– Ты, как всегда, прекрасна, – прикоснулся к ее белоснежной коже и вдохнул запах цветов.
– Вы задумались, о чем-то, мой император? – губы жены расцвели многообещающей улыбкой. Манящей.
– Да, и, надеюсь, ты сможешь затмить эти странные мысли, – я притянул Нироюки ближе, отгоняя воспоминания о том, как брат нес свою наложницу к павильону. Их дикий смех перебудил вчера весь дворец. Пьющая и распутная девчонка.
Герб – змея.
Иэясу Нироюки – законное дитя.
24. Мозговой штурмНа очередном мозговом штурме по изысканию финансового спонсирования я выдвинула идею не строить новое здание под больницу, а переоборудовать под нее какой–нибудь павильон из недостроенного нового дворца. Кейджи в красках описал императору перспективы экономии, но Даичи встретил идею очередным протестом. Через несколько дней Ватару получил отказ от советника Иэясу на спонсирование любого строительства, кроме дворца и школы. Казна таяла. Последние деньги ушли на подготовку к празднику. Поняв, что больница Ямато не светит, я начала давить на императора через брата. Кейджи подбивал великого правящего «хотя бы рассмотреть идею», и, в конце концов, Фудзивара Даичи согласился.
Обсуждение шло в павильоне Ватару. Кейджи поддерживал меня, предложив отдать под больницу храм Будды, находящийся чуть в стороне от сада императора. Будущего сада. Храм был почти достроен. Спонсировали его монахи. Ватару поддакивал то мне, то правителю. А император отстаивал свой дворец. Я давила на совесть и изображала смертельно больных, которых еще можно спасти.
– С какой стати, какие-то простолюдины будут заходить на территорию дворца?! – возмутился император.
–Не будут они никуда заходить. Можно совместить храм и больницу. А монахов обучить лечить людей. Сразу будут нести просвещение и в головы, и в организмы людей. А входов тоже два можно сделать. С территории дворцового сада и с улицы. И разделить…
–Да как ты вообще смеешь мне возражать! – не выдержал правитель, моего напора. В пылу спора я как-то забыла, что с начальством не спорят.
Мысленно помянула Будду, если за неуважительное обращение к императору меня опять заставят полы подметать, я не расстроюсь. Но я должна добиться его согласия! Кто кроме меня может принести прогресс в эту отсталую страну?!
– Больница – великая вещь! Вам будут бесконечно благодарны тысячи людей, которых вылечат ваши лекари! Народ будет восхвалять вас бесконечно! – старательно прогнозировала я. – Всего то надо обучить монахов людей лечить. Они и так этим занимаются…
– Да это же бред! – гневно произнес правитель Ямато. – Хидэёси ни за что не согласиться.
– Но вы же великий император! Вы сможете склонить великого монаха к великой цели…
– Великий? – властелин Ямато подошел к разложенными прямо на полу планами. – Хидэёси – мой дед! Ты когда-нибудь пробовала переспорить деда?
Мы с Ватару стояли рядом. Сидеть в присутствии императора нам не полагалась. Ватару держал свиток, иллюстрирующий экономию в деньгах, если храм согласится принимать больных.
Именно из-за этой суммы нас еще не разогнали.
Иэясу Орочи замер рядом, отстукивая своими четками секунды разговора.
Он больше молчал, но выглядел заинтересованным.
– Влияние храмов Будды возрастет многократно…
– А вот этого бы не хотелось… – с сомнением нахмурился император.
– Подумайте, сколько невинных жизней вы спасете. Всего лишь поговорив с вашим дедом, – быстренько сменила я направление разговора.
Даичи, прищурившись, посмотрел на меня.
– Храм почти достроен. Монахи не будут за свой счет его перестраивать. Слишком поздно спохватились. Это не выполнимо.
– Ну, нет ничего невозможного, – я развернула схему и принялась тыкать в нее пальцем. Я докажу тебе консерватор упрямый, что наука – двигатель прогресса! – Нам понадобиться, только добавить пару комнат. Тут и тут. А еще здесь. Все можно провернуть за счет монахов. У них денег много… – склонившись над чертежами, я вдруг поняла, что мы с императором почти соприкасаемся макушками. Он внимательно следил за моими руками. Я, стараясь не наставить клякс, дорисовывала необходимые строения. Волосы повелителя были собраны в тугой хвост на макушке и напоминали кисточку, которой я работала. Если обмакнуть кончик в краску, можно рисовать без рук. В этот момент мужчина поднял голову и забрал у меня кисть.
Увлеченность, внимание и непримиримая борьба читались в лице напротив. Они тянули к себе, затягивали в омут сильнее любой чёрной дыры. Азарт, подстегнутый недоверием правителя, вспенил кровь. От невесомого соприкосновения пальцев тело до самых пяток пронзили сотни искорок. В этом бою победа будет за мной! Я гордо вскинула голову. У меня в запасе тысяча средств рекламного маркетинга и опыт психологов. Неужели я не смогу убедить одного маленького императора?
– Я не буду уговаривать Хидэёси Согу, – спорил в это время повелитель Ямато, добавляя на чертеж свои пометки.
– С такими перспективами он сам начнет стены перекладывать! Да там стен то: две перекладины и кусок ткани! – после этих слов наступила подозрительная тишина.
– Что-то не так со строительством домов? – вкрадчиво уточнил император, все больше хмурясь.
Да! У вас дома даже не из камня! А из дерева, а вы их годами строите!
– Нет, все отлично, – выдавив кривую улыбочку, сказала в слух. – Есть, правда, пара идей…
– Я поговорю с дедом! – между нами появилась рука Кейджи и нетерпеливо прищелкнула, широкий рукав смазала свежие линии на ткани. – А часть лекарей после обучения, отправятся на границу. Если ты не против…
Непримиримость на лице императора сменилась сомнением.
– Будда может осерчать на такое использование его храма… – посетовал Ватару, скаля улыбкой. И тут же затих, заколотый взглядом второго принца.
– На строительство нового павильона у нас нет средств. Я предлагаю: не разбазаривать внимание и сосредоточиться на восстановлении дворца, – брат императора положил план больницы рядом со схемой императорских зданий.
– Тут ты прав, – устало подтвердил собеседник.
– Вот и совместим храм и больницу. Ты же сам утверждал, что лекарей явно не хватает, – подхватил дальше Кейджи. И Даичи был вынужден хмуро кивнуть.
– Говори с дедом. Храм – территория Будды. Если они согласятся, я противиться не стану. Обучение – тоже за их счет, – после паузы разрешил правитель. И Ватару облегченно выдохнул.
– Но тогда и прибыть всю будут себе монахи забирать, – пискнула я.
