Чтобы ещё лучше сориентировать любознательного читателя, добавлю, что город находится в провинции Ленстер, в графстве Уэксфорд. Население вместе с его пригородами на тот год составляло около 5 тысяч человек благочестивых ирландцев-католиков. Основная часть города расположена на восточном левом берегу реки с несколькими небольшими причалами. Хотя во время прилива река Барроу меняет свои берега: левый становится правым, а правый, соответственно, левым, поскольку течение из-за этого прилива тоже меняется на противоположное. И до Нью-Росса можно дойти только во время приливного течения, так как во время отлива в черте города река мелеет настолько, что корабли у причалов садятся днищем на речное дно. Поэтому килевым судам там делать нечего – их во время мелководья просто опрокинет на борт.
Практически мы стояли в самом центре города у единственного моста. В городе, особенно в районе порта, много питейных заведений, выстроенных в одну линию как раз напротив причалов, ничем не отгороженных от припортовых кварталов. Названия заведений самые незатейливые: «Long Jorn» (Длинный Джон), «The mariner inn» (Морская корчма), «House of wine and beer» (Дом вина и пива). Тем не менее особо пьяных в городе не видно. В заведениях в основном сидят, чтобы скоротать вечер за кружкой пива или двухунцевой (согласно английской имперской системе мер это 56,8 мл.) порцией ирландского виски со льдом, за неспешным дружеским разговором с приятелем или соседом по столику.
Решив приобщиться к здешней цивилизации, капитан с третьим помощником зашли в ближайший «Дом вина и пива». Там они заказали себе dubl whisky и very big glass of beer. Причём very big glass им показался слишком маленьким, и они продублировали и пиво. Поскольку всё заказывал капитан, третий только кивал и соглашался:
– Правильно, Алексеич. Согласно древней ирландской поговорке виски без пива – выброшенные деньги.
Придя на пароход, третий рассказывал:
– Взяли мы это, с прицепом. Сидим, как все. Смотрим друг на друга. Вокруг гудят – о чём-то беседуют, изредка пивко потягивают. А нам с кепом и говорить-то в общем не о чем. На судне уже всё переговорили. Попробовали пиво. Вроде ничего. Прошло так ещё минут пятнадцать. Потом не выдержали: виски залпом допили (аж лёд по зубам лязгнул) и пивом его тут же усугубили из первой кружки. Ну, а второй полирнули это дело и гуд бай, Фрося – встали и пошли. А чего там сидеть-рассиживать? Мы ж не бабы – лясы точить. Потом в соседнем баре «Морская корчма» повторили опыт, и вроде стало легче как-то жить.
Да, спешит русский человек и жить, и пить, и работать. И ломать сделанное – тоже спешит. Строили Союз 75 лет! Строили с неимоверными жертвами, с потом и кровью, с лишениями и победами. А развалили по историческим меркам в одночасье. Не без посторонней помощи, конечно. А теперь на обломках империи опять вроде чего-то строить собираемся. И, уверен, – построим. А если ещё планомерно и не торопко, то, может, и разрушать больше не придётся.
04.07.1993. New Ross (продолжение)
Поля и наделы Ирландии. – Частный аграрный сектор. – Ирландские пальмы. – Кеннеди-парк. – Диковинные виды местной флоры. – Лёжа на большом Ирландском острове. – Особенности левостороннего движения и история его возникновения. – Приветствия на дорогах. – Нищие дети и яблоки. – Гуд морнинг, сэр!
Чем пахнет Ирландия? Когда я ехал на велосипеде по разграничительным межам частных угодий, Ирландия пахла навозом. Летом этот запах особенно ощутим. Межи представляли узкие дорожки (двум автомобилям не разъехаться), повторяющие причудливые контуры полей, ограждённых искусственным (возможно веками надстраиваемым из веток, камней и глины) бруствером. Все поля и угодья имели такую выпуклую окантовку, иногда достигающую высоты среднего человеческого роста. Редкие владельцы, встречающиеся на пути, обязательно останавливались, приподнимали шляпу и здоровались с незнакомым велосипедистом.
Местность всюду холмистая, иногда с крутыми понижениями в сторону моря. Здесь даже пологие горы запаханы под поля и луга, на которых лениво пасутся овцы, коровы, кони, поедая невысокие травы склонов и тучные стебли речных пойм. Сплошной аграрный сектор. Всюду частные фермы и community (с/х общины). Некоторые дома фермеров, особенно, стоящие у дороги несут также функции маленьких забегаловок с рукописными придорожными указателями: «For sale home-made bread, cakes, jam» (продажа домашнего хлеба, печенья, джема), и отдельно – «Teas» (чаи), и ещё отдельно – «All homemade» (всё домашнего приготовления). У другой фермы с элегантным домом вывеска: «For sale honey» (продаётся мёд).
Удивительно, что в Ирландии, казалось бы, северной стране, растут пальмы. Не часто, но растут: на обычном травяном газоне две высокие пальмы на фоне белого двухэтажного особняка; пальмы средней величины на набережной у моста в Нью-Россе; совсем маленькие вперемежку с кустами вдоль забора приусадебного участка, и ещё много примеров. Вот оно – зримое влияние Гольфстрима, а точнее – тёплого Северо-Атлантического течения.
Не зная толком дорог и здешней местности, поехал я на юг. Примерно через 12 километров натолкнулся на Kennedy’s Park, о чём и гласила надпись на указательном щите. О его существовании я не имел ни малейшего представления. Оказывается, рядом с этим парком, в местечке Дангенс-таун (ныне Кеннеди-Хомстед) находится родовой особняк родителей бывшего президента Кеннеди. Парк и рощу разбили в 1968 году на площади в 400 акров. За 25 лет парк разросся в полный рост. В нём находится более 4500 разновидностей деревьев, много природных троп – хороший памятник семейству Кеннеди, оставивших в истории столь известных потомков, среди которых и 35-й президент США (он же первый президент, родившийся в XX веке) – Джон Фицжеральд Кеннеди.
Я увидел ухоженные посадки разнообразнейших растений и деревьев, среди которых попадались диковинные для меня виды. Ничего подобного я раньше никогда и нигде не видел. Передо мной росло что-то среднее между сосной и елью. Но это впечатление обманчиво. При ближнем рассмотрении «иголки» оказываются плотными и частыми чешуйчатыми листьями. На стволе такие же «листья», но пореже, – похожи на торчащие по всей поверхности ствола острые кончики лезвий перочинных ножей. Они смотрят вверх под углом, как плоские колючие шипы. Эти диковинные деревья росли настолько плотно, что пробраться сквозь них не удалось бы никакому животному, а человеку тем более. Непролазность этого леса усугублялась ещё и тем, что если и оставалось какое-нибудь свободное пространство между деревьями, оно всё было заполнено вьющимися растениями-паразитами. Таким, наверное, и должен быть настоящий дремучий лес, где живут лесные привидения, черти и гоблины.
В южной части Ирландии, по моим наблюдениям, лесов не так и много. А если они и встречаются, то
