.
Изабелла с перекошенным разбитым лицом и с топором в кулаке лежала передо мной.
— Вот тварь… ты же сдохла, я надеюсь?
Я вспомнила, как падение со второго этажа в раз прикончило Паолу. Должно быть, такой же силы удар мог убить и Изабеллу.
Вот только…
Ее голова медленно повернулась.
Не убило.
— Проклятье!
Я обещала отомстить за Шона. Всей семейке. И отомстила сполна. Но сейчас Изабелла ничего не может сделать мне. Это не будет акт самозащиты. Ситуация, происходящая сейчас, значительно отличается от того, что случилось в «Ракушке». Я защищалась. Они не хотели меня отпускать. Они бы убили меня, если бы я не дала отпор.
А сейчас… Изабелла, которая почти отпустила меня, если б ей в голову моча не ударила, лежит передо мной полумертвая.
И все же живая.
Живая черт побери!
Ее рот слегка приоткрылся. Я увидела окровавленные гнилые зубы, в которых застряли куски красного мяса.
Она открыла глаза.
— Ты… — произнесла она.
Я не могу оставить ее так.
— Дик!
Я оглянулась и стала громко кричать:
— Дик! Дик!
Он поспешно открыл окно и выглянул.
— Что там такое? Помощь нужна? Она жива?
— Нет, Дик! Прошу вас, закройте глаза. Отвернитесь! Я не хочу, чтобы вы смотрели на это! Это будет лучше для вашей же психики! Не смотрите! Ясно? Закройте глаза!
— А, да… хорошо! Как скажете! Думаю, мне так будет спокойнее.
— Закройте окно и зажмурьтесь. Представьте, что вы на берегу океана. И вас ничего не тревожит. Хорошо?
— Да-да, я… постараюсь! Спасибо, Айс!
Хороший мальчик.
Дик поспешил последовать моим рекомендациям. Подняв стекло, он отвернулся и закрыл лицо руками.
Отлично. Избавиться от свидетелей — как обмануть ребенка.
— Ты… я нашла тебя… мразь…
— Простите, Изабелла, но у вас ничего не вышло.
Я потянулась к топору. Взялась за ручку и ощутила сопротивление. Изабелла крепко сжала кулак.
Я смотрю на нее:
— Отдайте это мне, Изабелла. Вы же знаете, что проиграли. Так примите же поражение достойно.
Она смотрела на меня. Она ясно понимала, о чем я ей говорю.
— Мне больше… незачем жить?
Я не ответила.
Изабелла молча разжала кулак и позволила мне взять топор в свои руки.
— Я сражалась честно, Изабелла. Вы же хитрили слишком нагло и подло.
— Такова… моя сущность…
И это были ее последние слова.
Я занесла топор над ней. Я не могла смотреть в глаза Изабелле. Только не сейчас, когда из них потекли слезы. О чем она думала? О детях? О своей семье? Или о том, что не стоило есть ту рыбу… в тот день, когда ее жизнь стала совсем другой.
Верховная Матерь подвела их.
Из-за нее, кем бы она ни являлась, Грейтсы пришли к такому финалу.
И жизнь Изабеллы достигла столь печальной развязки… все из-за той, кому они так усердно молились.
Верховная Матерь не принесла в их жизнь ничего хорошего — только смерть.
Я закрыла глаза и опустила топор.
Хлюп.
Осторожно открыв глаза, я увидела, как лезвие топора вошло в лицевую часть черепа Изабеллы, разрубив голову на две половинки. Вынув оружие из черепа, я отбросила его в сторону. Нужно избавиться от тела на дороге.
Я прошла к голове Изабеллы. Взяла ее за обе руки, за запястья, и потащила по асфальту к лесу. Труп оказался не таким тяжелым, каким я его себе представляла. Свалив мертвую Изабеллу в лесную колею, я вернулась к топору и взяла его. Пригодится. Мне нужно оружие. Кто знает, что ждет меня впереди?
Путь чист. Пора выдвигаться.
Я вернулась в фургон. Дик помог мне забраться в салон.
— А это еще что? Мы сбили дровосека? А я думал: там женщина!
— Не обращай внимание, Дик. Это уже не твоего ума дело. Лучше дай что-нибудь, чтобы я вытерла кровь. Потом все тряпки сожжешь. Хорошо?
— Эм-м… ладно, вот держи.
Он дал мне свою помятую вонючую футболку, свернутую и лежащую где-то под боком.
— Не жалко?
— Не-а! Я все равно хотел купить новые в Перламутр-Бич.
Возражать Дик не стал, а потому я использовала его старую футболку, чтобы вытереть следы крови с топора.
