где именно исчез заяц?
– Кажется, в районе пня.
Полуэльф легонько постучал носком сапога по трухлявой деревяшке. Беззвучно посыпались крупинки гнилой коры. Обошел пенек, присел, побарабанил костяшками пальцев. Тишина. Поводил ладошкой над столетними кольцами. Ничего.
– Зачем он нас заманил сюда? – Макар обшарил каждую травинку на поляне.
– Сенька… – резко выпрямился Габриэль.
Есения не знала уже, чем себя занять. Она успела и окрестности осмотреть, и с лошадьми поговорить по душам, и начисто выскоблить их бока, свои сапоги, брюки. Собрала сухостоя, попыталась развести костер, поранила палец, обижено сунула древнюю зажигалку обратно в чересседельную сумку. В голову лезли разные мысли. А думать сейчас не очень-то хотелось. Занять руки и мозг – верный способ убежать от самой себя. Сенька решила перебрать остатки продуктов. Но только успела вытряхнуть первую торбу на расстеленный на траве пледик, как сзади затрещали ветки. Девушка вздрогнула. Обернулась. Из-за замшелых стволов показалась блондинистая голова.
– Уф, наконец-то!
Сенька кинулась навстречу Габриэлю, хотела уже повиснуть на его шее. Но тот остановил ее на полпути. Как-то коряво отвел в сторону ее руки, отдернул свою холодную. Есения удивленно приподняла брови:
– Ты замерз? А где Макар?
– Там, – неопределенно махнул рукой полукровка.
– Следом идет?
Габриэль что-то неразборчиво пробормотал. Прошел к лошадям, схватил поводья белого. Конь увернулся, недобро заржал, встал на дыбы и засучил передними копытами. Блондин дотянулся до уздечки и резко дернул жеребца к себе. Тот от неожиданности присел на задние ноги. Сощурил лиловые глаза, изловчился, лягнул хозяина. Полуэльф ухнул, на долю секунды потерял равновесие, но удержался на ногах и даже не выпустил коня. Подпрыгнул на месте, перехватил цепкими пальцами серебряную гриву поудобнее, снова со всей силы потянул на себя. Цукер всхрапнул, еще пару раз дернулся и затих. Только лишь жалобно заржал.
– Эй, Габриэль, ты чего с ним так? – возмутилась Сенька.
– Отстань, женщина! – Не своим голосом рявкнул блондин.
Есения прикусила язык. Пригляделась к мужчине. Померкшие глаза, залегшие под ними тени, заострившиеся еще больше нос и скулы. Сейчас о них можно было порезаться. Перед девушкой стоял кто угодно, но точно не Габриэль. Псевдоэльф добрался до дорожной сумки блондина. Бесцеремонно вывернул ее содержимое прямо на траву, попинал каблуком барахло. Сорвал второй баул. Он повторил судьбу первого. Следом на землю полетело содержимое третьего. В нем, среди вороха бумаг и свертков, похоже, нашлось, что-то ценное. Лжегабриэль сунул несколько грамот за пазуху, остальные выбросил. И уже было собирался вскочить на коня. Но не успел. На его затылок опустился тяжелый…молоток.
Сенька старалась бить не очень сильно, но так, чтобы вывести из строя псевдэльфа. Девушка как до этого с кошками визуализировала средних размеров молот, и тренькнула прямо с белобрысую макушку. То ли от страха, то ли от недостаточной концентрации внимания, оружие тут же рассыпалось в прах. Сенька зажмурилась в ожидании ответного удара. Пара мгновений ей показались вечностью, за которой, впрочем, ничего не последовало. Только глухой звук падающего на сухие ветки тела. Девушка приоткрыла один глаз. Опустила взгляд ниже. Лжеполукровка распластался у конских копыт. Цукер для надежности придавил «хозяина» копытом к земле. Сенька метнулась к жеребцу.
– Хороший, мальчик, – погладила она его по белоснежной переносице.
Багет ревниво фыркнул.
