Ознакомительная версия. Доступно 47 страниц из 233
большевикам, была пересмотрена, и Верховный совет не только отменил пункт об эвакуации Прибалтики, но, наоборот, потребовал от Германии содержать в Курляндии достаточное количество войск до тех пор, пока этого требуют европейские интересы борьбы с большевизмом. В этих видах германским командованием из остатков оккупационной армии был составлен 6-й резервный корпус, расквартированный в Литве и Курляндии. Таким образом, ввиду слабости и ненадежности латышской и эстонской армии, германским кулаком из Митавы всегда можно было бы грозить коммунизму, не расстававшемуся с мыслью о военном походе на Западную Европу.
Вследствие этой перемены взглядов на прибалтийский вопрос и в соответствии с идеей Клемансо о создании «железного барьера» из прибалтийских государств, германские войска не только приобрели легальную базу в Митаве, но даже в самой Германии, с разрешения Антанты, стала производиться вербовка русских добровольцев из числа военнопленных. Им гарантировалось приличное содержание (от 11 до 20 марок в день), продовольствие, пенсия, обеспечение на случай инвалидности и пр. Вербовка была поставлена очень широко. Приглашались не только офицеры и солдаты всех родов оружия, но и врачи, военные чиновники, инженеры, техники, телефонисты, шоферы и т. д. Путем такой вербовки в Митаве организовался 1-й, имени графа Келлера корпус, под командой полковника Бермондта, а в Литве отряд полковника Вырголича.
Трудно сказать, какую цель в этом формировании русских добровольческих частей преследовала официальная Германия. Возможно, что, кроме естественного опасения русского большевизма, который уже однажды стоял почти на самой границе Пруссии, играли роль и другие мотивы. Очень вероятно, что, кроме помощи родственным балтам, разоренным первый раз большевиками, а второй раз латышской буржуазией, было еще желание сделать русскую антибольшевистскую армию тем фундаментом, который впоследствии мог бы послужить базой для осуществления русско-германского политического и экономического союза. Но факт тот, что русская антибольшевистская армия в Митаве была обеспечена в должной мере как финансами, так и вооружением, амуницией, снаряжением, продовольствием и военными припасами.
К сожалению, благоприятная антибольшевистская политика Верховного совета продолжалась недолго. Никто другой, как сам Ллойд Джордж в «Daily Chronicle» в августе 1919 года в интервью с сотрудником этой газеты следующим образом охарактеризовал прибалтийскую проблему:
«В настоящий момент Антанта должна занять определенную позицию в прибалтийском вопросе; так как Колчак не признал независимости прибалтийских государств, то спрашивается, почему же прибалтийцам сражаться против тех, кто признает их независимость, и поддерживать тех, кто ее отрицает. И может ли вообще Антанта требовать от прибалтийских государств продолжения военных действий против большевиков? Ни одно из этих государств не симпатизирует большевикам, но к чему сведется эта борьба с большевизмом, если прибалтийским государствам грозит опасность как со стороны немцев, так и со стороны русских…»
Со своей стороны «Times» в статье «Кризис в России» писал:
«Странно то, что в тот именно момент, когда мы эвакуируем свои силы, германцы, предполагая, что настал конец большевистского господства, намереваются в самый последний момент играть руководящую роль в этом антибольшевистском походе. Германские войска в германских мундирах, под начальством грузинского авантюриста Бермондта, хотят перейти Двину, чтобы этим странным путем идти на Петроград. Теперь нужно определенно поставить вопрос: кому же принадлежит решение русского вопроса – Германии или Антанте? Германцы гонятся за колоссальными торговыми источниками России, а также за тем, чтобы, оказав помощь русским в настоящее время, привлечь их на свою сторону и впоследствии совместно угрожать нам.
Эти обстоятельства грозят нам в будущем гораздо большими опасностями, нежели те, что недавно пережила Бельгия. Если мы победили на Западе для того, чтобы потерять на Востоке, то нам недолго придется ждать, что война возгорится вновь. Мы должны считаться с прибалтийскими событиями, так как они серьезно угрожают победе Антанты.
В первую очередь мы должны требовать от Германии принятия строгих мер против тех, кто распоряжается в Прибалтике, в качестве ее завоевателей и агентов русской реакции. Мы должны признать полную самостоятельность тех новых государств, которые способны существовать независимо. Мы должны бросить нашу неопределенность и стать в защиту наших новых друзей в Прибалтике. Мы не имеем права смотреть сложа руки на работу друзей русско-германской реакции…»
Наконец, считаю не лишним в заключение привести еще чисто анекдотическую телеграмму «Daily Express» из Гельсингфорса, сообщавшую: «Секретарь германского посольства в Гельсингфорсе, граф Радовиц, выступил с разоблачениями русско-германских замыслов в Прибалтике. Бывший русский царь Николай, незадолго до революции в России, значительную часть своих личных капиталов перевел в Германию. На эти деньги приобретено все необходимое для войск Бермондта. Демократическое правительство Германии является тайным исполнителем балтийской авантюры быв. русского царя».
Одновременно с этим глава союзнической миссии в Прибалтике генерал Гоф представил в Верховный совет большой доклад, в котором доказывал, что русские и германцы объединились для вмешательства во внутренние дела России и что этого вмешательства союзные державы ни в коем случае не должны допустить.
Все это, разумеется, было только на руку большевикам, внимательно следившим за развитием Курляндской эпопеи.
Политический обозреватель «Пролетарского Эха», анализируя бермондтовское движение, между прочим писал:
«Союз германских и русских монархистов из реального факта превратился в реальную силу, с которой советской власти приходится считаться с особенной серьезностью. Мысли о реставрации не оставляют ни русских, ни немецких роялистов, и, опираясь на военные партии, они с каждым днем подымают голову все выше и выше. Фактически слияние это произошло раньше, но теперь никто не может сказать, где и чем разграничивается фактически командная власть русских и германских реакционных генералов. Как ни опровергают и русские и немецкие белогвардейцы – но Юденич идентичен с фон дер Гольцем, и они представляют собою одно нераздельное целое: восстановление деспотизма в Восточной и Центральной Европе – вот прямая цель и задача грядущего момента.
Нет сомнения, что эти жалкие попытки разобьются о могучую волю революционного пролетариата, но для хищников «союзных» стран уже теперь ясно, что вся их игра проиграна ими, что версальский договор и проекты лиги народов обречены на такую же судьбу, как и пресловутый Брестский договор.
Велика сейчас опасность для социалистической советской республики. Мы, безусловно, стоим перед грозными событиями, еще раз обильно напоится земля кровью пролетариата – но ясно, что мы имеем дело с политическим и моральным банкротом, с издыхающим капитализмом, чьему господству в Европе приходит конец. В Балтийском крае между хищниками идет грызня, они делят добычу, которой не умеют воспользоваться, которую не сумеют удержать даже при случайной и временной победе. Союз германских и русских реставраторов – это последний крик умирающего деспотизма, крик бессилия…»
Но тем не менее…
Нарком иностранных дел Чичерин радиотелеграммой обратился к германским партиям коммунистов и независимых с обвинениями германского
Ознакомительная версия. Доступно 47 страниц из 233