– И ты у меня золото, – рассмеялась девушка.
Она порылась в дорожных сумках в поисках бечевки. Сеня помнила, как Макар сворачивал клубок еще в княжеских конюшнях. Но веревка куда-то запропастилась. Лжегабриэль не подавал признаков жизни. Девушка присела на корточки. На всякий случай потыкала его веточкой, прислушалась, дышит ли. Пощупала пульс. Бьется. Значит, бандит мог очухаться в любую минуту. Сенька стянула собственный ремень, затянула им запястья за спиной гостя. Хотела перевернуть его, посадить или хотя бы подтащить с стволу дерева, но в последний момент передумала:
– Нефиг тебе, засранец!
Для надежности сунула ему еще и импровизированный кляп в рот – свернула валиком его же носовой платок. Заглянула в сероватое лицо. Очень похож на блондина. Запросто можно перепутать. Тут сердце девушки защемило от пронзительной мысли: «Если это не настоящий Габриэль, то где же тогда настоящий? И что этот с ним сделал, чтобы заполучить его личину?». Сеньку как будто током пробило. Она подскочила с земли, заметалась по полянке. Наказала Багету ждать ее тут и ринулась в лесные заросли. Девушка рассудила, что искать друзей надо в той стороне, откуда пришел незваный. По еще свежепримятым веткам она нашла дорогу к полянке с одиноким корявым пнем. Там следы терялись. Есения несколько раз обошла вокруг трухлявой деревяшки, заглянула под каждый облезлый куст на лужайке. Ничего и никого. Присела на обрубок, закинула ногу на ногу, сложила руки узелком на груди, задумалась:
– Окей, Гугл, и куда они исчезли?
С неба посыпались ошметки чего-то странного. По запаху очень похожие на пыль, по структуре – скорее на кусочки коры. Габриэль поймал один из них, растер между пальцами, понюхал. Точно, старая полуразложившаяся древесина.
– Мы в пне, – констатировал он.
– Как это? – не понял Макар.
Габриэль сунул ему под нос пальцы с деревянной крошкой:
– Очевидно, портал где-то под корягой. И это значит…
– Самим нам не выбраться? – закончил за него мальчишка.
Полуэльф поджал губы, покачал головой. Сцепил руки в замок за поясницей, сделала несколько шагов по полянке туда-сюда. Снова присел рядом со злосчастной деревягой.
– Эх, не надо было сумку оставлять. У меня там травки заговоренные на такой случай лежат.
– Бывал уже в паутине?
– Приходилось. Правда, еле выкарабкался. С тех пор всегда с собой конвертик настурции, растертой с цветами ортилии и эдельвейсом. Эта смесь развевает паутину. Не поверишь, тогда воронка меня даже спасла. От погони, – на губах Габриэля заиграла лукавая улыбка.
– Ого! – восхитился Макар, – Расскажешь?
– Да, нечего там особо. Убегал от рогатого мужа.
– Ну ты даешь!
Блондин неоднозначно хмыкнул. Поднялся, снова обошел пенек. Ковырнул пару раз ногтем узорчатые бардовые наслойки.
– Сосна.
– Что?
– Сосна, говорю. Дерево такое. Было.
– Ааа… И что?
– Да, так просто.
Макар наклонился к пеньку, тоже поскоблил кору. Под ногти забилась розовато-серая колбаска опилок. Парнишка достал ножичек, начисто практически до бела вычистил отросший краешек. Ковырнул дерево уже металлическим острием. Потом еще раз. И еще. Ударил по трухлявому кулаком. Подпрыгнул, разбежался, пнул пень по шершавому боку. По нему змейкой поползла кривая трещинка. Беззвучно на сочную зелень посыпались кусочки бывшей сосны. Пенек молча развалился на две части. Запахло прелой листвой и гнилой доской. Злые непрошеные слезы зацарапали веки Макара. Он потер красные глаза, шмыгнул носом.
– Эй, герой, ты чего хлюпаешь? – потрепал его за плечо Габриэль. –
